— Точно. — Хлоэ воодушевилась, открывая ярко-красный лак и рисуя большие острые зубы. Она любила зверей и рыб — всех зверей и рыб — одинаково. Она никогда не боялась змей, мышей или пауков. Медузы нравились ей так же, как и пескари. И прямо сейчас, с помощью своей лучшей подруги, она призывала дух нарисованной акулы защитить ее от Зика и его дельфинов…
— Я все равно считаю, что тебе непременно надо меня послушать, — сказала Мона, — и сдать его в полицию.
— Ммм, — промычала Хлоэ. Если она поступит подобным образом, то все узнают. Ее родители, дядя Дилан, множество людей. Сейчас об этом знали только Мона и Джейн.
— А что она там делала, кстати?
— Кто?
— Джейн. Кого она навещала в тот день?
Хлоэ рисовала потрясающе опасные акульи зубы, но вдруг остановилась, роняя лак. Она не понимала, как она могла быть столь эгоистичной? Как она могла встретить такого хорошего, доброго человека, как Джейн, в больнице и даже не спросить, что она там делала?
— Не знаю, — Хлоэ невидяще смотрела на Мону, — я забыла спросить.
Все тесты вернулись с отрицательным результатом.
Джейн и Сильви сидели рядом с матерью, окруженные цветами, собранными в их саду. На столике стояли открытая бутылка сидра без сахара и три стакана для шампанского, которые Джейн принесла из дома, чтобы отметить это событие.
— Я уклонилась от очередной пули, — сказала Маргарет.
— Ты несокрушима, — улыбнулась Джейн, разливая сидр.
— Но хрупка, — добивала Сильви, тоже улыбаясь.
Все трое подняли стаканы и чокнулись друг с другом.
— За мамино здоровье, — сказала Джейн.
— За наше здоровье, — поправила ее Маргарет, делая глоток. — Мило. Жаль только, что не настоящее…
— Настоящее шампанское? — спросила Сильви.
— Да. Ваш отец приносил шампанское прямо в больницу, когда вы обе появились на свет.
Сильви опустила стакан. Она посмотрела на Джейн, которая заметно побледнела.
— О чем он только думал? — спросила Джейн.
Маргарет рассмеялась. Она выглядела намного лучше, чем на прошлой неделе; врачи провели множество тестов и прописали ей несколько новых лекарств, и к тому же с ней начал работать физиотерапевт. Ей давали электролиты и витамины, а благодаря ее постоянной заинтересованности в работе служебного персонала молодые медсестры и санитары притягивались к ней, как к магниту, и уделяли уйму внимания.
— Ты имеешь в виду, что он нарушил правила? — спросила она.
— Нет. Потому что он праздновал наше рождение, а потом бросил нас.
— Джейн, — предупредила Сильви.
Улыбка Маргарет испарилась.
— О, милая, если бы я только знала ответ. Я сама себя спрашивала об этом миллионы раз.
— Должно быть, он был рад нашему появлению на свет, — сказала Джейн. — По крайней мере хоть немного — он же купил шампанское. Что же потом случилось?
— Милая, — мать сделала глоток сидра, — ты знаешь, как никто другой, что иногда люди не могут воспитывать детей. Время неподходящее, или они просто не выдерживают подобного бремени. Твой отец…
Сильви наблюдала за Джейн. Выражение лица сестры стало «опасным». Ее глаза потемнели, она хмурилась, внутри нее как будто назревал шторм, когда она поняла, что мать приравнивает ее и отца. Но потом она скорчила рожицу: «Да ладно, мам», — и просто покачала головой, как будто это больше не имело никакого значения. Сколько бы раз они ни говорили об отце, они никогда не могли найти общего языка. Так что продолжать разговор не имело смысла.
В этот момент в палату вошла группа врачей: доктор Беккер во главе команды студентов из Медицинской школы Брауна, все они выстроились вокруг кровати. Медики улыбнулись при виде сидра и бокалов, затем принялись обсуждать диабет и повреждения бедренной кости и как они могут помочь Маргарет Портер.
Сильви и Джейн вышли в холл. Так много всего случилось на этой неделе, Сильви едва поспевала за событиями. Она несколько раз встречалась с различными врачами, чтобы обсудить, как лучше проводить лечение Маргарет. Она уже убрала мамину комнату, проветрила ее, выстирала белье, протерла пыль с книг.
Джон помогал ей. Он запретил Сильви поднимать тяжелые вещи, поэтому сам выбил матрас. Он помог ей вымыть полы. При этом он завел разговоры о том, что они будут делать летом. Он любил ходить в походы и плавать на байдарках и пригласил Сильви поехать с ним. Ему казалось, что ей должно это понравиться — он знал места, где водилось множество лосей и орлов.
Сильви хотела сказать, что она не может, что ей надо сидеть дома, с мамой. Но вместо этого она просто ответила: «Может быть».
— Как ты думаешь, что нам теперь делать? — спросила Сильви у Джейн, пока они сидели в холле.
— Мы должны радоваться. — Джейн улыбнулась и поцеловала ее. — Мы должны быть просто счастливы, что с мамой все в порядке.
Сильви улыбнулась, глядя на сестру. Джейн в последнее время была на подъеме. С того самого дня, когда доктор Беккер напутал их возможностью наличия лимфомы у их матери. Джейн тогда исчезла на несколько часов, без всякого объяснения. А когда вернулась, она казалась счастливой, беззаботной, на вершине мира.
Даже сейчас глаза Джейн сверкали, пока она наблюдала за Эбби Гудхарт, социальной работницей больницы, которая как раз подошла к ним. Она была полноватой, приветливой, с круглым лицом и длинными светлыми волосами.
— Как поживаете? — спросила она.
— Хорошо, Эбби. — Сильви лучилась от радости.
— Отмечаете хорошие новости?
— Да, — ответила Джейн, — это такое облегчение. Спасибо.
— Пожалуйста. — У Эбби запищал бипер, она проверила номер и снова повернулась к Джейн и Сильви. — Я хотела, чтобы вы уделили мне несколько минут — нам надо поговорить о том, что будет с вашей матерью после выписки.
— Выписки? Но у нее же сломано бедро, — сказала Джейн. — Она двигается с трудом…
— И врачи только-только установили контроль над ее уровнем сахара. — Сильви слегка запаниковала. Она не хотела признаваться в этом, но она наслаждалась свободой, пока мать была в больнице. Зная, что за Маргарет присматривают другие, Сильви наконец-то смогла нормально выспаться.
— Мы не можем больше держать ее здесь, — сказала Эбби. — Мы бы и рады, но у нас связаны руки. Я знаю, что врачи хотели бы обследовать ее немного дольше, провести подробное изучение ее психического состояния. Но когда это будет сделано, вам придется принимать решение.
Воцарилось молчание, Сильви не могла заставить себя взглянуть на Джейн. Она боялась, что сестра посмотрит ей в глаза и прочтет все ее мысли. Сильви всегда была хранительницей очага. Когда Джейн сбежала от прошлого в Нью-Йорк, Сильви осталась в Род-Айленде с их матерью. Но сейчас все, о чем могла думать Сильви, это холодные звездные ночи, костер в лесу и Джон.
— Это нелегкое решение, — продолжила Эбби, — я знаю. Я видела много семей, пытающихся найти наилучший выход… Вы должны рассматривать возможность отправления вашей матери в дом престарелых, хотя бы временно. Чтобы она могла получить дополнительное лечение, интенсивную терапию… а также это даст вам время, чтобы продумать, что делать дальше.
— Не думаю, что она согласится на это, даже временно, — сказала Сильви. — Она будет бояться остаться там навсегда.
— Вы увидите, эти места не так уж и плохи, — настаивала Эбби. — Я связана с некоторыми домами престарелых и могу порекомендовать любой. Там чисто, светло, современная аппаратура; служебный персонал молодой и приветливый, много различных мероприятий.
— Прямо как в школе, — задумчиво заметила Джейн.
— Да, в чем-то они похожи на школы. Я сильно удивлюсь, если вашей маме там не понравится. Она такая общительная, всегда готова помочь другим — я уверена, вы заметили, что все медсестры заходят к ней поздороваться и спросить, как дела. Она отличный слушатель и помогает им разобраться с их проблемами.
— Да, это она умеет, — с легкой иронией отметила Джейн. Но когда Сильви посмотрела на нее, она увидела, что Джейн улыбается, будто забыв про все свои несчастья или простив их, хотя бы на время кризиса.
— Я рекомендую вам обратиться в санаторий «Тенистая лощина» или «Вишневая долина».
— Наша бабушка лежала в «Тенистой лощине», — вспомнила Джейн.
— Ну, и что вы думаете?
— Там все было таким… формальным. И бабушка была гораздо старше, чем мама сейчас.
— Там многое изменилось, — сказала Эбби. — Наше поколение старается как можно лучше заботиться о своих родителях.
— «Тенистая лощина» так далеко. — Сильви заметно волновалась. — Туда долго добираться.
Эбби кивнула:
— Вам не обязательно решать все сегодня, но, думаю, к понедельнику мы уже должны разработать план. — Она пожала руки обеим сестрам и быстро ушла.
