Луиза была шатенкой с редким пепельным оттенком волос и смуглой кожей. У нее была стройная фигура, гибкое, как у змеи, тело и прекрасные длинные ноги. Алые, красиво очерченные губы, безупречно белые зубы, таинственная, манящая улыбка завершали портрет.
Когда мы кончили чаепитие, девушки проводили меня в ванную, где уже была готова горячая пенистая купель с отваром ароматных трав. Увидев меня нагой, девушки стали шумно выражать восторг по поводу моей внешности. Потом они меня долго и старательно мыли, вытирали мягкими пушистыми полотенцами, положив на низкий деревянный стол, втирали в кожу ароматические масла (не обошли и самые интимные части тела).
— Мужчины очень требовательны, — пояснила Эмилия, которая выполняла эту процедуру. — Ты вся должна благоухать.
Присутствовавшая при этом мадам заботливо следила за всем происходящим. Судя по всему, ей нравились мое лицо и фигура. Она велела сделать мне скромную прическу и надеть загодя приготовленное розовое бальное платье простого покроя.
— Некоторые из моих гостей предпочитают свежую, здоровую, скромную деревенскую девушку изысканно одетым светским дамам, — объяснила мадам Коль. — А кроме того, должка же ты чем-то отличаться от Эмилии, Генриетты и Луизы. Впрочем, лучший наряд для красивой девушки — это его отсутствие. И самое главное, я знаю, какой тип красоты нравится твоему жениху.
— Жениху? — с удивлением повторила я.
— Так ты будешь называть кавалера, которого я тебе представлю. Ты сочетаешься с ним браком в соответствии с ритуалом сегодняшней оргии.
— Оргия? — опять повторила я. — Что значит это слово?
— Это очень интересная и захватывающая церемония, с которой ты познакомишься сегодня ночью. Ты обязана с радостью соглашаться на все, чего захочет жених. Он должен быть убежден, что ты влюбилась в него с первого взгляда и мечтаешь только о том, чтобы он одарил тебя неземным блаженством. Впрочем, в него и в самом деле можно влюбиться. Это красивый молодой мужчина, потомок богатого аристократического рода. Все лондонские барышни на выданье зарятся на его богатство и красоту. Покажи ему, на что ты способна, и постарайся сама получить удовольствие. Такой кавалер Может удовлетворить самую привередливую даму. Желаю успеха, дорогое дитя, — закончила мадам свою речь и поцеловала меня в лоб. — Верю, что ты не опозоришь меня. Хочу гордиться тобой.
Девушки удалились первыми. Через несколько минут мадам Коль проводила меня в маленькую гостиную, где Генриетта, Луиза и Эмилия уже болтали с клиентами. Их было четверо. Молодые привлекательные джентльмены. Один в парадном мундире полковника королевской гвардии.
Гордо подняв голову, с ослепительной улыбкой на губах вошла я в комнату. Шепот восторга прошелестел при моем появлении. Мужчины встали и галантно поклонились мне.
— Благородные господа! — обратилась к ним мадам. — Имею честь представить вам мою новую звезду Фанни Хилл. Полагаю, что никто из вас не осудит нас за это приобретение. Прошу принять ее с любовью в свой круг. Она этого заслуживает. Впрочем, господа, которые заинтересуются ею, убедятся в этом сами.
Слегка приподняв подол платья, я сделала глубокий реверанс. Девушки, окружив меня, стали целовать. Потом наступила очередь кавалеров. Думаю, не надо говорить, что их поцелуи были намного более горячими и сопровождались крепкими объятиями.
— Дорогой граф, — обратилась мадам к высокому брюнету с пламенным взглядом. — Познакомьтесь и подружитесь с моей дорогой Фанни, которую я отдаю под ваше покровительство. Верю, что вас соединит пламенная любовь, и объявляю вас повенчанными в соответствии с законами этого дома.
Предназначенный мне граф поклонился со светским изяществом, взял меня под руку и проводил к креслу.
— Дорогой полковник! — Мадам повернулась к гвардейскому полковнику. — Прошу вас подружиться с моей дорогой Луизой, которую я предназначаю вашим нежным заботам. Верю, что вас соединит пламенная любовь и объявляю вас повенчанными в соответствии с законами этого дома.
Ту же торжественную формулу мадам Коль повторила по отношению к Эмилии и Генриетте и их «женихам». Потом все выпили шампанского и с треском разбили хрустальные бокалы о мраморный пол.
— После бракосочетания должна быть свадьба! — радостно закричали девушки. — Хотим свадьбу!
Мадам трижды хлопнула в ладоши. Выбежали два рослых лакея и настежь открыли двери в бальный зал. Раздались звуки оркестра, исполняющего свадебный марш.
Мадам вошла в зал первой, а следом пара за парой вошли мы. Зал был ярко освещен. В канделябрах и в хрустальной люстре, свисающей с украшенного лепниной потолка, горели сотни высоких стеариновых свечей. Посредине зала стоял длинный стол, буквально прогибающийся под тяжестью изысканных яств и напитков.
Мадам, заботливо усадив каждую пару, заняла почетное место. Потом снова хлопнула в ладоши. Появились четыре лакея, которые начали обносить нас кушаньями и разливать напитки.
Блюда были очень вкусные, а напитки высокого качества, хорошо выдержанные. Оркестр за портьерой играл бальную музыку. Разговор за столом становился все более оживленным и веселым, звучали шутки и остроты, при всем их блеске не нарушающие атмосферы изысканной светской беседы.
Компания была слишком утонченная, чтобы испортить вульгарным выражением терпкий вкус того, что их ожидало в этот вечер. Удовольствие должно нарастать постепенно.
Единственная вольность, которую позволяли себе влюбленные пары, — это нежные поцелуи в щечку, деликатные объятия и нежные пожатия рук.
В конце трапезы встал полковник и, подняв бокал, произнес короткий, но очень поучительный тост:
— Дорогая Фанни! Несомненно, ты очень красива, но, мне кажется, еще слишком скромна. Конечно, все мы очень ценим скромность как высшую добродетель женщины, но не одобряем застенчивости — смертельного врага радостей жизни. Если стесняешься нас, постарайся избавиться от этого чувства, Если жаждешь радости, воспользуйся каждым счастливым мгновением, которым может одарить тебя восхищенный тобой мужчина. С мыслью о любовных удовольствиях делай все смело, не смущаясь никого из нас, так же как мы, испытывая эти удовольствия, не будем стесняться тебя. Благородные господа и прекрасные дамы! Поднимем бокалы за счастье Фанни и ее возлюбленного! Пожелаем им самых совершенных наслаждений! Пусть сопутствуют им ничем не скованные радости! Долой стыд — он враг истинного счастья!
— Первая брачная ночь! — с энтузиазмом закричал «жених» Эмилии. — Хотим свадебной ночи!
Мадам Коль снова хлопнула в ладоши. В зале появились два лакея. В мгновение ока они придвинули к стене банкетный стол и погасили лишние свечи. Горела только люстра, освещая пустую середину зала. Двое других лакеев внесли и поставили на этом месте низкую софу, застеленную красным покрывалом. Лакеи удалились, а следом за ними и мадам Коль. Оркестр заиграл туш.
— Что все это значит? — изумилась я. Мне все еще казалось, что после свадебного пиршества влюбленные парочки разойдутся по спальням.
— Сейчас увидишь, — загадочно улыбнулась Генриетта.
— Джентльмены, бросим жребий! — предложил приятель Генриетты. Он взял с буфета четыре зубочистки, отломил от каждой по кусочку, зажал в кулаке так, чтобы видны были только целые концы. Самую длинную зубочистку вытянул полковник. Лицо его осветилось радостной улыбкой. Он был очень доволен результатом жеребьевки. Взяв под руку Луизу, подвел ее к софе.
Пока он снимал саблю и мундир, девушка подняла вверх платье и нижнюю юбку, под которой ничего не было, вытянулась на софе, подогнула колени и с выражением меланхолической задумчивости подложила руки под голову.
Оркестр заиграл тихую, сентиментальную колыбельную песенку.
Только сейчас до меня дошло, что такое «оргия», о которой говорила мадам Коль.
Не могу не признаться, что я испытывала смущение и даже стыд. Да, я могла согласиться на все, чего требовал от меня мужчина. Но ведь до сих пор я делала это с глазу на глаз. Здесь же все должно было происходить публично, как на сцене…
Мы окружили софу, чтобы не пропустить ни единой подробности этого волнующего зрелища. В ярком свете люстры нашим восхищенным взорам предстало прелестное отверстие между великолепными длинными ногами девушки. Оно вело в тайные глубины. Над ним возвышался округлый холмик лона, опушенный мягкими волосиками. Отверстие это было призывно распахнуто. Выпуклые, набухшие складочки были на редкость соблазнительны и полны сладких обещаний.
Офицер, герой грядущей битвы, уже освободившийся от мундира, решительно сбросил рубашку. Только на мгновение мелькнуло его обнаженное оружие, размеры и достоинства которого мы даже не успели оценить. Как и положено бравому солдату, он бесстрашно ринулся в атаку на опасного врага. Наш стратег знал наверняка, что коварный этот враг затаился между бедрами Луизы. И первый же удар нанесен был точно в цель.
