— У вас есть чувство юмора, — похвалила Ник служащего конторы Пирсона. — Благодарю вас.
— Нет, это вам спасибо, — ответил он. — Так куда доставить заказанное блюдо?
— Достаточно будет, если вы передадите мистеру Пирсону мое послание, — ответила Ник. — И спасибо, что рассмешили.
— Наша задача — доставлять удовольствие клиентам, — заметил секретарь. Он явно не хотел прощаться. Ник подумала, что пару дней назад наверняка воспользовалась бы предоставившейся возможностью.
— Спасибо, — сказала она и повесила трубку. Затем набрала номер Ферриса Фаннинга. Заговорил автоответчик:
«Вы на связи с юридической конторой «Робертс, Фаннинг, Мак-Куэйд и Стрейч», приемные дни с понедельника по пятницу с девяти до шести по восточному времени. Пожалуйста, оставьте ваше послание после гудка. Говорите четко, и приятного вам уик-энда». Раздался гудок.
Ник, уже собиравшаяся повесить трубку, внезапно передумала и произнесла:
— Меня зовут Николетта Столлингс. Сейчас суббота, поздний вечер. Мне бы очень хотелось поговорить с мистером Фаннингом по рекомендации судьи Эдварда Костантино. Пожалуйста, пускай мистер Фаннинг позвонит мне как только сможет, даже до окончания уик-энда, если получит это послание раньше, по телефону 358-3304 или 846-3120. Можно звонить в любое время.
Ник поставила телефон на столик у изголовья постели, легла на спину и стала смотреть вверх. Ник стала вспоминать детские книжки, с которыми когда-то не расставалась, глядя на потолок и находя на нем тени, очертания которых напоминали Братца Кролика. Она слышала периодически возобновлявшиеся сдавленные звуки, доносившиеся из гостиной. Фрэнки и Джоанна занимались любовью. Хотя Ник смертельно устала, она долго не могла заснуть. Про себя она отмстила, что Фрэнки и Джоанна изо всех сил стараются производить как можно меньше шума.
Не управляя своими мыслями, Ник представила себе, как снимает халат, выходит в гостиную и присоединяется к своим хозяевам. Она вспомнила то время, когда ее подруга Мег еще не переехала в Лос-Анджелес. В квартире Ник тогда покрыли лаком паркет, и она не могла там спать из-за едкого запаха. Она ночевала у Мег. Ее подруга ушла на свидание, которое называла «свиданием из милосердия» — с парнем, который, как она заявила Ник, давно ей надоел. Этот парень, казавшийся сошедшим с обложки модного журнала, при каждой встрече с Ник рассыпался перед ней в комплиментах. Мег даже просила Ник назначить ему свидание, но она, так же как и ее подруга, находила парня скучным и даже туповатым. Вернувшись домой, Мег и ее поклонник разбудили Ник, которая слышала, как они занимались любовью. Она положила на голову подушку и попыталась снова уснуть. Когда это не удалось, зажгла свет и начала читать, но потом отложила книгу. Повинуясь внезапному импульсу, Ник сняла ночную рубашку и вошла в спальню своей подруги. Мег уже спала. Парень, имени которого Ник не могла теперь вспомнить, вернулся из ванной. Увидев Ник, он оторопел. Она взяла его за руку, тихо провела в свою комнату и устроила ему незабываемую ночь. Позже она призналась во всем своей подруге, и Мег нисколько не обиделась.
Сексуальные фантазии, всегда служившие для Ник источником покоя и отдохновения, теперь протекали в режиме короткого замыкания: они угасали, не успев по-настоящему разгореться. Она поняла, что Фрэнки и Джоанна не просто занимались сексом. Они сейчас — вполне официально и в буквальном смысле слова — выполняли супружеские обязательства. Теперь Ник понимала, что ситуация, в которой она оказалась с Мег и ее незадачливым поклонником, была обусловлена необычным стечением обстоятельств. Это был эпизод, характерный для того этапа ее жизни, от которого она теперь стремительно отдалялась. Но так ли это? Может быть, все дело в страхе и в напряженности данного момента? Если бы Джеффри Уайт был сейчас жив и невредим, а она, скажем, случайно оказалась бы ночью на квартире Джоанны и Фрэнки, — смогла бы она устоять от соблазна?
«Ты никогда этого не узнаешь».
Ник прислушалась к звукам, которые ее хозяева с трогательной озабоченностью пытались приглушить. Ее поразило многоцветье этих звуков, в которых можно было расслышать смех, нетерпение, томление, радость.
«То, чем они занимаются, и есть любовь», — подумала Ник.
Она слышала, как новоиспеченные супруги подогревают свои чувства, переводя один вид любви в другой, третий — и так до бесконечности. Она слышала, как их тревоги, страхи и страсти, уважение и физиологические импульсы перерастают в сильные чувства. Ник вслушивалась, но не подслушивала. Жар между ногами ослабевал, фантазии угасали. Она не стыдилась, поскольку теперь она испытывала ощущение отрешенности. Звуки, доносившиеся из соседней комнаты, выражали доверие, успокоение и радость, которую дарили друг другу эти двое. И их переживания каким-то образом смягчили опасения Ник, прогнали из воображения видения крови и смерти, неотступно преследовавшие ее в последнее время. Она уснула.
Она не могла попасть и Сент-Бартс. Из-за урагана самолет не мог приземлиться, но пилот решил попробовать сесть в Сент-Маартене. Самолет походил на полицейскую машину с крыльями. Отец Ник встретил ее на бетонированной площадке и заключил в объятия, когда она спустилась с трапа. Затем откуда-то появилась ее мать, держа в руках тарелку с голубцами. Все трое крепко обнялись.
— Будь поосторожнее с голубцами, — предостерегла ее мать.
Ник высвободилась из объятий.
— У меня большие неприятности, — сообщила она родителям.
— Надо было взять с собой судки, — сказала мать Ник.
— Мы верим в тебя, Сьюзи, — заявил отец. — Чем мы можем тебе помочь?
— Верьте в меня, оставайтесь рядом со мной и не причиняйте мне боли, — ответила Ник. — Это все, чего я хочу от вас.
— Это легко, дорогая, — заметила мать. — Попроси что-нибудь потруднее. Хочешь машину? Может быть, послать тебя учиться в юридическую школу? Отец оплатит обучение, дорогая. Тебе не следует быть актрисой.
— Но я хочу быть актрисой, мама.
— Кто выпьет со мной мартини? — спросил отец, улыбаясь.
— Я, — ответила мать.
— Мама, ты больше не пьешь. И я очень прошу вас не пить хотя бы сейчас.
— Ну, тогда, может быть, поедим голубцов? К нам присоединится Дорис Эрман, дорогая. Ты не против?
— Я думала, мы проведем время втроем, — разочарованно произнесла Ник.
— Сьюзи, — обратился к ней отец. — Пожалуйста, не ной.
— Но у меня неприятности.
— Мы перекусим и забудем обо всех горестях, — сказала мать.
Они взошли на борт самолета и увидели в салоне на киноэкране расплывчатое изображение лица говорившего:
— Я Феррис Фаннинг. Что прикажете?
— Играем без козырей! — воскликнула мать Ник, хлопая в ладоши. — Обожаю играть в бридж по видео.
Ник выпрыгнула из окна.
— Пиши, когда получишь работу, — прокричал ей вслед отец, махая рукой.
Ник падала и падала, пока не увидела «кадиллак» Джоанны и Фрэнки, плывущий сквозь облака.
— Сьюзен! — позвала ее Джоанна. — Ты падаешь. Хочешь, мы тебя подбросим?
— Не могу поверить, что ты каламбуришь в моем сне, — отозвалась Ник.
— Сьюзен, Сьюзен, — тормошила ее Джоанна, — телефон.
* * *
Ник открыла глаза. Джоанна лежала в постели рядом с ней, протягивая телефонную трубку.
— Который час? — тихо спросила Ник.
— Почти девять.
— Кто это?
— Детектив Керриган, — прошептала Джоанна с видом заговорщицы. — Я не хотела тебя будить, ты спала так спокойно, но тут мне пришла мысль… Хочешь, я скажу ему что-нибудь?
Ник взяла трубку. Джоанна встала с кровати в ночной рубашке с большим вырезом на спине и вышла из спальни, чтобы не стеснять Ник.
— Алло, — несколько неуверенно проговорила Ник. Ее сердце сильно забилось.
— Извините, если разбудил вас, мисс Столлингс.
— Нет, нет. Все в порядке.
— Мне, правда, очень жаль. Послушайте, мне ужасно не хотелось вас беспокоить, но я подумал: не сможете ли вы прийти к нам в участок сегодня утром?
— Сегодня утром?
— Не хотелось просить вас об этом, но, может быть, вы все же придете?
— А что случилось?
— Ничего. Абсолютно ничего. Я получил отчет этого медицинского эксперта. Он молодой специалист, только что закончил колледж. Вообразил себя Барнаби Джонсом или Квинси — не знаю уж, кем из них, — и теперь мы вынуждены задать вам пару вопросов.
— Но я не понимаю. Вы получили заключение?
— Видите ли, в чем дело, его отчет какой-то уклончивый, мисс Столлингс. Простите меня. Я надеялся, что для вас все будет кончено, но… когда вы сможете к нам приехать?
— Ну… я не… скажите мне, мы будем разговаривать в присутствии моего адвоката?
— Это как вы сочтете нужным. Но вас никто ни в чем не обвиняет, мисс Столлингс. Вы не находитесь под подозрением. Просто мне захотелось прояснить это дело раз и навсегда, а для этого нужно задать вам пару вопросов. Это займет всего несколько минут.
