— Может быть, тебе лучше самой им позвонить? — предложила Джоанна. — Правда, я не знаю, какие у тебя отношения с родителями. Сама я звоню маме дважды в день. Мы с ней как сестры, и так было всегда. Я хочу сказать… Да ты послушай, что я говорю! Извини, Сьюзен. Я сегодня как говорильная машина. Это у меня нервное.
— Я думаю о своей квартире, — призналась Ник. — Я не могу туда поехать. У меня больше нет дома. — Она начала вздрагивать. Но, кажется, Ник уже выплакала все слезы.
— Иди поспи, — посоветовала ей Джоанна. — Проверишь автоответчик утром. Кто-нибудь знает, что ты здесь?
— Я дала ваш телефон полиции. Мне очень жаль, но они хотели знать, как со мной связаться, когда они что-нибудь выяснят.
— Кто твой адвокат?
— У меня еще нет адвоката.
— Ты шутишь? Ты должна позвонить адвокату, — сказала Джоанна.
— В субботу, в половине одиннадцатого?
— Да, да, — подтвердила Джоанна. — Ты хоть знаешь, кому звонить?
— Дядя Фрэнсиса дал мне пару телефонов, — сообщила Ник. — Но я не знаю, может быть, мне следует поговорить с отцом. Он пользовался услугами адвокатов.
— Поверь, дядя Эдвард специалист в этой сфере, — заметила Джоанна. — Впрочем, поступай как знаешь. Я не могу видеть твои переживания. Давай приготовлю тебе горячий шоколад или что-нибудь другое.
— Знаешь, чего бы мне хотелось? — задумчиво произнесла Ник, почувствовав, что аппетит возвращается к ней. — У тебя есть какие-нибудь изделия из дробленого зерна?
— Из дробленого зерна? Какого? Овсяные хлопья, продел?
— Пожалуй, что-нибудь из риса…
Джоанна поискала на полках.
— Смесь «Здоровье», — объявила она, отыскав в буфете какую-то банку. — Не знаю, когда ее открыли, но, — Джоанна понюхала содержимое, — пахнет нормально.
— Отлично! — воскликнула Ник.
Джоанна насыпала немного смеси в кастрюльку. Ник подошла к холодильнику, словно она была хозяйкой, и достала из него молоко. Джоанна протянула ей столовую ложку. Ник всегда успокаивалась, съев тарелку какой-нибудь каши, неважно, когда, часто это случалось ночью. Ник быстро сварила смесь, вдыхая знакомый сладковатый запах. Полакомившись приготовленным блюдом, гостья обратилась к хозяевам квартиры:
— Вы не будете возражать, если я пройду в спальню и сделаю там два-три звонка по телефону? Или вы уже собираетесь лечь спать?
— Не бери в голову, — ответила Джоанна. — Мы побудем здесь, в гостиной. Ты прости, Сьюзен, но мы немного переборщили с торжественной частью празднования нашей свадьбы. Фрэнки почти непрерывно работал с тех пор, как мы с тобой расстались. Иди пока в спальню одна. Я немного побуду здесь, а потом, может быть, прилягу рядом с тобой.
Ник только теперь поняла, что рассеянность Фрэнки отчасти была вызвана желанием уединиться наконец с Джоанной.
— Спасибо. Спокойной ночи, — сказала Ник, направляясь в спальню. — Спокойной ночи, Фрэнки.
— Послушай, — проговорил он в ответ, — мне все равно, что скажут другие, но они не должны были прерывать сериал «Орлиный эскадрон». Это был классный боевик, и он имел большой успех.
Эти слова заставили Ник улыбнуться. Она вернулась в спальню, села на кровать, нашла в записной книжке телефоны, которые дал ей дядя Эдвард, залезла под одеяло и притянула к себе телефонный аппарат. Ник решила сначала позвонить родителям, уже начала набирать их номер, но в последний момент раздумала. Вместо этого Ник позвонила Сэму, обнаружив, что запомнила номер его телефона в Лос-Анджелесе. Вдруг она испугалась, что Сэм снимет трубку. Ник подумала, что будет лучше, если она поговорит с автоответчиком.
— Да? — послышался сонный голос Сэма.
— О, Боже, я тебя разбудила. Прости. Это Ник Столлингс.
— А… Привет. Подожди секундочку. — Видимо, он устраивался в постели поудобней. — Кажется, я заснул. Который час?
— У нас около одиннадцати.
— Вот как. Я и правда отключился. — Последовала небольшая пауза. — Ну, что ж. Привет.
— Привет.
— Как тебя обычно называют, Николетта или Ник?
— Чаще Ник.
Они помолчали.
— Сэм?
— Что? Что-нибудь случилось?
Ник начала плакать.
— Что случилось?
Она не отвечала.
— Ник, что стряслось?
— Я хотела тебя увидеть. Надеялась встретиться, когда ты вернешься. Да, видно, не судьба. Боюсь, мы больше не увидимся.
— Почему? Послушай, я тоже хочу с тобой увидеться. Я собирался сказать тебе кое-что после спектакля, но у меня сейчас такой сложный период в жизни, поэтому я… Да что с тобой?
— Что касается сложностей, — вставила Ник, — то у меня они такие…
— Я правда не понимаю, о чем ты говоришь. Трудно общаться таким образом. Мне бы хотелось увидеть тебя.
— Да, мы неплохо провели бы время, — проговорила Ник безразлично. Она была уверена, что Сэм слышал, как она всхлипывала. И не жалела об этом.
— Что происходит?
— Пожалуйста, позвони мне, когда вернешься, Сэм. Ведь ты позвонишь, правда? Ты можешь услышать обо мне кое-что, и тебе не захочется мне звонить — ну и ладно. Просто я хотела тебе сказать, что ты неожиданно явился ко мне во сне, и я…
— Правда? Мне приятно это слышать.
— О, Боже. Все это неправильно. Сотри из памяти то, что я тебе сказала, забудь обо всем. Я хотела, чтобы такой разговор между нами состоялся на нашем свидании. А теперь мне пора, Сэм. Я просто захотела увидеть тебя наяву, но теперь боюсь, что этого не произойдет.
— С тобой что-нибудь случилось?
— Можно так сказать.
— Ты можешь рассказать мне об этом?
У Ник закружилась голова, как бывало с ней только в состоянии сильного опьянения.
— Да нет. Я не смогу сделать это сейчас. Пожалуйста, позвони мне, когда вернешься, хотя я не уверена, что к тому времени у тебя не пропадет такое желание. Мне хотелось, чтобы ты узнал, какая я на самом деле.
Ник начала рыдать.
— Я чувствую себя здесь совершенно бесполезным, — признался Сэм. — Что я могу для тебя сделать?
«Вернись. Прямо сейчас».
— Мне пора, Сэм. Надеюсь, у тебя все в порядке?
— Как обычно. Я бы хотел видеть твое лицо.
— Ладно. Я увижу тебя в своих снах, Сэм. Одетым.
— Что?
— Ничего. Извини. Черт возьми, мне правда очень жаль. Этого разговора не было, хорошо? Ложись спать. Пока. — Ник повесила трубку.
Затем она набрала номер своих родителей. После второго гудка Ник испытала сильное желание нажать на рычажок аппарата. Но тут послышался сонный голос матери:
— Алло.
— Мама?
— Ах, это ты, дорогая?
— Да. Привет, мама.
— Что с тобой? В чем дело?
— Как ты узнала, что со мной что-то случилось?
— Не задавай глупых вопросов. Достаточно услышать твой голос, чтобы догадаться об этом. Так что случилось?
— Мне нужно поговорить с папой. Он дома?
— Он все еще в Сент-Маартене.
— О, Боже. Я совсем забыла. Ты можешь дать мне номер его телефона?
— Что случилось, дорогая? Могу я помочь тебе?
— Мама, мне нужно спросить отца кое о чем. Как ему туда позвонить?
Отец уже много лет работал в своем кондоминиуме, но у него только недавно поставили там телефон.
— Хорошо. Набираешь 011. Это междугородный код…
— Так, так…
— Потом 599-5-22898… ах, что я говорю? Ведь ты не сможешь ему позвонить.
— Почему?
— Телефонная связь нарушена из-за урагана. Я пыталась дозвониться до него около часа назад. Может быть, мне попробовать еще раз?
— Не надо, мама. Я сама.
— Сегодня ты очень таинственная. Дашь мне знать, если тебе удастся связаться с отцом? Мне хочется с ним поговорить. Не терпится узнать, как он там.
— Если дозвонюсь, попрошу, чтобы он связался с тобой. Хорошо?
— С тобой правда все в порядке, дорогая?
— Мама! — взмолилась Ник. — Я бываю в разных состояниях, но ты ничем не можешь мне помочь. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Мать молчала.
— Я чем-то тебя обидела? — спросила она наконец. — Почему ты стремишься отгородиться от меня?
— Мама, я люблю тебя. Правда, я тебя обожаю. Но если я начну рассказывать тебе о своих проблемах, дело кончится тем, что мы будем говорить о тебе. Я не знаю, почему так получается, но это факт. Что-то вроде магии. Ты — колдунья, мама.
— Понимаю. И поэтому ты решила поговорить не со мной, а с отцом?
— Я просто хочу посоветоваться с ним.
— О чем?
— Мама, я тебя люблю. Но сейчас я собираюсь позвонить отцу. Если мне это удастся, я попрошу его позвонить тебе.
— Хорошо.
Ник хотелось предостеречь мать, чтобы она не очень-то доверяла слухам, которые, несомненно, дойдут до нее через некоторое время. Но она знала, что ей не удастся этого сделать, не вступив с матерью в длительный разговор, на что у нее сейчас не было сил. Так уж всегда получалось у нее с матерью. Если Ник начинала делиться с ней своими проблемами, то бывала обескуражена неспособностью матери выслушать дочь и посочувствовать ей. А если она не делилась с матерью, то испытывала чувство вины из-за того, что отдалялась от нее.
