Наступила мучительная пауза: Селина переводила глаза с одного лица на другое. Дейвид, похоже, недоумевал, как и она, родители словно окаменели, лицо Джеймса было опечалено. Сама она ощутила острый приступ отчаянного страха. Увидев выражение ее лица, Джеймс прошептал ей, прежде чем слегка поцеловал в щеку:
— Все в порядке, милая. Доверься мне.
— Дариус! — прохрипела миссис Годвин вдруг осевшим голосом. — Что здесь происходит?
— Да-да, — ухмыляясь, маркиз поднял бокал, — пока вы только удивлены, но ваша радость, я уверен, не за горами. Итак, — громовым голосом продолжал маркиз, — к моему великому удовольствию я имею честь объявить… — Он величественно повел рукой в сторону Джеймса. — Объявить, что перед вами Джеймс Сент-Джайлс, граф Иглтон, мой племянник и единственный наследник!
Маркиз осушил бокал, таким же образом поступил Дейвид. Селина едва сумела донести бокал до рта нетвердой рукой. Она взглянула на папеньку и маменьку — те совсем окаменели, застыли на месте. По какой причине? Сама Селина чувствовала, что у нее есть основания расстроиться. Тот, кто завтра станет ее мужем, не пожелал раскрыть ей свое настоящее имя, а ведь, если свадьба состоится, она должна стать не просто миссис Иглтон, а леди Иглтон.
— Зачем все это? — прозвучал голос маменьки.
Джеймс быстро ответил:
— Очень просто. Я желал убедиться, что буду нужен Селине сам по себе, а не из-за ложно понятого чувства долга.
— Какого долга? — нахмурилась Селина.
— Наши отцы были близкими друзьями, моя сладкая. Я не хотел, чтобы ты вышла за меня замуж только потому, что считала своим долгом подарить мне свою дружбу. И я думаю, что вы не против такого оборота дела, мистер и миссис Годвин? Я, кстати, ждал, что вы меня все же припомните. Но в конце концов я был мальчиком, когда мой отец решил искать удачи за морями. Нет сомнения, с тех далеких времен я переменился…
— Да. Перемена значительная. — Годвин наконец отхлебнул шампанского, и жена последовала его примеру. — Я был опечален тем обстоятельством, что потерял связь с вашими родителями. Что с Френсисом? Как он? Он не писал с момента отъезда…
— Я знаю об этом, — пожал плечами Джеймс. — Боюсь, что дела его слишком поглотили. Создалось впечатление, что после того, как мои отец и мать обосновались на острове Пайпан, они решили порвать все связи с Англией.
— А как… дорогая Софи? — Миссис Годвин заметно волновалась, хотя и немного оправилась от первого шока. — Она… Ваши родители, наверное, вот-вот прибудут. Представить нельзя, чтобы они пропустили свадьбу своего сына!
Сняв руку с затылка Селины, Джеймс знаком попросил, чтобы ему наполнили бокал. Пока дворецкий исполнял это пожелание, он внимательно посмотрел на дядю. Тот в ответ кивнул головой так, будто им не нужны были слова.
— Мои родители скончались, — проговорил Джеймс, глядя в бокал. — Вы, верно запамятовали: я вам уже рассказывал, что унаследовал все свои деловые интересы от отца. Он умер более года назад, а за несколько месяцев до этого ушла из жизни моя мать…
Селина едва подавила готовые вырваться у нее слова сочувствия.
— О! — произнесла Мери Годвин. Селине показалось, что в этом восклицании было больше удовлетворения, чем горести. — О, бедная Софи, бедный Френсис! Они, конечно, рассказывали вам о нашей с ними… тесной дружбе?
— Да, в самом деле… Они говорили… — сказал Джеймс. — Особенно отец горевал об утрате… о потере из-за огромных расстояний связи с мистером Годвином.
— Об утрате? — резко спросил Дариус Годвин, разделавшийся уже с третьим бокалом шампанского. — Да, ужасно прискорбно! Но, думаю, пора заканчивать вечер, мой милый. Очень утомительно это для всех. Вам еще надо переговорить с его сиятельством лордом и подготовиться к завтрашнему дню.
— Нет нужды! — громко перебил его маркиз. А вот что действительно нам всем надо сделать, так это приспособиться, как говорится, К новому порядку вещей. Будь я проклят, если для меня не настало наконец время ожидать появления в питомниках Кастербриджей новой молодой поросли!
Селина сильно покраснела. Джеймс пожал ее руку.
— У меня приготовлен подарок Селине, и мне представляется, что теперь для его вручения самый подходящий момент. — Он вытащил из кармана потертый черный кожаный футляр, раскрыл его и показал ей содержимое. — Эта вещь принадлежала моей матери и в свою очередь была подарена ей матерью моего отца накануне их свадьбы. Теперь она принадлежит тебе, Селина.
На бархате старинного футляра лежал золотой медальон на изящной, причудливого плетения цепочке. Он имел вид массивного креста, украшенного цветами, в овальной рамке. С четырех сторон на рамке были сделаны петли-шарниры.
— Какая красивая и необычная вещь! — В глазах Селины блеснули слезы восхищения.
Джеймс поднялся на ноги:
— Моя мать хотела бы сама надеть на тебя это украшение.
— Я займу место бедной Софи! Я займусь этим! — Мери Годвин простерла руки к Джеймсу. — Дорогая Софи! Как радовалась бы она сегодняшнему вечеру! — Она взяла у Джеймса медальон и осторожно застегнула замочек цепочки на шее Селины. — Какое совершенство!
— Послушайте, Годвин, — сказал лорд Кастербридж. — Свадьбы еще не было, дело не совсем закончено, но я был бы весьма признателен, если бы получил возможность больше времени побыть в компании этой юной красавицы, которая сумела заарканить моего племянника. Мне надо ее узнать получше, прежде чем она дождется, что я буду готов качать на коленях маленьких Кастербриджей. — Селина покраснела и скромно потупилась. — Одним словом, — продолжал его сиятельство, — вы, я думаю, доверите мне проводить попозже вашего цыпленочка домой? Гарантирую, что у нее достанет времени, чтобы выспаться и быть готовой для тяжких трудов назавтра.
Громкий мужской смех прокатился по столовой. Селина еще ниже опустила голову.
— Очень хорошо, я согласен, — ответил Дариус Годвин. — Пошли, Мери. Нам тоже надо передохнуть, если мы хотим быть в форме на празднествах завтра.
Отъезд родителей свершился с помощью Вон Теля и Лиам. Дейвид, после того как Джеймс ему одобрительно кивнул, по-медвежьи заключил Селину в объятия и поцеловал ее в макушку.
— Рад за тебя, миледи, — произнес он, мягко улыбаясь. — Джеймсу, то есть графу Иглтону, крупно повезло!
— Для тебя он навсегда останется просто Джеймсом, Дейвид! — сказал Джеймс. — Я весьма благодарен тебе за дружбу. И за те наставления, что ты давал Селине.
Дейвид уехал, оставив Селину в обществе Джеймса и его дяди. Вон Тель и Лиам незаметно покинули столовую.
— Может быть, перейдем в кабинет? — предложил Джеймс. — Его переоборудование не завершено, но там уже уютно.
Лорд Кастербридж отрицательно замотал головой и опустил бокал на стол.
— Если мое присутствие не слишком необходимо для вас, мне хотелось бы удалиться и отдохнуть. Как я понимаю, комната для меня уже приготовлена?
Селина заметила, как мужчины обменялись многозначительными взглядами.
— Хорошо, — сказал Джеймс. — Я с нетерпением буду ждать того дня, когда смогу показать Селине ваше поместье Моршем-Холл. — Для Селины он добавил: — Имение Моршем-Холл находится в двух часах езды к северу отсюда. Это родовое поместье нашей семьи.
— И оно станет вашим домом, когда…
— Не будем сейчас об этом, — торопливо прервал его Джеймс.
— Как тебе угодно, мой мальчик. — Лорд Огастес с нежностью посмотрел на племянника: — Что за счастливый сегодня день! — И, пожелав Джеймсу и Селине спокойной ночи, он вежливо удалился.
— У старого ворчуна доброе сердце. Я ведь не просил, чтобы он нас оставил вдвоем. Но я теперь очень этому рад!
— Я тоже рада. — Ноги у нее дрожали, под ложечкой сосало, она была в растерянности… и ожидании. — Я не уверена, что скоро привыкну видеть в вас графа, милорд!
— Я же очень легко смогу видеть в вас мою леди, — ответил Джеймс нежно.
Он коснулся рукой ее лица, погладил волосы и поиграл локоном на ее щеке. Выждав, когда она закроет глаза, Джеймс взял ее лицо в свои ладони. Потом последовало касание губ. Она немного отпрянула, ахнув, но глаз не открыла. Джеймс отыскал губами ее уста и начал целовать с такой изысканной и соблазнительной сдержанностью, что она раскрыла губы. Ей вдруг захотелось более глубоких ощущений…
— Нет, моя сладкая. — Он едва коснулся кончиком языка уголка ее рта. — Если я сейчас не отправлю тебя домой, я не смогу сдержаться. То, что нам предстоит, должно подождать до завтра. — Она вся трепетала от страсти, пока Джеймс принес ее плащ. — Я вызову карету.
— Нет, — удержала его Селина. — Не могли бы мы поехать вместе верхом?
Через несколько минут они услышали стук копыт, и Джеймс вывел Селину во двор. В лунном свете блеснула спина кобылки, которую Джеймс приказал приготовить для Селины.
