Негромко хлопнула дверь библиотеки, и Джеймс вскочил. Спустя мгновение стилет был извлечен из ножен, закрепленных у него на локте, он быстро подошел к двери и, успокоив дыхание, распахнул ее, готовый нанести удар. Никого. Наверное, это гуляющие в доме сквозняки сделали свое дело.
Пора уходить. Он задул свечу и отправился в обратный путь. Из дома он выбрался через дверь буфетной и надеялся, что какая-нибудь служанка не будет наказана за то, что забыла запереть ту дверь на ночь.
Вот он снова сидит в седле на своем вороном, вот пришпорил коня и мчится по темной аллее, пригибаясь, чтобы не удариться головой о низко свисавшие ветви деревьев. Кобылка каштановой масти еле поспевает рядом…
Джеймс посмотрел на луну и засмеялся. Селина будет принадлежать ему. Сокровища тоже окажутся в его руках. Мщение состоится. Все это будет завтра!
Дариус Годвин пробудился от ощущения удушья. Чьи-то руки вцепились ему в горло. Кожу царапали острые ногти. Он стал отбиваться, и хватка на горле ослабла. Тогда он нащупал рукой тело в легких одеждах. Тело было знакомое.
— Что с тобой, Мери? Неужели шампанское тебя так воспламенило, что ты пожелала меня, а не своего мальчишку конюха? Что ж, сегодня я не против!
Однако первые же слова жены дали ему понять, что дело вовсе не в ее похоти.
— Это ты во всем виноват! — Она тяжело дышала, отбиваясь от него. — Сокровища там! В той комнате, в библиотеке. Ты понимаешь: все это время они там находились! А ты, чертов чурбан…
— О чем ты собственно толкуешь?
— Сокровища спрятаны в библиотеке. Одну из каменных плит пола можно сдвинуть. Когда она отодвигается, открывается вход в тайник. Что, по-твоему, спрятано в нем?
— Откуда тебе это известно?
— Я все видела собственными глазами.
— Но…
— Джеймс Иглтон, сын Френсиса, проник в наш дом, и в темноте я последовала за ним. Дверь в библиотеку он за собой не закрыл, мне все было видно, она хлопнула, мне пришлось спрятаться в большой сундук в коридоре, чтобы он меня не обнаружил.
Годвин схватился за голову — нахлынувшая волной кровь ударила ему в виски.
— Он знал, где находится глаз? Конечно знал! Он, видно, все время знал об этом и замышлял завоевать наше доверие через эту его предполагаемую любовь к Селине! Ха-ха! — Дариус просто исходил ядом при мысли о том, как его обвели вокруг пальца.
— Где Иглтон? Он что, все еще там, где спрятаны драгоценности?
— Нет. Он задвинул плиту на прежнее место и удалился.
— Он спускался вниз?
— Нет. Только отодвинул плиту, посмотрел и вновь закрыл вход в тайник.
— На что же он рассчитывает?
— Завтра он женится на Селине и получит свободный доступ в дом. Вот тогда он без особых помех доберется до сокровища и завладеет тем, что принадлежит нам.
— Мы не должны допустить этой свадьбы.
— Напротив, после свадьбы Селина уберется из дома, а мы устроим любезному зятю засаду. И поступим с ним так, как он того заслуживает.
— И каким же образом с ним поступить? — Годвин почувствовал, что язык у него распухает и прилипает к гортани, голову сдавливает. — Приди в себя, женщина. Что ты замыслила? — Охваченный болезненным чувством, он начал понемногу прозревать: — Нет и нет! С теми делами навсегда покончено, женщина. Об этом разговора больше не затевай.
Мери приблизилась к мужу. Она надвигалась все ближе и ближе, пока ему в нос не ударил запах смеси пота и крепких духов.
— Без сомнения, ты подразумеваешь ту, первую историю. Ту самую, о которой мы сообщили старому маркизу — деду Джеймса? Не бойся, мой милый супруг, у меня никогда не возникнет намерения повторить ее, если только…
— Если только… что?
— Если только не останется иного способа овладеть тем, чем нам надо овладеть.
— Ты не сможешь!
— Я-то смогу, я все смогу. А ты будь проклят, несчастный дурак! Будь проклят! Ведь все было в твоих руках! И ты все упустил, почти упустил.
Тяжело отдуваясь, Дариус отодвинулся от нее, сел на край постели.
— Пожалуйста, Мери! Успокойся. Нам следует все хорошо спланировать и…
— Нам? — Она начала дико хохотать. — Нам? Я буду строить планы сама. А тебе придется делать то, что я укажу.
— Да, моя милая, будет так, как ты скажешь! — Он был согласен на все, лишь бы привести ее в чувство. Но устранить ее все равно придется — пока она не навлекла на него гибель.
— Посмотри на меня, Дариус. — Он послушно выполнил ее указание. — Неужели у тебя не возникло желания задать мне один вопрос, каким же образом Иглтон открыл тайник, сдвинув каменную плиту?
— И как же он это проделал? — Годвин с трудом проглотил слюну.
Она вцепилась в его ночную рубашку и рванула изо всех сил. У него не хватило времени, чтобы отскочить.
— То, чем Джеймс воспользовался для этой операции, было у тебя в руках, но ты сам отдал ключ! Когда-то ты решил заставить своего старого друга расплачиваться за то, что он родился богатым, тогда как ты был сыном обедневшего помещика. Тебе стали поперек горла доброта, с какой относились к тебе он и вся его семья. Ты замыслил заговор, и мы осуществили его. Но ты сам, своими руками отдал главное орудие восстановления справедливости. Ведь ключом к тайнику служит тот самый перстень, который доказывал виновность Френсиса! Мы отдали его старому маркизу, и когда Френсис принял его из рук отца, он обрек себя на изгнание из этого дома и из Англии. Но теперь это кольцо у его сына. Так что можешь считать, что ключ к тайнику ты — именно ты, проклятый идиот! — сам подарил Джеймсу Иглтону!
Стоя на верхней площадке парадной лестницы Блэкберна, Джеймс взглянул на небо. Над холмами Дорсета занимался рассвет. Свежий ветерок тянул с невидимых глазу влажных низин, принося запахи болотных трав и камыша. Наступил день свадьбы. Закрыв глаза, он напряг волю, приказывая себе обрести спокойствие. Скоро настанет час окончательного сведения счета с силами зла из прошлого. Но сегодня… сегодня все должно быть посвящено Селине. Волна горячего чувства поднялась в нем, затопила его сладостным упоением.
— Кто здесь? — Он перегнулся через балюстраду и увидел мисс Фишер. Темные круги под глазами, неприбранные волосы — все говорило о том, что у нее была бессонная ночь.
Сердце его оборвалось.
— Что случилось? Что-то с Селиной? — Перескакивая через две ступеньки, он бросился вниз.
— Ах, мистер… простите, милорд! Есть кое-что, чего вы не знаете, но должны знать.
— Где Селина?
— В усадьбе Найтхед…
— Готова ли она к свадьбе? — Летти кивнула, и Джеймс успокоился: — Что же все-таки произошло, мисс Фишер? Какие-то неприятности у Селины?
— Нет. Дело в том… Жизнь Селины была очень нелегкой. Мне надо было суметь заставить их остановиться… или найти способ забрать ее оттуда… — Она переплела пальцы в жесте отчаяния. — Я не была готова…
— Вы имеете в виду те дикие выходки ее родителей? То, что Селина называет приступами бешенства? Но ведь теперь все позади.
— Нет! — Она схватила его за руку. — Это все еще не кончилось. И не закончится до тех пор, пока… Вы не отдаете себе отчета в грозящей опасности! Вы не осознаете, как далеко они могут зайти!..
Бедняжка Летти, подумал Джеймс, она не знает, что скоро чета Годвинов будет изгнана из Найтхеда и навсегда исчезнет из жизни Селины, из жизни всех остальных.
— Отправляйтесь домой, к Селине.
— Мне надо вам кое-что сказать…
— Нет, сейчас не стоит. Пожалуйста, возвращайтесь домой, не надо надолго оставлять Селину без присмотра. И, уверяю вас, скоро все уладится. Я попрошу Вон Теля доставить вас домой.
— Существует реальная угроза, милорд. Вам надо быть очень осторожным.
Как уже бывало не раз, неожиданно, но очень кстати, появился Вон Тель. Спросив хозяина, есть ли у того для него поручения, он направил свое внимание на мисс Фишер:
— Доброе утро, Летти!
— Доброе утро! — В ее глазах засветилась надежда. — Если милорд не желает меня выслушать, то, может быть, вы…
— Мисс Фишер расстроена без достаточных оснований, — сказал Джеймс. — Будь добр, доставь ее в Найтхед. — Он обернулся к Летти: — Мне известно, что вы собираетесь рассказать. Не надо больше тревожиться и не забудьте: я надеюсь видеть вас на свадьбе.
— Согласен! — В ответе Джеймса на вопрос священника, произнесенном с глубоким волнением, слышались любовь, и страсть, и обещание верности.
Дейвид продолжал что-то говорить своим ясным и певучим голосом, но Селина не понимала ни слова. Она не спускала глаз с лица Джеймса.
— Селина! — Она вздрогнула и вопросительно посмотрела на Дейвида.
— Да?
В толпе послышались смешки прихожан, селян деревни Литтл-Паддл, которые пришли полюбоваться свадьбой благородных господ.
