Положив голову на руки, Джек прикусил губу, пытаясь сдержать подкатившие слезы, которые так и норовили хлынуть снова. Если это называется находиться в ладу со своими чувствами, то лучше жить с ними в разладе. Боже мой, о чем он думает! Сейчас не самое подходящее время заниматься самокопанием. Сейчас впору напиться, очень серьезно напиться. Джек налил себе еще бокал выдохшегося шампанского и проглотил половину, не почувствовав вкуса. Как он мог себе вообразить, что такая женщина, как Марта, предпочтет его всем остальным? Ей гораздо больше подходит кто-то вроде Глена: побогаче, помоложе, покрасивее. Глен мог дать Марте все, что ей было нужно, и в гораздо больших количествах, чем это мог бы Джек. Но, с другой стороны, если бы это было в его силах, Джек достал бы даже луну с неба и преподнес ей на блюдечке. А Глен?
…Он бы мог уехать и все начать сначала. Но в таком городке, как Катона, от сплетников не убежишь. Может быть, на него показывали пальцем еще до того, как все случилось, и все знали, что его отношения с Мартой обречены на провал? Нельзя давать им лишний повод для злорадства. Неужели он напрасно изо всех сил старался показаться Марте лучше, чем он есть на самом деле: понимающим, бережным, сдержанным. Если б она только знала, как сильно ему нужна, чтобы осветить его замкнутый мир и вдохнуть в него жизнь, неужели бы сбежала?
Скрипнула дверь, и в полутемный зал несмело скользнула фигурка — воздушная, как привидение. Было поздно. Обслуге, наверное, хотелось все скорее прибрать и уйти домой. Домой — в свою собственную жизнь, к своим любимым. Осталось лишь убрать и замести следы — кому-то свадебного торжества, а кому-то — позора. Джек подумал, что он на такое не способен.
Он поднял взгляд.
— Привет, — сказала Марта, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
Сверкающие блики плыли по ее лицу, освещая бледную кожу. Она выглядела уставшей и измученной, он догадывался, что и сам выглядит не лучше. Фата куда-то пропала, но свадебное платье было на месте, и в нем она была завораживающе хороша.
— Привет, — отозвался Джек.
Марта издала утомленный вздох.
Джек похлопал ладонью по подиуму, и Марта опустилась рядом с ним. Он взял с подноса последний чистый бокал.
— Выпьешь со мной выдохшегося шампанского?
— Ты же не пьешь, — сказала Марта.
— Теперь пью.
Он налил бокал, взболтнул, еще раз убедившись в отсутствии пузырьков, и вручил ей. Рука Марты заметно дрожала; ему захотелось задержать ее в своих ладонях, но вместо этого он только чокнулся с ней бокалами.
— За что пьем? — спросила она.
— Наверное, это вопрос не ко мне, Марта.
Она снова вздохнула и, поднеся бокал к губам, стала медленно потягивать шампанское, несмотря на его отвратный вкус. Марта обвела глазами зал:
— Что за кавардак!
— Как-нибудь приберут.
— Да я не о том, — она подобрала с пола обрывок серпантина и намотала себе на палец — Джек обратил внимание, что и обручальное, и венчальное кольца были на месте. — Я о нас.
— Я знаю.
Руки у Марты были напряжены, костяшки пальцев побелели. Она так сильно сжала хрупкий бокал, что Джек испугался, как бы не сломалась ножка.
— Что сказал папа?
— Ничего, — Джек откинулся назад и посмотрел в потолок. — Я ему ничего не сказал. Я никому не сказал, — признался он.
— Никому?
— Ни единой живой душе, знает только Джози.
— Почему ты не сказал?
— Я не знал, что сказать, чтобы никого не огорчить. Это испортило бы праздник. Я сказал, что у тебя болит голова.
Марта невесело рассмеялась:
— Все еще заботишься обо мне?
— Вина не только твоя.
Марта повернулась к нему:
— Ну а чья же? Это ведь я сбежала с твоим лучшим другом. С нашей свадьбы.
— Должно быть, у тебя были на то причины.
— Не уверена, были ли они достаточно вескими, — она испустила еще один тяжелый вздох.
— Может, поделишься со мной?
Марта улыбнулась:
— Не знаю, поможет ли. В любом случае я тебе благодарна.
— Какая уж тут благодарность, Марта. Куда важнее понять, что пошло не так.
— Да все было так, — сказала она. — Точнее, все было не так! — она высморкалась. — Я запаниковала, Джек. Внезапно мне показалось, что вся моя жизнь сводится к одному — просто к жизни. Всю свою жизнь я думала только о себе. Все, что было в моей жизни, — это я, я, я. Что бы мне ни захотелось, я всегда это получала с доставкой на серебряном подносе. Когда я увидела Джози и Глена, то поняла, что больше так не будет. Я уже была не одна. С этого момента и на веки вечные, что бы я ни делала, я уже должна была считаться с другим человеком, — Марта посмотрела вверх. — Если не двумя… Или того больше. — Она потерла руками лицо. — А тут еще наши совместные планы в одночасье свалились на меня, а я даже не поняла, готова ли вообще… Глядь, а уже слишком поздно… Ох, я не знаю, — сказала она. — Я пытаюсь найти оправдание тому, чему оправдания нет. — Неожиданно она вскочила и резко сбросила с себя обувь. — Эти туфли — сплошное мучение! — пожаловалась она.
Слегка прихрамывая, она босиком подошла к свадебному торту, который все еще красовался нетронутым.
— Мы даже не разрезали торт, — сказала она, легонько проведя пальцем по замысловатым сахарным цветам, окрашенным в оттенки сиреневого, голубого и бирюзового цветов по разным ярусам торта.
— Собственно, у нас не было такой возможности, — напомнил ей Джек.
— Хочешь, разрежем сейчас? — спросила Марта и взяла в руки нож. — Я умираю с голоду.
— Думаю, нет.
— Я не могу разрезать его одна, Джек. Это очень плохая примета.
— Думаешь, сейчас это имеет какое-то значение? Совсем не так я представлял себе начало нашей супружеской жизни.
Марта посмотрела на него из полутьмы.
— Я сделала тебе очень больно, — бесцветным голосом сказала она, — но я этого не хотела. А больше мне нечего сказать.
Джек налил себе еще шампанского.
— Джек, пожалуйста, подойди, и давай разрежем торт, — внезапно окликнула она его. — Ну пожалуйста!
Он встал на ноги, как будто налитые свинцом, и подошел к Марте. Его жена — странно было ее так называть — в детском нетерпении приплясывала у торта, и он внезапно осознал, что, какой бы по-взрослому красивой она ни была, ей еще ой как долго придется взрослеть. Может быть, взрослеть она начала только сегодня.
Марта балансировала над тортом, кончиком ножа едва касаясь безупречной белой глазури.
— Вот здесь, — сказала она, — положи руку поверх моей.
Джек выполнил ее просьбу; рука Марты уже не дрожала, хотя и была холодной, как мрамор.
— Ой, какой ты теплый! — Марта посмотрела ему в глаза. — Готов?
— Готов! — Джек слегка нажал на ее руку, и лезвие без труда утонуло в глазури. Марта еще раз подняла руку, и вместе они отрезали тоненький ломтик торта.
Она убрала нож:
— Вот видишь, это было совсем не больно, правда?
— Возможно.
— Держи, — она протянула ломтик Джеку.
— У меня нет аппетита, — отказался он.
— Съешь, — попросила Марта.
Он наклонился вперед и откусил кусочек.
— Вкусно, — сказал он, кивая. — Вкусный торт. Нашим гостям он бы непременно понравился.
Марта положила торт и тяжело оперлась на стол. Сверкающий шар под потолком вращался в полной тишине, а Джек смотрел на пульсирующую жилку на шее у Марты. Она поднесла к ней руку, провела пальцами, и Джеку показалось, что сглотнула застрявший в горле комок.
— Я совершила ужасную, непростительную ошибку, — сказала Марта. В голосе послышались слезы. — И я не знаю, как ее исправить, Джек.
Он уставился на носки своих тщательно начищенных, но таких неудобных новых туфель.
— Ты меня когда-нибудь простишь?
— Я люблю тебя, Марта, — сказал Джек, глядя на свою растрепанную невесту. — И ничто и никогда не сможет заставить меня тебя разлюбить. Я дал тебе обет.
— А я дала обет тебе и тут же через него переступила. Разбила, словно зеркало, разнесла на мелкие кусочки!
И она разрыдалась.
— Успокойся, успокойся, — сказал Джек. — Не плачь. Не надо плакать в день своей свадьбы. Все будет хорошо.
— Как же все может быть хорошо?
Джек поднял ее лицо, держа его в своих ладонях.
— Марта, а почему ты вернулась?
Марта всхлипнула:
— Потому что я не могла не вернуться.
— Мне этого достаточно, — сказал он.
Марта шмыгнула носом. Он привлек ее к себе.
— Давай снова станем супружеской парой, Марта, мужем и женой. Пусть все останется позади, а мы будем жить дальше как ни в чем ни бывало.
— Как же это у нас получится?
— Для этого нужно небольшое усилие и большая любовь. От нас двоих.
— Я была неверна тебе, Джек.
— Супружеская неверность — не самое разрушительное событие, которое может случиться в семейной жизни.
