- Ну, на откровенность отвечу откровенностью. У меня, конечно, есть жена, в конце концов, мне почти сорок лет. Но мы живем раздельно. И сын, отличный парень, с которым я вижусь по выходным и которого зимой собираюсь научить кататься на лыжах. Вот такие дела.
Грейс показалось, что его взгляд стал печальным. Интересно, как он относился к Вилле?
- Теперь выпьем. - Наполнив две рюмки жидкостью медового цвета, он поднял свою.
- Скоол!
Грейс последовала его примеру, чувствуя себя счастливой и расслабленной. День выдался слишком длинным. Или ей просто понравился этот немного странный, но очень трогательный в своей откровенности человек, создающий так недостававшую ей атмосферу домашнего уюта и безопасности в чужом городе.
- По крайней мере, посмотрю Стокгольм, раз уж я здесь.
- Значит, на этот раз вы без своего вечного спутника?
- Какого спутника?
- Пишущей машинки, что у вас вместо мужа.
Грейс улыбнулась, оценив его шутку, хотя та её вовсе не позабавила. Шутки насчет одинокой дамы, живущей чужими романами, её никогда не забавляли, и она вдруг испугалась, что Польсон станет над этим подшучивать и почувствовала, как заливается краской.
Отложив нож и вилку, она решительно сменила тему разговора.
- Что вы знаете о Вилле? Вы встречали её друзей? Видели её Густава?
- Какого Густава?
Он явно заметил смущение Грейс, но она не сдавалась.
- Все считают, что за него Вилла выходит замуж.
Польсон удивленно поднял брови.
- Замуж?! - Судя по реакции, он был совершенно сбит с толку.
- Неужели Вилла никогда о нем не говорила?
- Почему? Может быть и говорила, но она упоминала множество мужчин, среди которых вполне мог быть и Густав - в Швеции это довольно популярное имя. Но про то, что она собирается замуж, и разговора не было.
- А вы говорили, что были с ней друзьями, - мстительно поддела его Грейс.
- Я так думал. - Польсон нахмурился и стал похож на мрачного сыщика. Но, в конце концов, мы же не дежурили друг у друга под дверьми.
Сказав это, он сразу замкнулся, и Грейс поняла, что хватила лишку. Теперь приходилось объясняться.
- Понимаете, я беспокоюсь за Виллу и хочу хоть что-то узнать. Все эти дорогие вещи, откуда они взялись? Ну как, например, она могла купить персидский ковер?
Польсон, проигнорировав вопрос, нагнулся, чтобы поднять с пола диванную подушку.
- Вы искали Виллу под диваном?
- Да не шутите так! Я искала разгадку. У Виллы была привычка прятать вещи в самых странных местах, - продолжала оправдываться Грейс.
- У неё были какие-то доходы, - с отсутствующим видом предположил Польсон. - Она постоянно планировала покупки, например, говорила, что при такой длинной темной зиме ей надо купить что-то яркое.
- Фру Линдстрем говорила, что она собиралась купить канарейку, попыталась Грейс восстановить контакт. - Что её заставило так решительно изменить планы?
Он тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.
- Любовь творит с людьми совершенно непредсказуемые вещи.
- Вы рассуждаете, как философ. Скажите, вы встречали хоть кого-то из мужчин, приходивших к Вилле?
- Не думаю, что ы сюда приходили многие. Обычно Вилла сама бегала на свидания. Но перед тем, как она... исчезла, она устроила вечеринку. Было много народу, но не могу сказать, кто именно. В основном, по-моему, из посольства.
- И никакого Густава?
- Я не помню. Но народу было много. По такому случаю Вилла перекрасилась в яркую блондинку, и ещё шутили, что её можно посадить в клетку вместо канарейки.
- Да, похоже на Виллу. Ее волосы перебывали всех цветов радуги, кроме зеленого.
- Получилось совсем неплохо. Она пообещала. что всю зиму проходит в таком виде, чтобы хоть как-то скрасить пейзаж.
Грейс уставилась на него, борясь с нахлынувшими дурными предчувствиями. Она вдруг представила себе, как Вилла с головой цвета подсолнуха замерзает на снегу в темном лесу.
- У нас был уговор, - продолжал Польсон, - и обычно она стучала метлой в потолок. Два удара - нужно поговорить, три удара - она умирает от голода и спрашивает, нет ли чего поесть.
Все так похоже на правду! Секретные строчки в письмах, манера прятать вещи, драматическое исчезновение. Одним словом, Вилла в своем репертуаре.
- Кстати, вы тоже можете пользоваться этими приемами, пока здесь.
- Вам это зачем? Вы что, нянька? - раздраженно окрысилась Грейс и тут же осеклась, заметив, как болезненно поморщился Польсон.
- Для мужчины я, может быть, слишком чувствителен, но это совсем не то, что вы думаете. Вилла давно выросла и не нуждалась в опеке. Я просто наслаждался её обществом. Она мне нравилась и не отталкивала меня. Это было совсем немало для такого нелюдима, как я.
"- Но слишком мало для такого доброго и надежного человека," - не без сожаления подумала Грейс.
- Она вам не рассказывала про беременность?
Эта новость его явно потрясла. Он уставился на Грейс сквозь толстые стекла, судорожно пытаясь проглотить комок в горле.
- Вы уверены? - наконец выдавил он.
- Синклеры так считают.
- Так это лучший финал всех её злоключений! Радуйтесь и ждите, когда она вернется вместе с мужем, неважно, как его зовут - Густав или Якоб.
- А вы тоже будете радоваться? - иронически спросила Грейс.
- И я тоже. Почему бы нет? Какой смысл сожалеть о том, чему все равно не сбыться?
Польсон налил себе и выпил залпом.
"- Как бестактны все эти мои дурацкие вопросы!" - удрученно подумала она.
Польсон смотрел на неё совершенно спокойно. Но спокойствию этому Грейс не верила. Ею вдруг овладело непреодолимое желание подойти, сесть рядом, обнять и прижать его к себе, положить голову ему на плечо.
- Она была моим другом, - мрачно заключил Польсон. - Хорошим другом. Отставив рюмку на пол, он уткнулся лицом в колени.
Понимая, что ей не найти нужных слов, Грейс решила его больше не трогать. Она просто ждала, когда он сам справится с постигшим его разочарованием. Наконец он поднялся и протяжно вздохнул.
- Со мной все в порядке, - сказал он, направляясь к двери. - Увидимся завтра?
- Увидимся, - неохотно ответила Грейс, просто чтобы хоть что-то сказать. Ей не хотелось, чтобы он сейчас уходил.
Оставшись одна, Грейс снова принялась за поиски дневника, вспомнив, что именно за этим занятием застал её два часа назад Польсон.
Тетрадь оказалась в совершенно невероятном месте, которое было вполне в духе Виллы: в двойном дне птичьей клетки. Может быть, для этого Вилла клетку и купила?
При виде дневника сердце Грейс отчаянно забилось. Сейчас тайна будет раскрыта.
Ветер за окном завывал и рвался в комнату. Грейс включила отопление, опасаясь за цветы в горшках. Она и не предполагала, что может быть так холодно. Порывы ветра колыхали шторы на окнах.
Грейс оставила только торшер возле кресла, села и погрузилась в чтение.
Через два с половиной часа она закрыла тетрадь и потерла уставшие глаза. Комната прогрелась, ветер стих. Он уже не выл, как стая волков, как писала в дневнике Вилла. Там хватало и других стенаний:"Все эти темные деревья, этот дождь, стучащий по крыше, сводят меня с ума..."
Так она писала в конце сентября. Веселые страницы попадались, только когда Вилла описывала вечеринку, ради которой покрасила волосы в канареечный цвет. Но ничего серьезного в дневнике не было. Может, опять все зашифровано? Предложения начинались так, будто дальше должно идти что-то важное, но нет, слова словно скрывались в тумане.
"Ходили в замок Гипсхолм. Видели портрет Густава IV. Я сказала, что портрет похож на него, и что теперь я всегда буду звать его Густавом..."
Кого - его? Грейс чуть не плакала от разочарования. Нашла фразу про Польсона: "Этот долговязый тип из мансарды с его шнапсом..."
О работе в посольстве: "Я бы хотела, чтобы Питер не бесился, когда я ошибаюсь. Он такой нетерпеливый..." И еще: "В этом месте полно волков". Но что за место имелось в виду - неясно.
Насчет Кэт Синклер и их детей: "Кэт говорит, что я рассказываю истории, после которых их мучают ночные кошмары. Не могу ли я про что-то другое, а не только про темные леса?.." А потом неожиданно: "Дом с маленьким золотым драконом на дверном молотке. Так не похоже на строгих шведов". И совсем неизвестно откуда: "Ненавижу эти унылые кладбища с высокими деревьями".
Грейс заинтересовал король с двумя королевами. Хотя Вилла опять не объяснила, что имела в виду. Потом ещё одно упоминание о королях: "Бедная королева, которую держат на чердаке!"
После этих отрывочных записей пошел более связный текст: "Бейки пригласили меня на уикэнд. Дом у озера, темные обои, темные картины, кружевные шторы, духота. Папа Бейк все время наблюдает за мной. Мама очень толстая, у неё руки, как маленькие белые подушечки. Ульрике не нравится, что я нравлюсь Свену. Она слишком хозяйка, слишком собственница. Я так и вижу их обоих в темном стриндберговском доме..."
Может, Свен - и есть Густав?
