Обернувшись к зеркалу, она протерла на нем окошко от осевшего пара размером с ладошку и посмотрела на свое лицо, обрамленное капельками конденсата. Глаза — уставшие, с темными кругами, не считая размазанной туши и подводки. Помада — размазана, румяна — стерты. Если она так ужасно выглядела, то что же тогда было с Джеком?
Марта подняла руки и попыталась расстегнуть платье. Ей опять не хватало Джози. Тысяча крошечных перламутровых пуговиц делали ее заложницей платья; каждая из них была пришита с любовью вручную, каждая плотно сидела на своем месте. Ей хотелось разорвать на себе это платье, но она знала, что ей не хватит сил, поэтому молча приняла свое поражение.
Она присела на край ванной, подставив руку под успокаивающую теплую струю. Глен сказал, что ушел ненадолго. Она догадывалась, что он мечтал о том, как бы скорее оказаться в постели. Его можно было понять. Когда-то она тоже об этом мечтала, но теперь ей хотелось одного: лечь и заснуть глубоким крепким сном, который бы принес успокоение после всех переживаний этого долгого дня.
Пришло время звонить папе. Марта вернулась в комнату, нервно покусывая свои идеальные ногти. Она села у столика с телефоном, подняла трубку и набрала номер внешней линии. Что же ей сказать? Она повесила трубку и снова стала кусать ногти. Куда звонить: в отель или на мобильный? В каком случае он меньше на нее наорет? Бог свидетель, ей еще повезет, если его не хватит сердечный приступ. А что, если уже хватил? Только она об этом не знает.
Марта глубоко вздохнула и поднесла трубку к уху. Еще раз глубоко вздохнула и опять повесила трубку. Это превращалось в наваждение. Она была на грани. Как она могла оставить Джека одного разбираться со всем и вся? Милый, дорогой Джек. Джози была права во всем! Он никак не заслужил того, как она с ним поступила. Оставалось надеяться, что рядом Джози и что они еще не вылепили ее куколку-«вуду» из марципана прямо со свадебного торта и не втыкали в нее сейчас булавки.
Снаружи отеля завыли сирены. Их вой заполнил внешнюю пустоту и пустоту у нее внутри. Как долго она будет жить с этим чувством? Неужели она действительно думала, что сбежать с Гленом будет так легко? Она никак не ожидала, что уйти, не обернувшись, настолько тяжело. Марта посмотрела на кровать — кровать, которую вскоре она разделит с Гленом. Совсем не так она представляла свою первую брачную ночь. Марта вдруг рассмеялась: роскошный гостиничный номер, но такой чужой и безликий. Они с Джеком пообещали друг другу, что сделают этой ночью ребенка. Дитя, зачатое в брачную ночь, — начало новой жизни, обещание грядущего счастья и создание настоящей семьи. Она сжала руками живот, почувствовав неожиданное волнение. Захочет ли этого Глен? Готов ли он нести бремя ответственности за дитя? Противозачаточных средств у нее с собой не было. Вряд ли они были и у Глена. Включает ли гостиничный сервис доставку противозачаточных средств в номера? Как объяснить Глену, чего жаждало ее тело? С ним всегда было нелегко разговаривать, разве что когда тема разговора совпадала с его интересами. В остальном он был для нее чужим. Незнакомцем. Прохожим. Входил ли ребенок в круг его интересов?
Марта передумала звонить отцу и подошла к окну. Отодвинув бархатные шторы и раздвинув, как экран, вид на Пятую авеню, она впустила в комнату ночь. Прислонилась лицом к окну, ощущая холод на своей разгоряченной щеке. Снегопад прекратился, его бескомпромиссная белизна исчезла, не оставив после себя ничего, кроме мокрых дорог, мерцающих огоньками светофоров, и красных габаритов машин. По обратной стороне окна скатились две струйки воды — словно одинокие слезинки по лицу. Марта провела пальцем по стеклу, следуя извилистому пути ручейков, и удивилась, осознав, что по ее лицу тоже текут слезы.
Она совершила ошибку. Теперь она это понимала. Почему она не послушала Джози? Как она могла, дав такие обещания и клятвы, поддаться первому соблазну? Чем Глен вдруг так приворожил ее, что она решилась закрыть на все глаза, махнуть рукой на близких и причинить боль стольким людям, а главное — Джеку? И ради чего?
Долго ли протянут ее новые отношения, прежде чем чувство вины не уничтожит их? Сколько пройдет времени, прежде чем все эти «а что было бы, если бы…» оставят ее в покое или, наоборот, замелькают в голове так часто, что это станет невыносимым? Сколько понадобится времени всем, чтобы восстановить свою жизнь и продолжать жить как ни в чем не бывало?
Марта посмотрела не телефон. Исправить это можно было только одним способом. Она провела пальцами по стеклу. Ей стало отчаянно грустно. Она решилась. Так будет лучше для всех.
В баре отеля было приглушенное освещение и роскошная обстановка. Глен поднес третий фужер брэнди ко рту без всякого энтузиазма. Немногочисленные посетители размеренно беседовали вполголоса. В баре были две женщины в коротких юбках и с тонкими голосами, которые, судя по всему, были профессионально заинтересованы в группе японских бизнесменов, отпускавших неприличные шутки. В дальнем углу пианист в белом смокинге наигрывал легкий джаз, но из-за высоких потолков, красных вельветовых диванов и позолоченных стульев с высокими спинками создать интимную атмосферу ему не удавалось. Очень похоже на тщетные старания Глена с Мартой.
Последняя надежда была на бармена, который очень тщательно полировал стаканы, но даже он избегал общения и старался не смотреть в глаза. Глен раздумывал, не пора ли ему вернуться к Марте. Ему не хотелось ни отсутствовать слишком долго, ни возвращаться слишком рано. Между ними чувствовалось напряжение и неестественность, совсем как в этом баре, но он готов был сделать все, что в его силах, чтобы исправить это положение.
— Вызываем мистера Глена Доннелли.
Коридорный в ярко-красной униформе с золотыми эполетами быстро шел в его направлении, плотно сжав губы и сосредоточившись на своей миссии.
— Вызываем мистера Глена Доннелли.
— Салют! — Глен поднял стакан, приветствуя коридорного.
— Мистер Доннелли?
— Он самый.
— Для вас сообщение.
— Говори.
Коридорный понизил голос:
— У нас небольшая критическая ситуация, связанная с вашим номером, сэр.
У Глена бренди застыло на языке.
— Какая критическая ситуация?
Впервые за вечер бармен взглянул на него с интересом.
— Я точно не могу сказать. Дежурный менеджер сейчас поднимается в ваш номер с ключ-карточкой, но мы бы очень хотели, чтобы вы при этом присутствовали. Не могли бы вы пройти со мной?
Глен проглотил остатки бренди, не почувствовав вкуса, и соскочил с барного стула, поспешив за коридорным; обратный путь они преодолели чуть ли не бегом. Они оказались у лифта в мгновение ока и потом молча стояли, неуютно переминаясь с ноги на ногу, в ожидании, пока лифт со скрипом и стуком доставит их до этажа, на котором находился номер Марты и Глена.
Приехав, они разом кинулись бежать по коридору к дежурному менеджеру, который пытался вскрыть замок номера. Он совсем запутал электронику, и на замке одновременно горели красный и зеленый свет. Менеджер остановился и посмотрел на Глена, давая время, чтобы все могли успокоиться.
— В чем проблема?
— Из номера этажом ниже сообщили, что у них с потолка течет вода.
Глен с трудом сдерживал радость от чувства облегчения.
— Вода?
— Это может быть из вашей ванной, сэр.
— И это все? — сказал Глен. — Вы вытащили меня сюда из-за того, что протекает ванная?
Коридорный и менеджер обменялись встревоженными взглядами.
— Где ваша жена, сэр?
— Моя жена? — Глен хмыкнул. — А, я понимаю. Э-э… моя… моя… моя жена, насколько мне известно, принимает ванную. Может, там течет кран.
— Мы звонили в номер, сэр, но никто не ответил.
У Глена в жилах застыла кровь.
— Дайте мне это.
Он выхватил из рук менеджера ключ, который тот с радостью передал вместе с ответственностью за открытие замка.
Они ворвались в номер. Дверь ударилась ручкой о стену, вырвав кусок покрытия. В комнате не было никаких признаков жизни.
— Марта! — закричал Глен по пути в ванную. Он распахнул дверь и тут же был окутан клубами пара и запахом ванили. — Марта!
Гора белой пены переползала через край ванной и прокладывала себе путь по кафелю, где уже было по щиколотку воды. Глен подошел к ванной, рассекая воду, и закрыл краны.
Где находилась Марта, было не ясно, но в ванной ее точно не было.
Он повернулся к дежурному менеджеру, который все еще выглядел перепуганно, но уже восстановил нормальный цвет лица.
— Прошу меня извинить, — сказал Глен. — Я не знаю, что случилось.
— Я пришлю кого-нибудь убрать здесь, сэр, — вежливо ответил менеджер.
— Спасибо, — Глен вернулся в спальню, ероша волосы руками. — Я заплачу за ущерб, — сказал он отсутствующим голосом, подходя к окну.
