— Я участвую в одном проекте — мы задумали снять продолжение этой вещи — «Катриона», — очень серьезно произнес Андро, отпивая чай.
Катриона возилась на другом конце кухни и не слышала преамбулы, но, уловив свое имя, подняла голову и вопросительно произнесла:
— Да?
Андро рассмеялся.
— Нет, речь не о тебе, дорогая. Я имел в виду роман Роберта Льюиса Стивенсона «Катриона». Мы собираемся снять по нему фильм.
— Это отличная книга, — горячо поддержала Шина. Зимой, когда жизнь на ферме затихала, она много читала. — Единственная настоящая любовная история у Стивенсона. Вы будете играть Дэвида Балфора?
— Боюсь, что нет, — покачал головой Андро. — Увы, теперь я уже недостаточно юн и свеж для этой роли. Ведь он фактически еще мальчик, застенчивый и робкий. Виг-Ромео и якобитская Джульетта Катриона.
— Тогда в чем же заключается твое участие? — поинтересовалась ныне здравствующая Катриона, положив перед Андро готовый сандвич и усаживаясь напротив матери.
— Я написал первый вариант сценария — тот самый, что заинтересовал американских продюсеров, но потом, конечно, они отдали его на растерзание своим сценаристам. — Андро с такой яростью впился зубами в сандвич, как будто мечтал, чтобы это была не ветчина, а кто-нибудь из голливудских воротил.
— Какой ужас! — воскликнула Шина. — Значит, в титрах не будет вашего имени?
— Только среди исполнителей. Я должен играть Алана Брека, головореза, за голову которого назначена награда.
— И много ты собираешься срезать голов? — подмигнув, спросила Катриона.
— Да уж немало. Мы немного усилили эту роль, чтобы сделать действие более захватывающим и динамичным, — с удовольствием уписывая хлеб и ветчину, промычал Андро. — Если, конечно, этот проект вообще когда-нибудь осуществится.
— А что может этому помешать? — нахмурилась Шина.
— Мы собирались приурочить премьеру к столетию со дня смерти Стивенсона. Стало быть, чтобы успеть вовремя, мы должны закончить съемки в течение этого лета.
— И что вас останавливает?
— Деньги, — лаконично объяснил Андро. — Нам не хватает миллиона фунтов.
— Миллиона! — эхом отозвалась Шина, со стуком роняя чашку на блюдце. — Силы небесные, во сколько же обойдется фильм, если вам не хватает миллиона?
— Снимать фильмы очень дорого, миссис Стюарт. Джил Манро согласился на очень скромную смету, поскольку он и сам большой поклонник Стивенсона, но даже при этом полный бюджет картины составляет одиннадцать миллионов.
— Я даже не могу себе представить такого огромного количества денег, — прошептала Шина, широко раскрыв глаза.
— Но если вы нашли десять миллионов, почему не можете раздобыть еще один? — поинтересовалась Катриона, на которую упомянутая сумма произвела куда меньшее впечатление. — Это должно быть уже относительно несложно.
— Только потому, что это выяснилось совсем недавно, и у нас может просто не хватить времени, — пожал плечами Андро.
— Вы сказали — Джил Манро? — все еще не придя в себя, с придыханием спросила Шина. — Тот самый Джил Манро?!
— Он самый, — ухмыльнулся Андро, забавляясь благоговейным трепетом, с которым ловила его слова пожилая женщина. — Если бы кто-то другой осмелился использовать его имя, он мог бы и рассердиться.
— Но ведь он же звезда — настоящая голливудская кинозвезда! — возбужденно всплеснула руками Шина. — Я даже не могу припомнить, в скольких фильмах я его видела.
— Что ж, сейчас он уже постарел и сходит со сцены, однако все же согласился сыграть лорда адвоката, того, который помогает Дэвиду Балфору. Это довольно большая характерная роль, и имя Джила Манро заставит миллионы зрителей, как говорят киношники, «прилипнуть задницами к стульям». — Андро допил чай и выпрямился. — М-м-м, это было как раз то, что нужно. Я чувствую себя другим человеком.
— А вы знаете многих знаменитостей? — с жадным интересом спросила Шина, но тут же смутилась: — Впрочем, наверно, вам уже надоело говорить о них.
— Вовсе нет, — галантно ответил Андро. — Это моя излюбленная тема. Налейте мне еще чаю, миссис Стюарт, и я с удовольствием расскажу вам все, что знаю.
— Конечно, с удовольствием, — засуетилась Шина, выполняя его просьбу, но вдруг с виноватым видом ахнула: — Господи, что же это я сижу и болтаю, ведь обещала Кристиане помочь с костюмами для школьного спектакля. Это наша школьная учительница, — пояснила она Андро. — Она живет через один дом от нас.
— О чем спектакль? — живо заинтересовался Андро.
— О событиях, которые произошли здесь, в Виге, в 1887 году. У нас здесь тоже есть своя история, причем весьма драматическая! Тогда на острове случилось наводнение, настоящее бедствие.
— Я бы очень хотел побольше узнать об этом, — сказал Андро. — Не могли бы мы попозже продолжить нашу беседу?
— Конечно, если вы никуда не торопитесь. Уверена, мой муж тоже с удовольствием послушает ваши истории. — Шина неуверенно взглянула на дочь: — Дорогая, почему бы тебе не предложить Андро переночевать у нас? Тогда мы могли бы устроить настоящую вечеринку.
— Ты согласен, Андро? — вопросительно подняла брови Катриона. — У нас есть свободная комната, а в кооперативе найдется новая зубная щетка, если ты не захватил свою.
— Разве я могу устоять? — не скрывая восторга, воскликнул Андро. — Приглашение принято, — но только если вы позволите мне сбегать купить вина. Ваш кооператив имеет лицензию на торговлю спиртным?
— Все виды лицензий, — успокоила его Катриона. — Лицензии на спиртное, лицензии на телевизоры, лицензии на вождение автомобилей, брачные лицензии — только выбирай.
— А есть ли у них лицензия на печатание денег? — спросил он. — Вот тогда бы уже не было никаких проблем!
В дорогих столичных ресторанах их именуют «лангустами», и порция, состоящая из трех-четырех штук с кружочками лимона и несколькими листиками салата, обходится в двузначную сумму, но здесь, на островах, местные жители называют их просто «креветками» и, усевшись вокруг кухонных столов, поедают килограммами. В тот день у отца Донни был отличный улов, так что вечером, когда Шина отварила огромную кастрюлю креветок, а Катриона с Андро, перешучиваясь, почистили их, все уселись за стол и начали смаковать их с различными соусами, приготовленными Шиной, — чесночным, томатным, лимонным и острым, из ямайского перца. Кроме этого, на стол поставили хрустящий черный хлеб, свежее масло и огромное блюдо с овощами — морковью, цветной капустой, сельдереем, огурцами и сладким перцем.
— А французы еще считают свою кухню лучшей в мире, — фыркнул Андро, с энтузиазмом расправляясь с очередной креветкой. — Я категорически утверждаю, что в жизни не ел ничего более вкусного, чем это.
Шина просияла от удовольствия, но скромно покачала головой:
— Это самая простая пища. Никакой фантазии, никаких изысканных ухищрений. Я всегда твержу Донни, что кооператив должен послать его на гастрономические курсы. Правда, Донни? — Она ласково улыбнулась зятю.
Мария упросила свекровь посидеть с детьми, благодаря чему они с мужем смогли поучаствовать в пиршестве и послушать театрально-кинематографические истории Андро.
Донни Макдональд, по прозвищу «Щетинка», младший из трех сыновей, был милым розовощеким молодым человеком с приятными манерами, который, в отличие от своего отца и братьев, никогда не выходил в море, а предпочел более скромную карьеру продавца. Женившись на Марии, он ни на минуту не переставал радоваться своему счастью. Еще подростком он начал упорно преследовать эту легкомысленную ветреницу, и в конце концов завоевал ее то ли благодаря своей преданности и настойчивости, то ли потому, что они зашли слишком далеко, обнимаясь на сеновале, и она забеременела. К несчастью, тот ребенок умер, но заключенный столь поспешно брак оказался счастливым для обоих супругов. Несмотря на то что Донни никогда не хватал звезд с неба, Шина очень любила своего верного, степенного, невозмутимого и нечестолюбивого зятя, хотя иногда дразнила его за те самые качества, которые относила к числу его достоинств.
— Да, это правда, — подтвердил Донни. — Но большинство членов правления не отличат пармскую ветчину от вареного сердца, и никогда в рот не возьмут незнакомой пищи. Впрочем, с этим вином у меня получилось неплохо. — Он приподнял стакан и втянул аромат прозрачной желтовато-зеленой жидкости. — Я не в силах запомнить, как это называется, но вкус приятный.
— «Ньерстейнер», — любезно подсказал Андро. — Для меня было приятным сюрпризом обнаружить его среди ваших запасов, Донни. Там, откуда я родом, можно почитать за счастье, если в местной лавке найдется бутылка «Бристоль-Крем».
Донни выглядел польщенным.
— Во всяком случае, под креветки оно идет просто отлично, — слегка порозовев, заметил он.
