Саймон вздохнул.
- Вот это уже было лишнее. Ты же знаешь, подслушивать нехорошо...
- Саймон! - Она едва сдерживалась. - Прекрати! Поговорим серьезно хоть раз в жизни. Давно ты любишь Ноэль?
- Я не люблю ее.
- Хорошо, сколько раз ты с ней спал?
- Раз, два - какая разница? Я не люблю ее. Я люблю тебя.
- Я не верю, что ты меня любишь. Я же слышала, как ты с ней разговаривал.
- Послушай, неужто ты никогда не слышала, что дорога в кино лежит через постель? Мне нужна эта роль - так что ж, ради нее мне трудно переспать со стареющей примадонной, вроде Ноэль?
Гэрриет смотрела на него с нескрываемым ужасом.
- И ты собирался быть со мной и с ней в одно и то же время? Нет. Нет. Мне этого не понять.
Он долго насмешливо разглядывал ее, сунув руки в карманы и склонив голову набок, потом лениво рассмеялся.
- Ну, стало быть, я ничем не могу тебе помочь. Веселее, малышка, учись видеть во всем смешное.
Гэрриет покачала головой.
- Я не нахожу тут ничего смешного. И я хочу домой.
***
Ночь была ясная, и звезды струили на дорогу голубоватый электрический свет. Луна, взошедшая над скалистыми вершинами, дрожала в реке размытым отражением. Оторвав взгляд от дороги, Саймон обернулся к Гэрриет.
- Зря ты туда возвращаешься. Всякого, кто становится у Ноэль на пути, ждут крупные неприятности. На Кори можешь не рассчитывать: как бы нежно он к тебе ни относился, все равно ты нужна ему только для забавы. Так что стоит Ноэль сказать словцо, он вышвырнет тебя за дверь.
Войдя в дом, Гэрриет сразу же столкнулась с Ноэль, которая выходила из гостиной.
- А, привет, - сказала она. - Милые уже успели разбраниться?
Гэрриет набрала в легкие побольше воздуха и сказала:
- Я слышала весь ваш телефонный разговор с Саймоном. Мне нужно немедленно поговорить с Кори.
Ноэль даже бровью не повела.
- Дело в том, что его нет дома. 'Полчаса назад он куда-то уехал и не сказал, когда вернется. Может, поговорим пока без него? Саймон, дорогой, извини, мы оставим тебя на минутку.
Она провела Гэрриет в гостиную и плотно затворила дверь.
Гэрриет опустилась на диван и сжала коленки, чтобы они не дрожали так сильно. Ноэль придвинула стакан и налила себе виски.
- Как мне объяснить вам, - начала она, - что я по-настоящему люблю Кори? Конечно, раньше я вела себя скверно, но теперь все изменилось. Я поняла, что он единственный, кто мне нужен, и готова пойти на все, чтобы его вернуть.
- Я вижу. Вы готовы даже пожертвовать на время своим любовником, чтобы он помог вам убрать меня с дороги.
Ноэль со стуком поставила бутылку на металлический поднос.
- Господи, - воскликнула она. - Да образумитесь вы наконец или нет? Что из того, что вы воспылали любовью к Кори? Плевал он на вашу любовь! Я хотела облегчить для вас отступление и нарочно привезла сюда Саймона. Конечно, пришлось его немного поуговаривать, но это было несложно: мальчик ради карьеры готов на все. Но если вы и впрямь думаете, что эта связь надолго и что он получит роль в моем следующем фильме, - значит, у вас что-то не в порядке с головой!
Казалось, Саймон был чем-то вроде досадного пятна на ее новом платье, от которого после чистки не останется и следа.
Гэрриет облизнула пересохшие губы.
- Я знаю, что Кори вас любит, но ведь и я устраиваю его как няня для детей.
- Милочка, - прекрасные глаза Ноэль приняли неожиданно сочувственное выражение. - Я правда хотела дать вам возможность уйти без осложнений. Признаться, одно время во мне даже шевельнулась чуть ли не ревность к вам, Еще бы: дети от вас без ума, Кит тоже, даже Кори, которому ох как трудно угодить, и то поглядывает на вас как-то очень уж одобрительно. Но сегодня утром он передал мне одно письмо, и я поняла, что мне не о чем волноваться.
Она извлекла из своей сумки листок плотной голубой бумаги и вручила его Гэрриет. Сомнений быть не могло, письмо было написано корявым почерком Кори.
"Любимая, - писал он. - Итак, я сломлен и уничтожен. После того, как вчера ты ушла, я понял, что не могу больше жить без тебя. Я сдаюсь. Пожалуйста, прошу тебя, вернись - я приму все твои условия. Ревновать меня к сомнамбуле, которая смотрит за нашими детьми, - нелепо, но еще нелепей, что такие мелочи могут нас разлучить. Она хорошая девушка, и у меня нет претензий к ее работе, но она уйдет завтра же, если это приблизит твое возвращение хоть на миг".
Тому, кто сам, по доброй воле, явился в камеру пыток, вряд ли стоит жаловаться на боль, подумала Гэрриет. Сложив письмо, она положила его на стол и некоторое время сидела в молчаливом оцепенении.
- Так вы хотите, чтобы я уехала? - спросила наконец она.
Ноэль кивнула.
- Думаю, так будет лучше для всех. Можете не прощаться с детьми - это их только расстроит. Детям нужна мать, а не посторонний человек, и отныне я намерена заниматься их воспитанием сама.
- Можно мне оставить письмо для Кори?
- О, разумеется, - великодушно кивнула Ноэль.
Перед самым отъездом она вручила Гэрриет чек на сто фунтов.
- Мы не хотим, чтобы вы голодали.
Гэрриет рада была бы отказаться, но, увы, даже этого она не могла себе позволить.
Глава 24
Гэрриет сидела в кресле перед камином, глядя на догорающие поленья. Вот уже неделю она жила у родителей, все было хорошо, и все прощено, но глухая тоска не отпускала ее ни на миг. Если бы не Уильям, у нее бы вовсе не было сил жить дальше. Что со мной будет? - в страхе думала она. Нельзя же всю жизнь жить с разбитым сердцем.
В памяти у нее беспрестанно вертелись недавние события, и тут концы не сходились с концами. Зачем Кори в тот последний вечер приходил к ней в комнату и уговаривал ее не ехать с Саймоном? Почему потом, когда они с Саймоном вернулись, его не было дома? Было бы гораздо естественнее, если бы он от счастья, что Ноэль опять с ним, не отходил от нее ни на шаг.
С каждым днем ей становилось все яснее, что она просто не сможет жить, не уверившись, что с ним и с детьми все в порядке. К тому же ее беспокоила судьба Севенокса. Она приписала к письму постскриптум, в котором просила Кори подержать его, пока она не найдет подходящую работу и не заберет его к себе. Но вдруг Ноэль уже убедила Кори, что невозможно терпеть дома такого невоспитанного пса? Как узнать, что творится сейчас в "Доме на отшибе"? Попробовать позвонить миссис Боттомли - но к телефону может подойти Ноэль, И тут Гэрриет вспомнила про Кита. Конечно же, Кит наверняка все знает. Она попыталась дозвониться ему в Лондон, но номер был постоянно занят вероятно, трубку просто сняли с рычага.
- Я еду в Лондон, - сказала она матери на кухне. - Уильяма возьму с собой.
Поднявшись к себе, она подошла к зеркалу, оглядела свое изможденное отражение и печально вздохнула: безнадежно. Однако она все же тщательно причесалась, надела серое платье из ангорки - подарок Кори - и попыталась, хотя и без особого успеха, замаскировать круги под глазами.
***
Студия Кита находилась в Айлингтоне. Гэрриет позвонила в дверь, но никто не отозвался. Нет дома? - в отчаянии подумала она. Была уже почти половина пятого, но молоко все еще стояло под дверью. Она позвонила еще раз - никакого ответа. С тяжелым сердцем она начала спускаться по лестнице, когда дверь отворилась, и Кит - высокий и широкоплечий Кит, моргая спросонья, уставился на нее сверху вниз. Его роскошная золотая шевелюра была взъерошена со сна. Узнав ее, он вдруг взревел, как армейский полковник на плацу, отчего она невольно сделала еще несколько шагов вниз.
- Черт побери, Гэрриет! - гаркнул он. - Куда это ты пятишься?
Он догнал ее в три прыжка и за шиворот втащил в дом, потом захлопнул за собой дверь и для верности придавил ее широкой спиной.
- Ах ты, подлючка! - начал он. - Изображала из себя такую преданность, куда там, а сама? Да мне теперь на тебя смотреть противно!
- Что слу... случилось? - От неожиданности Гэрриет начала заикаться.
Уильям немедленно взвыл, у Гэрриет глаза тоже наполнились слезами, но тут отворилась дверь спальни, и в прихожую вышла сногсшибательная мулатка в одном оранжевом полотенце.
- Ки-ит, что туг за шу-ум? - зевая, спросила она.
- Все в порядке, моя прелесть, - сказал Кит и, отобрав у Гэрриет орущего Уильяма, передал его мулатке. - Забери, пожалуйста, этого младенчика и постарайся его как-нибудь утихомирить - нам с Гэрриет надо минутку поговорить.
Глаза мулатки угрожающе сверкнули.
- Нет-нет, - торопливо проговорил Кит. - Это не мой ребенок, честное слово. Он ко мне не имеет никакого отношения, и его мать, слава Богу, тоже. Это Кори, мой несчастный брат, спутался с ней на свою голову.
Уильям озадаченно уставился на лоснящееся темно-коричневое лицо и умолк.
- Отдайте его мне! - потребовала Гэрриет.
- А ты молчи! - рявкнул на нее Кит и, втолкнув в ближайшую комнату, захлопнул за собой дверь.
- Ну? - сказал он, глядя на нее сверху вниз глазами карающего ангела. Что скажешь? По-твоему, это по-людски - сбежать со старым дружком, не сказав никому ни слова?
