- Но ты спишь со мной ради какого-то дурацкого эксперимента! - Джастин гневно глядел на нее, пытаясь за негодованием скрыть ту боль, которую она ему причинила. - Проклятие, я требую, чтобы ты сказала мне, ради какой цели меня используют в качестве подопытного кролика.
Ей явно не хотелось ему отвечать.
- Ну давай, где же твое осиное жало? - подтолкнул ее он. Глаза Джины опасно сверкнули.
- Я хотела проверить, насколько права была Нэнси Уайлд в своем утверждении. Я сомневалась в ее словах, и мне хотелось убедиться.
- И что же именно ты проверяла? - Его голос был угрожающе тихим. Джина явно колебалась.
- Ответь же мне, черт возьми!
- Нэнси сказала, что ты очень искусен в постели и можешь доставить женщине огромное наслаждение. Я хотела убедиться, так ли это.
Это был удар ниже пояса. Только через секунду Джастин смог перевести дух.
- И что же, она оказалась права? - процедил он сквозь зубы. Джина вспыхнула.
- Да.
Джастин чувствовал себя так, как будто его предали. Использовали и выбросили, как ненужную вещь.
- Ты хотя бы это признаешь. - Гнев переполнял его. Ему хотелось придушить и Нэнси, и Джину. - И сколько же раз, черт возьми, потребовалось тебе лечь со мной в постель, чтобы ты в этом убедилась?
Ее румянец стал еще ярче.
- Н-не так уж много, - пробормотала она, запинаясь. Он сверлил ее взглядом.
- Правду, Джина!
Она опустила глаза.
- Один, - призналась она, сделавшись пунцовой.
Он весь закипел от ярости. Выскочив из кровати, он схватил брюки и начал одеваться.
- Куда ты направляешься?
- К себе в спальню.
- Но ведь это твоя спальня, - напомнила ему Джина.
Джастин замер на месте, чувствуя себя полным идиотом.
- Тогда уходи ты! Будь я проклят, если буду заниматься любовью с женщиной, которая использует меня просто как инструмент для своего удовольствия.
- Но разве не для этого ты использовал Нэнси Уайлд и других своих дам? Если это было хорошо для гусака, то почему же это плохо для гусыни?
- Это разные вещи! - вспылил он.
- Почему? Потому что ты мужчина?
- Черт возьми, это же были деловые соглашения. Этим женщинам хорошо платили за...
- Ты хочешь сказать, что я должна заплатить тебе за то удовольствие, которое ты мне доставил?
- Проклятие! - простонал он вне себя от оскорбления. - Это же не...
- И сколько ты за это хочешь, Джастин? - Джина поднялась с постели, грациозная, словно нимфа, и у него пересохло в горле при виде ее наготы. У нее было прекрасное тело с полной грудью и тонкой талией. Ее кожа своей белизной могла сравниться с фарфором. Он с удовольствием подумал о том наслаждении, которое испытал, когда ее стройные ноги обвивались вокруг него. Несмотря на ярость и гнев, его тело немедленно отозвалось на ее красоту.
Она взяла свое платье и торопливо оделась.
- И во сколько же ты себя оцениваешь, Джастин? - Она подняла с пола нижнюю юбку. - Сколько я тебе должна за услуги?
- Нисколько! Послушай, не будь смешной, Джина. Я не хочу...
- Ну конечно, нет, - прервала она его. - Ты ничего не хочешь, потому что сам распоряжаешься своими деньгами и имуществом. В отличие от женщины ты не находишься в зависимости от чьей-то прихоти.
Она сердито повернулась и с высоко поднятой головой вышла.
В полном отчаянии Джастин с силой стукнул кулаком по подушке. Она довела его просто до белого каления! Эта женщина была такой упрямой и такой своенравной!
Что за ирония судьбы! Он, который избегал женитьбы как чумы, теперь не мог уговорить выйти за него единственную женщину, с которой хотел разделить свою судьбу. Какие усилия, интересно, ему придется приложить, чтобы повести ее к алтарю?
***
Джорджина едва сдерживала слезы до тех пор, пока не вошла в свою комнату. Едва закрыв за собой дверь, она бросилась на кровать и разрыдалась.
Спросив Джастина, почему он хочет на ней жениться, она в надежде затаила дыхание. Если бы он ответил, что любит ее, она бы мгновенно дала согласие. Вместо этого он заговорил о геологии и о доме для Лэни.
Джорджина поклялась себе, что не пойдет на меньшее, чем равный брак, как у ее родителей. Но если Джастин не любит ее, такой брак невозможен.
Любовь была прочным цементом, который удерживал ее родителей вместе во всех перипетиях жизни. Любовь дала им терпение и понимание. Любовь была подобно смазке, которая позволяла частям механизма работать без трения.
Ей не нужны были его титул и его деньги. Все, что ей было нужно, это его любовь. И она надеялась, что уже завоевала ее. Она рискнула сделать Джастина своим любовником, чтобы доказать ему со временем, как он ошибается насчет любви. Она хотела показать ему, что и он тоже способен полюбить. Но теперь ее оптимизм неумолимо угасал, как свет закатного солнца.
Она рискнула и проиграла.
Как бы она ни любила Джастина, она не пожертвует мечтой о счастливом союзе и не выйдет за человека, не разделяющего ее любовь. Она видела слишком много семей, в которых супруги становились полностью безразличными, а то и враждебными друг к другу.
Прошло еще немного времени, прежде чем она смогла успокоиться. И что с ней происходит? Джорджина всегда презирала слезливых барышень, однако за последние три дня ей все время хотелось плакать.
25.
Незадолго до обеда прибыла курьерская почта. Посланец настоял на том, чтобы лично вручить объемистый пакет в руки адресата.
Джастин, которого вызвали в холл, вздохнул с облегчением, увидев почерк своего брата. Наконец-то! У них оставалось только два дня до возвращения Додда из Лондона.
Монеты, которые Джастин со свойственной ему щедростью отвалил курьеру, вызвали у того довольную ухмылку и многочисленные выражения благодарности. Стоя у фрески с кокетничающими девицами и херувимами, Джастин торопливо сломал печать и погрузился в чтение. Он прочитал три страницы, исписанные мелким аккуратным почерком, и просмотрел карты и схемы, приложенные к письму.
Складывая письмо, Джастин удовлетворенно улыбнулся и сунул пакет в карман сюртука, радуясь, что послал Генри в Камбердейл. Брат выяснил все, что нужно было знать Джастину для его рискованного плана по освобождению детей Додда.
Но у них оставалось очень мало времени до возвращения Себастьяна из Лондона. Джастин должен завтра же выехать в Камбердейл.
***
За обедом Джастин был вежлив с Джорджиной, но говорил мало. Впрочем, он казался скорее рассеянным, чем сердитым.
Пытаясь снять напряжение, царившее за столом, виконт Пенфорд произнес:
- Вы сегодня что-то очень молчаливы, Рэвенстон. Надеюсь, то письмо, которое вы получили до обеда, не принесло вам плохих новостей?
Джорджина удивленно посмотрела на него. Она ничего не знала о курьере.
- Нет, новости хорошие, - ответил Джастин, - но мне придется уехать завтра утром по одному очень важному делу.
При этом известии Джорджина опять едва удержалась от слез. И что это с ней происходит?
- Вы возвращаетесь в Лондон? - спросив, Пенфорд.
- Нет, меня ждут в Камбердейле. - Джастин посмотрел на тетушку Маргарет. - Вы не будете возражать выехать на два дня раньше? Я бы мог вас туда отвезти. Мне это будет по пути, а ваше общество доставит мне удовольствие.
- Как мило с вашей стороны! - воскликнула тетушка Маргарет. - Я приму ваше приглашение, если вы уверены, что я не буду вам в тягость.
- Вовсе нет, - заверил он ее. - Мы выедем в половине двенадцатого.
Джорджина непонимающе смотрела на Джастина. Он что-то замышлял, она была в этом уверена. Но что?
***
После обеда Джастин попросил Пенфорда остаться в столовой выпить стаканчик портвейна, чтобы иметь возможность поговорить. Он должен был рассказать виконту, что он собирается предпринять в отношении миссис Додд и ее детей. И еще ему необходимо было поговорить с Пенфордом о Джорджине. Джастин нуждался в его совете.
Джина встала из-за стола явно недовольная.
- Значит, милорд, вы хотите исключить женщин из вашей компании?
Джастин ненавидел, когда она обращалась к нему так.
- Это ненадолго. Мы скоро к вам присоединимся.
Джина, казалось, собиралась спорить, но отец сказал ей:
- Ступай, Джорджи.
Она подчинилась с явной неохотой. У двери она обернулась и бросила на Джастина неодобрительный взгляд.
Когда дверь за женщинами закрылась, хозяин дома выжидательно посмотрел на Джастина. Но тот рассеянно постукивал пальцами по стакану, не зная, с чего начать.
Желая прийти ему на помощь, Пенфорд спросил:
- Это имеет отношение к моей сестре или к моей дочери?
- К обеим, - ответил Джастин. - Начну с вашей сестры. - Он кратко обрисовал то, что собирался предпринять в отношении миссис Додд.
Когда он закончил, Пенфорд спросил:
- Почему вы беретесь за такое опасное предприятие ради моей сестры?
Джастин и сам задавал себе этот вопрос и сейчас постарался ответить Пенфорду как можно честнее.
- Я не могу сидеть сложа руки, когда маленькие дети находятся в опасности. Моя совесть не позволяет мне это.
