Фелисити вздохнула:
— Ну в конце концов мы все сделали. Хотя я просто падаю от усталости. Сейчас позавтракаю и в постель.
Кори направилась на кухню за кофе, но тотчас напряглась, услышав телефонный звонок. Впрочем, она даже не дернулась в сторону аппарата, и Фелисити пришлось самой взять трубку. Звонил ее режиссер, спрашивал, не придет ли она вечером на просмотр.
— Спасибо, — она приняла из рук Кори чашку. — А сама что?
— Я ничего не хочу.
— Ни один мужчина не стоит того, чтобы голодать из-за него, — заметила Фелисити.
— Я и не голодаю. Просто не хочу, — ехидно ответила Кори.
Она молча принялась перелистывать свой блокнот, на лице ее было написано невыносимое страдание. Вчера вечером — боль, сегодня — гнев, завтра — обида, смущение, разочарование. Все едино. Ночью на съемках, в бесконечные часы ожидания луны, Фелисити много думала о Кори с Кристосом, и хотя не в ее правилах было давать мужчине второй шанс, в данном случае Кори должна попытаться еще раз. У нее просто не шло из головы, что уход Кристоса каким-то образом связан с Люком Фитцпатриком. Какой смысл Фитцпатрику оттаскивать их друг от друга, Фелисити не знала, но точно знала, что скорее сгорит в аду, чем будет просто сидеть и смотреть, как какой-то мужик ломает жизнь ее подруге.
Положив нож и взяв чашку кофе, Фелисити взглянула на Кори. Да, это будет нелегко, но надо попытаться.
— Кори, — сказала она, — я думаю, тебе стоит еще раз позвонить ему.
Даже гнев не мог затмить обиду в глазах Кори.
— Фелисити, он ушел, даже не попрощавшись. Не слишком ли, выплясывать так перед ним?
— Пожалуй, но если он того стоит — а судя по твоим мучениям, так оно и есть, — тогда поступись своей гордостью и спроси, черт побери, почему он так поступил?
— Он же ошибся, — откликнулась Кори. — Так зачем спрашивать?
— Ты веришь Люку?
— У меня нет выбора. Сам он ничего мне не объяснил. И даже если Люк врет, то есть еще, как ты говоришь, Пейдж Спенсер. Ты-то уж точно не врешь.
Фелисити вздохнула:
— Нет, конечно, но это всего лишь слухи, Кори. Может, ничего и нет. Слушай, через несколько дней ты уезжаешь. Почему бы не попробовать?
— Честно говоря, не вижу смысла. А теперь давай-ка сменим тему.
— Нет. — Фелисити постаралась смягчить тон.
— Слушай, я не могу этого объяснить. Бог знает, может, я слишком цинична, но меньше всего я способна идеализировать ситуацию. Я видела, какой он пришел, как смотрел на тебя за ужином. Не секрет, он приходил именно к тебе. С вами происходит что-то из ряда вон… Ой, не знаю, что и сказать, но ты, Кори, его интересуешь больше, чем…
— Нет! — вскочила Кори. — И слышать не хочу, Фелисити! Один раз я попалась на эту удочку. Достаточно. Если бы я для него что-то значила, он бы уже позвонил. А теперь, прости, я пойду готовиться к встрече с группой.
Фелисити решила не ходить за Кори, в этой ситуации жалость не поможет. Ей и самой немало пришлось пережить, ясно, что обида Кори слишком свежа, чтобы вот так можно было взять и успокоить ее. Когда-нибудь потом, позже… Впрочем, если слухи насчет Пейдж Спенсер верны, вряд ли стоит что-либо предпринимать.
Следующие два дня Кори работала не покладая рук, работа отвлекала, но ночью она мучилась бессонницей. Она беспрестанно ворочалась в темноте, не находя себе места от боли и безнадежности. Не могла забыть его взгляд, его нежность, но, как сказала Фелисити, у него большая практика в искусстве обольщения, и конечно же, она слишком наивна: надо же, влюбиться в него по уши!
Кори ни с кем не разговаривала об этом, она просто пыталась забыть Кристоса и жить дальше, оставив бесполезные страдания и разочарование.
Но дня за два до отлета в Лондон она сняла телефонную трубку и набрала его номер. Фелисити права: если он того стоит — надо поступиться гордостью и попытаться еще раз. А он стоит того, несмотря на свой поступок и отсутствие всяких объяснений.
На другом конце провода раздались гудки. Нервы ее напряглись до предела, но автоответчик не включался, и наконец раздались женский смех, голос Кристоса и музыка.
— Дай мне телефон, — раздался его голос.
Потом женский:
— Привет, это резиденция Кристоса Беннати.
Кори бросила трубку, никогда в жизни ей еще не было так плохо. Но худшее ожидало впереди. Утром, открыв газету, она обнаружила фото Кристоса и Пейдж Спенсер. Они вместе выходили из «Спаго». Пейдж заглядывала ему в глаза, а он смеялся, уставившись прямо в камеру.
Люк, сидя в ванной, вперился взглядом в зеркало. Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Ни боли, ни печали, бешенство, еще несколько мгновений назад обуревавшее его, тянувшее в пекло ада, которого ему не избежать, утихало…
Слава Богу, его никто не видел, не видел, как демон безумия терзает его душу. И сейчас еще Люк ощущал когти огромного чудовища. Это страшное всесильное существо уничтожало его жизнь неустанной жаждой мести. Месть руководила его умом, телом, душой до такой степени, что он уже себе не принадлежал.
В это утро он предложил ей выйти за него замуж. Он даже встал на колени, умоляя ее стать его женой. Она расхохоталась. Не сказала ни единого слова, просто смеялась. Конечно, это от шока, поэтому он терпеливо ждал, пока утихнет смех, и снова предложил замужество.
Конечно, отказ не удивил его, она все еще сохнет по Беннати. Не удивился он и ее язвительности: она догадалась — за поведением Беннати стоит он. Но ему, Люку, она нужна гораздо больше, чем Беннати. Какой же он дурак — сам разрешил ей приехать сюда! И лишь для того, чтобы она поняла — человек уровня Беннати никогда не заинтересуется ею. Он хотел оказаться рядом, собрать ее по кусочкам, предложить ее уязвленному самолюбию свою нежность, но ничего не вышло. Но ситуация под контролем. И теперь, когда Беннати уже не мешает, надо заставить ее выйти за него замуж, и это в интересах обоих.
Он закрыл лицо руками, стараясь предотвратить поток слез. Сейчас Кори ехала к Аннализе, он знал, хотя она ему не говорила. Аннализа сама позвонила сразу после отъезда Кори. Аннализа, его дорогая, драгоценная Аннализа! Как он хотел обнять ее, когда услышал, что она за все прощает! Но его охватил беспричинный гнев. Впрочем, Кори вызывала у него лишь отчаяние. Она должна была попытаться его понять, но как, если даже он сам не способен объяснить ей, что делал и почему? Конечно, она попытается отговорить Аннализу вернуться, и дай Бог, чтобы ей это удалось. Надо отпустить Аннализу, прежде чем он примется за то, что эта сволочь делала с Сиобан. Но он погибнет, если потеряет ее, жизнь без нее не имеет смысла. Он содрогнулся, затрясся в рыданиях. У Кори ничего не получится! Хитрый и мстительный зверь, сидевший в нем, видел это. Он говорил с Аннализой, у Кори теперь никаких шансов.
— Кори, — выдохнул он, — Боже, Кори, ты должна помочь мне. Ну пожалуйста. Сделай так, чтобы все это прекратилось.
— Люк? С тобой все в порядке?
Он резко повернулся и увидел в дверях Фелисити.
— Мне показалось, я слышала твой голос, — объяснила она. — Аннализа все еще на проводе. Хочет с тобой поговорить.
Глаза Люка сузились. Он видел, как двигались ее губы, но ничего не слышал. Он с ужасом осознал, что близится очередной приступ ярости. Он не в силах погасить его и уже слеп ко всему, кроме этой суки Фелисити. Это она заставила его обидеть Аннализу! Фелисити. Сука, завлекшая Кори сюда, к Беннати. Фелисити, сука, она за все заплатит!
— С тобой все в порядке? — Она сжалась под его безумным взглядом.
Он поднял полотенце.
— Нормально. — Он вытер залитое слезами лицо. — Просто прекрасно. Скажи, Фелисити, ты любишь кроликов?
— Извини? — Фелисити от страха не смела глаз отвести от него.
Люк говорил с ирландским акцентом, казалось, перед ней совершенно другой человек.
— Ты хотела бы поесть кролика? — спросил он.
Фелисити почувствовала, как сердце ее оборвалось: она безошибочно распознала угрозу в улыбке Фитцпатрика.
Кори! Кори!
Кори улыбнулась, увидев, как Аннализа вприпрыжку помчалась ей навстречу, размахивая руками над головой. Кори внезапно захотелось обнять ее, привлечь к себе.
— Кори, ты в порядке? — Она залилась радостным смехом.
— А ты?
— Да. Нет. Да. Ну как и ты. Фелисити рассказала мне, что случилось. О Кори! Скажи, что мне сделать, чтобы тебе стало лучше?
— Ничего. — Кори оттолкнула багажную тележку, чтобы не мешать другим пассажирам. — У меня и правда все нормально. Да, случилось, но с этим покончено раз и навсегда.
— Но ты похудела, Кори. Я вижу.
Кори скорчила гримасу, больше всего желая относиться ко всему с такой же легкостью, как и прежде.
— Давай-ка выбираться отсюда. Надеюсь, ты арендовала машину?
Они ехали по фривэю 101 вдоль Сан-Франциско, и Кори все время ловила на себе радостный взгляд Аннализы. Та словно пыталась набраться мужества, о чем-то сказать, но когда Кори осторожно поинтересовалась, тут же ответила:
