Дверь машины хлопнула, и она тронулась с пронзительным визгом, в то время как Мэтт уже выходил в спокойную прохладу фойе. Слава Богу, звуки тум-тум-тум от зверского исполнения «Ты должен прятать свою любовь в себе» утихали на заднем плане. Тем не менее других гостей издевательство над классикой, похоже, не раздражало. Хорошо выпившие люди готовы танцевать под что угодно, что доказали еще The Eagles и даже неоднократно.
Теперь, оказавшись в тихом спокойном месте, он понял, что в тихом месте совсем нечем заняться. Мэтт пожалел, что не курит. От напряжения у него все дергалось и чесалось, и некуда было девать руки. Еще немного — и ему понадобится риталин, настолько он был возбужден. Он предположил, что может заняться чем-то полезным, как-то: ковырять в носу, или грызть ногти, или считать хлопья перхоти. Этот день превращался в один из «дней сурка», когда хочется повернуть время вспять и сделать все по-иному — на сей раз все как надо. Джози должна быть где-то здесь. Не могла же она укатить со свадьбы, что называется, у него перед носом? Во всяком случае, не со свадьбы любимой кузины.
Дэмиен снял туфли. Лучшие туфли из коллекции Патрика Кокса стоимостью в двести пятьдесят фунтов стерлингов были достойны того, чтобы не лезть в них в воду. Он также снял носки и аккуратно положил их в туфли. Трава на берегу была невероятно холодной, и ему, наверное, придется ампутировать пальцы ног, если это предприятие займет больше чем пять минут. Время пошло. В данный момент он закатывал брюки, одновременно пытаясь не потерять из виду утку, проглотившую кольцу, и при этом не упасть в воду.
— А ну иди сюда, коварный подлый монстр, — сказал Дэмиен со зловещей улыбкой Джека Николсона. — Иди к папочке.
— Кряк, — сказала утка, но не пошевелила ни одним перышком.
Дэмиен осторожно подошел к краю берега.
— Приключение обещает быть освежающим, — сказал он, скрежеща зубами. У него в руках была воздушная шаль Джози, которую она оставила на скамье, убегая в спешке в свадебный особняк.
— Иди сюда, моя милая маленькая уточка, — сменил тон Дэмиен. — Ты можешь мне очень сильно помочь.
— Кряк, — ответила утка и отплыла дальше на середину озера.
— Эй, ты! — закричал Дэмиен. — Все, что мне надо, — это засунуть тебе в горло руку и вытащить свой бриллиант. Разве это не наше обоюдное желание?
— Кряк, — усомнилась утка.
Дэмиен посмотрел на озеро. Вода была черной, как та дурацкая подлива из жидкости, выпускаемой кальмаром, — сейчас они вошли в моду и подавались в дорогих ресторанах. Вода, как и ожидалось, было очень холодная. Стоя на берегу, он помочил пальцы ног. От ледяного холода у него внезапно перехватило дыхание, а потом он вздохнул полной грудью — прямо как в те редкие разы, когда милая Мелани успевала доставить ему оральное удовольствие.
— Кряк, кряк, — призывно сказала утка.
— Если ты сдвинешься еще хоть на дюйм, — снова с угрозой повторил Дэмиен, — я засуну тебе вторую руку, но не в горло, а в твою маленькую утиную задницу — просто чтобы было неповадно!
От этой угрозы утка поднялась и забила крыльями. Затем она оторвалась от поверхности озера, пролетела несколько футов и снова села на воду.
— Только попробуй, — пригрозил Дэмиен. — Одной неуклюжей птички на сегодня мне больше чем хватило!
Дэмиен стоял в воде. Пальцы ног погружались в мягкую, вязкую грязь. Ниже щиколоток он уже ничего не чувствовал.
— Черт-черт-черт-черт-черт, — бормотал он себе под нос, медленно заходя в воду.
Джози блаженно упала на кровать в своем гостиничном номере, на ходу освободившись от туфель. Большие пальцы ног хрустнули от облегчения, а одеяло окутало ее озябшие конечности. Сквозь занавески пробивались огни города, откуда-то доносился вой полицейской сирены. Джози раздумывала над тем, где сейчас могла быть Марта. Одно было точно: номер для молодоженов в «Вальдорф-Астории» так и остался пустым.
Она молилась, чтобы Марте было хорошо с Гленом, чтобы у них все получилось, но все же ее снедала тревога. Можно ли положиться на Глена в том, что он будет заботиться о Марте не так, как в прошлый раз? Хотелось на это надеяться. Хотя брови у него были сросшиеся, что, по критериям ее мамы, указывало на склонность к ужасным преступлениям. Лавиния считала, что волосатым мужчинам никогда нельзя доверять. Учитывая, что собственные критерии Джози, по которым она судила о мужчинах, постоянно ее подводили, возможно, настало время прислушаться к советам мамы.
Джози потянулась, вытягивая руки над головой. Она наслаждалась ощущением ровной спины и тут же стала погружаться в сонливое состояние, постепенно поглощавшее ее тело. Было бы так приятно свернуться калачиком и чтобы кто-нибудь ее нежно обнял и приласкал. Она с раздражением подумала о Мэтте. Где он был в этом шипящем, гремящем, с воющими сиренами городе? Веселился вовсю? Или сидел у себя в номере в отеле? Был ли он один или с кем-то? Подцепил какую-то доверчивую дуреху и теперь разбивал ей сердце? Или лежал, уставившись в потолок, чувствуя себя одиноко, как она сейчас? Нет, Джози Флинн, не вздумай такие мысли пускать даже на порог! Это он упустил свою удачу, не явившись на свидание века! Ей же хватит на сегодня перстов или перстней судьбы, уныния и упадка.
Настало время для самоободрения старым, проверенным веками способом. Выпивка. Ванна. Постель. С этими оптимистическими мыслями Джози собрала остатки сил и поднялась. Первым делом — главное.
Джози сорвала с себя сиреневое платье прямо через голову и выбросила его в корзину для мусора, даже не оглянувшись. Слава тебе Господи! Никогда и ни за что в жизни она больше не наденет сиреневое. Было ясно, что этот цвет приносит ей одни несчастья.
Позволив себе воспользоваться гостиничным халатом размера Паворотти, Джози обратилась к самому уместному из своих желаний. Она открыла мини-бар и, просмотрев его содержимое, выбрала две миниатюрные бутылки водки и маленькую бутылку тоника. Тоник зашипел в бокале, пузырьки осели — и Джози вздохнула с облегчением. Теперь ванная!
На полке в ванной ее ожидал милый отряд маленьких бутылочек, наполненных всякими пахнущими жидкостями. Она уже представляла себя погруженной в ароматизированную воду, с закрытыми глазами, воображающую, что два последних дня были просто дурным сном. Джози пробежала пальцами по бутылочкам. Лилия, жасмин, нарцисс, гвоздика, роза… Райские ароматы, которые с легкостью перенесут ее в родной английский парк. Оставалось выбрать один и вылить в воду. Она уже повернула кран, чтобы начать наливать воду, как зазвонил телефон. Может, это Марта? Вожделенно глянув на соблазнительное мыло в форме разных ракушек, она закрыла кран и побежала в комнату.
— Это твоя мать, — произнес голос на другом конце провода — голос, который невозможно был спутать ни с чьим другим.
Джози опустилась на кровать. В расписание между ванной и постелью она забыла включить массаж для уха. Вот когда пригодится выпивка. Она залпом выпила водку.
— Привет, мам.
— Ну?
— Нормально, спасибо!
— Я имела в виду: как свадьба Марты?
— М-м-м, — промычала она, размышляя о том, достанет ли шнур телефона до мини-бара.
— Что значит «м-м-м»? — встревожилась Лавиния. — Я так и знала, что мне надо было ехать.
— Я не думаю, что это что-то изменило бы.
— Что изменило? Почему ты говоришь как-то уклончиво? Почему ты не плачешь и не рассказываешь мне сквозь слезы, как все было мило?
— Долго рассказывать, мам. Я все расскажу, когда вернусь. — Шнура не хватало всего лишь на какой-то фут. Черт! Беседа с мамой на трезвую голову. У Джози упало сердце.
— Она сказала «да», правда?
— Вроде того…
— Что значит «вроде того»?
— Мне надо идти, кто-то стучит в дверь.
— Не открывай. Вдруг это грабитель под видом обслуги?
— Это риск, но я должна на него пойти.
— Подожди! Джозефина! У меня для тебя плохие новости…
О нет! Срочно надо включать программу завершения разговора.
— Плохие новости?!
— Да, Дэмиен все еще тебя любит!
— Я уже знаю, — Джози улыбнулась про себя. — Ужасно, правда?
— Я за тебя очень переживаю. Что значит — «я уже знаю»?
— Он прилетел сюда.
— На свадьбу к Марте?! А кто его туда звал?
— Такие мелочи Дэмиена обычно не останавливают.
— Каков мерзавец!
— Именно так я ему и сказала: «Дэмиен, ты мерзавец!» — Джози легла на кровать. Она была мягкой и теплой, подушка удобно поддерживала голову.
— Да, я знаю, что у вас, молодых, в ходу более хлесткие выражения, но так или иначе все это сводится к одному, — грозно сообщила ей мама. — По тому, как он говорил, было понятно, что он очень хочет, чтобы ты вернулась. Дорогая, я надеюсь, ты не поддашься его чарам.
— «Поддать» бы мне сейчас не помешало, но поддаваться чарам — ни за что!
