Джеф тронул ее руку.
- Если ты знала, что он тебе изменяет, почему же не развелась с ним? Что могло тебе помешать? - В его голосе слышалось раздражение.
Они уже спустились в холл. Неважно, подумала Катрин, что сейчас придется ответить Джефу. Пускай он ничего не поймет - они все равно больше никогда не увидятся. Желая поскорее закончить разговор, она твердо взглянула раздраженному человеку в глаза и назвала главную причину, удерживавшую ее с Гордоном:
- Потому что Гордон - отец моего ребенка.
Она не стала ждать ответной реакции. Ни к чему сейчас разъяснения и подробности. Быстрей бы только унести отсюда ноги. Странно, с первой же минуты их встречи все пошло не так, как хотелось. Просто стыдно, что сама себе позволила попасться на удочку и поверила в доброе отношение и заботу со стороны друга покойного мужа.
Конечно, Катрин всегда понимала, что Джеф видит в ней лишь продолжение Гордона, но тем не менее некоторые его поступки давали понять, что и она сама интересна ему как личность. Легко и приятно было поверить, что ему действительно небезразличны ее интересы, что он и вправду хочет помочь ее творческому становлению. И даже представить себе трудно, что все это... из-за Гордона. Во всем виновата странная, почти болезненная подвластность Джефа ее покойному мужу.
Глаза женщины наполнились слезами. Как она мечтала рассказать вечному "опекуну" про договор с издательством об оформлении детской книжки! Ведь именно Джеф в свое время помог ей почувствовать себя художником. Так долго искать работу и наконец найти удобный предлог для разговора. Уж теперь-то, думала Катрин, он порадуется за нее и скажет хотя бы одно слово одобрения. Впервые за долгое время появилась достаточно веская причина похвалить ее! Чтобы порадовать Джефа, она преодолела себя, постаралась снова вернуться к жизни и гордилась тем, что успела так много сделать за эти два месяца. Сама не понимая почему, Катрин хотела, чтобы Джеф мог порадоваться за нее.
И вот теперь все рухнуло.
Какое горькое разочарование! Что же она натворила! Позволила еще одному мужчине затронуть свое сердце, а он оказался таким же, как Гордон. Уже то хорошо, что не последовало никаких ненужных вопросов. Да и не о чем им больше говорить! Остается только попрощаться и расстаться навсегда...
- Подозвать вам такси? - спросил швейцар.
- Да, пожалуйста, - кивнула Катрин.
Швейцар побежал на стоянку за машиной. Джеф поспешно проговорил:
- Нам еще многое надо обсудить, Катрин.
- Нам нечего обсуждать, - отрезала та.
- Если бы ты знала, как заблуждаешься...
- Ничего подобного. Уже нет. Это ты продолжаешь заблуждаться.
- Посмотри на меня! - воскликнул он.
- Я не хочу на тебя смотреть.
Она повернула голову в сторону стоянки такси. Одна из машин тронулась и свернула на подъездную дорожку к гостинице. Катрин боялась снова увидеть полные страсти глаза Томпсона. Слишком уж трудно противостоять этому взгляду.
- Я столько всего должен сказать тебе,- продолжал он.
- Спасибо, уже наслушалась.
- Нельзя вот так за пять минут перечеркнуть пять лет жизни, Катрин! Человек на такое не способен!
- Вот видишь, я способна.
- Дай мне возможность объяснить тебе все. Неужели я этого не заслужил?
- Я не просила тебя помогать мне, Джеф.
- Но ты принимала мою помощь!
- Потому что была дура и не понимала, какую роль ты мне предназначил, с горечью сказала она.- Ты хотел сделать из меня очередную подстилку.
- Неправда. Я хочу, чтобы ты стала единственной женщиной в моей жизни.
- На одну ночь, да?
- Пожалуйста, дай мне шанс.
- Чтобы ты развлекался, а я сидела с твоими детьми? - Она взглянула на него с презрением. Тут наконец рядом затормозило такси. - Нет, спасибо, Джеф. Все это я однажды проходила. Поищи себе кандидатку посговор-чивей уверена, тебе обязательно повезет. Желаю всего хорошего.
Швейцар распахнул дверцу такси, и женщина опустилась на заднее сиденье.
- Катрин, пожалуйста, - настойчиво повторил Джеф. Она не отозвалась, но он уже втискивался в машину следом за ней. - Я еду с тобой.- Его сильное мускулистое бедро прижалось к ее ноге. Она поспешно отодвинулась в дальний угол машины и запротестовала:
- Нет, ты никуда со мной не поедешь.
- Иначе мы больше никогда не увидимся.
- Именно этого я и хочу!
Он захлопнул за собой дверцу, и тут же тесное пространство салона наполнилось какой-то странной, пульсирующей энергией. Сердце у Катрин тревожно забилось, чувства обострились до предела.
- Все кончено! - отчаянно вскрикнула она, изо всех сил стараясь избавиться от наваждения.
- Ничего еще не начиналось, - прозвучал в ответ тихий, страстный голос.
- Потому что нечему начинаться.
Забыв о всякой сдержанности, он повернулся к ней. Глаза мужчины горели желанием.
- Гордон причинил тебе боль. Но с какой стати наказанным быть мне? Просто несправедливо свои чувства к нему переносить на меня!
А ведь если вдуматься, Джеф прав. Да и вообще нельзя сравнивать его с Гордоном. Тот всегда был открыт перед всеми, а этот - вещь в себе. У Гордона все на поверхности - а у его друга спрятано в самых темных глубинах души. Темная, тайная, загадочная натура, полная скрытой и никому не подвластной силы. Справедливы его слова, но не стоит забывать: Томпсон для нее опасен, бесконечно опасен!
Годами Катрин силилась понять, что таится в душе этого человека, какие мысли так тщательно скрываются... На что обречена женщина, которая отважится разделить с ним его непонятную жизнь? Загадка на загадке, теребящая душу неясность... Но, кажется, теперь перед ней начала приоткрываться, завеса тайны, одновременно притягивая и пугая. Да, да, этот мужчина по сути своей охотник: раз увидев добычу, он будет преследовать ее, не останавливаясь ни перед чем, пока наконец не настигнет и не добьется своего.
Догадка заставила поежиться.
- Ты не нужен мне, Джеф. Я не хочу тебя, - сказала Катрин, не сумев скрыть в голосе своей настороженности.
- Да не усложняй ты ситуацию! Ну что, скажи, случится, если я возьму и обниму тебя?- Он посмотрел в глаза Катрин, и та глубоко вздохнула, стараясь унять сердцебиение. Джеф жадным взглядом окинул ее грудь. - Неужели мой поцелуй, мои ласки способны оскорбить тебя?
- Замолчи! Я не желаю тебя слушать! Убирайся отсюда прочь! - крикнула Катрин.
Но слишком велика колдовская сила его слов - поневоле заработало воображение. Да, Томпсон типичный охотник... Как женщина она понимала: стоит жертве оступиться, замедлить бег - и невозможное станет возможным. В одинокие, тоскливые минуты недавнего прошлого обманутой жене случалось сидеть в одиночестве и фантазировать... Она представляла себе Джефа - не скрытного и сдержанного, а неистового и страстного, влюбленного в нее, восхищенного, гордого ею. Надо сказать, самообманные мечтания хоть немного утешали. Они были своеобразной местью изменнику-мужу. Но всегда хотелось откреститься от подобных мыслей, как от дурного наваждения. Надо же воображать такое о лучшем друге собственного мужа! Нет, это непозволительно для порядочной и благовоспитанной замужней дамы. Так, чего доброго, встанешь на одну доску с Гордоном, разве что он изменял в жизни, а она- мысленно.
И вот теперь Джеф сам пытается воплотить в жизнь ее безумные фантазии. Но что знает он о ее внутренней жизни? Никому не ведомы ее чувства - душа, ум и тело словно заперты на замок, и если бы нашелся мужчина, способный подобрать к ним ключ... Тогда все, возможно, переменилось бы. Впрочем, Гордон обладал таким ключом, но предпочел выбросить за ненадобностью.
Наверное, и у Джефа найдется ключ, но это уже ничего не значит. Может быть, с ним ее и ждет нечто волшебное, неизведанное и прекрасное, но в конце концов, как и в случае с Гордоном, придется за все расплачиваться нечеловеческой ценой именно ей, Катрин Гайс. Так что уйдите из ее жизни, мистер Томпсон, прекратите искушать, не втягивайте в отношения, которые наверняка опять кончатся разочарованием, горечью и болью. Разве понять мужчине, что женщина всегда отдает не только тело, но и душу.
Катрин нащупала ручку двери. Если Джеф сейчас не выйдет из машины, то...
- Ты всегда боялась дотронуться до меня, Катрин,- сказал он тихо.
- Ты тоже этого боялся,- отозвалась она.
- Мы не смели коснуться друг друга, потому что страшились последствий.
- В этом смысле для меня все осталось по-прежнему.
- А для меня - нет.
А ведь Томпсон говорит правду. Это ясно. Вот почему и следует немедленно бежать от него, от его слов и намерений. Катрин повернула ручку и распахнула дверцу машины. Прежде чем Джеф успел что-нибудь предпринять, она уже оказалась на дороге.
Кто-то закричал, но Катрин ничего не слышала, не видела. Не заметила и приближающейся машины. Страшно заскрежетали тормоза. Несчастная не почувствовала ни удара, ни боли, только фиолетовые, багровые и красные круги поплыли перед глазами. А потом чернота. Чернота, ничего кроме черноты.
