Кори закатила глаза от радости, распиравшей ее.
— Но ты же знаешь, что я здесь работаю, — удивилась она и засмеялась.
— А я думал, ты уже не работаешь. Во всяком случае, я подумывал пригласить тебя в Уилтшир на уик-энд.
— С тобой? — ахнула Кори, готовая в ту же минуту очнуться ото сна.
Он засмеялся:
— Ну да, и еще с парой сотен человек.
Кори засмеялась:
— Заманчиво, просто не устоять. Насколько я понимаю, вы там снимаете?
— Точно, уезжаем завтра. А на уик-энд приедешь?
— Да, хорошо.
— Прекрасно. Встретимся в пятницу вечером на Кастл-Комб в отеле «Мэнэр хаус». Мы там остановились.
— Ой, погоди, — Кори вдруг вспомнила, что в пятницу они с Аннализой монтируют. — Вряд ли я буду свободна. Вот черт, слушай, я попытаюсь…
— Что ж, очень хорошо. Ты не свободна. Ты не свободна.
— Кристос, я не так выразилась. Не это имела в виду. Если я смогу, я приеду. Но…
— Все в порядке, у тебя другие обязательства. Я понял.
— Да я монтирую! — закричала она, но он уже бросил трубку.
Из газет Кори знала, в каком отеле остановился Кристос. Надо позвонить и объяснить ему, чем она занята в выходные. Но в отеле Беннати не оказалось.
— Может быть, хотите оставить ему сообщение? — спросил диспетчер.
— Нет, спасибо. — Потом, вдруг вспомнив про Женни, поинтересовалась, нет ли ее в отеле.
— Вы могли бы передать кое-что Кристосу? — спросила Кори, услышав голос Женни. — Это Кори Браун.
— Конечно, Кори, — засияла Женни.
— В выходные я занимаюсь монтажом и потому не смогу приехать в Уилтшир. Но если сумею выбраться, то приеду.
— С удовольствием передам. Видишь ли, я сама собиралась тебе звонить.
— Звонить мне? — удивилась Кори.
— Я, понимаешь ли, решила, что ты послала его к черту, как и сама бы сделала на твоем месте. Но похоже, ты передумала.
Кори смеялась от души.
— Слушай, дам-ка я тебе номер своего мобильного телефона, — продолжила Женни, — позвони мне, если сможешь, потому что до Кристоса трудно дозвониться. Да, и я бы хотела тебя заранее предупредить… Кристос отличный мужик, и я люблю его до смерти. Но он не хочет влюбляться. Ну в общем, ты должна понять… Короче говоря, не относись к его взбрыкиваниям слишком серьезно.
Едва ли в состоянии слово вымолвить, Кори снова уверила Женни, что попытается приехать, и положила трубку.
Боже, Женни сказала, что Кристос влюблен! И в кого?! В нее, Кори Браун! Значит, все это время он думал о ней? Господи, если бы она только знала… И едва не лопаясь от возбуждения, она стала названивать Поле.
— Кори! — застонала Пола. — Извини, перезвоню. Ребенок прямо-таки надрывается от крика.
— Да, слышу, — разочарованно протянула Кори. — Позвони, когда сможешь.
Плеснув в бокал вина, Кори тут же задумалась, как бы увильнуть от монтажа в выходные.
В следующие несколько дней в ход пошло все: от черной магии до попытки переделать расписание. Но в этом случае передача будет не готова. Наконец в отчаянии она спросила Аннализу, не будет ли та против помонтировать одна.
— Конечно, если ты хочешь бросить передачу на полпути, — холодно ответила Аннализа.
Кори так и подмывало напомнить Аннализе о ее недавнем поведении, но, зная, как несчастна сестра, Кори прикусила язык. Ни к чему это.
— Ты правда встречаешься с Беннати, а не с моим отцом? — противным голосом спросила Аннализа.
— О Аннализа! — простонала Кори. — Если бы ты только знала, что ты несешь! — Ей очень хотелось открыться, но об этом все-таки должен сообщить Филипп.
— Да в общем-то мне все равно. Мы начинаем монтировать в субботу в девять.
В тот же день Кори выяснила, что в действительности стояло за этой несгибаемостью Аннализы. Люк собирался из Лондона на уик-энд, и сестре не хотелось оставаться одной.
Сиобан сидела у окна. Взгляд ее был устремлен за горизонт. Через жалюзи проникали лучи яркого зимнего солнца, от чего спартанскую мебель перерезали белые и серые полосы, а на нежной щеке девушки появилось красное пятно — она пересидела на солнце. В комнате ни звука, только монотонный отдаленный шум прибоя. Она не шелохнулась и, когда открылась дверь, даже не моргнула.
Люк тихо пересек комнату, втайне моля ее хоть раз прореагировать на его появление. Но, увы.
— А вот и я. Смотри, что я принес, Сиобан. — Он протянул большую квадратную плетенку. — Хочешь узнать, что внутри? Конечно, хочешь. — Он поставил корзинку на подоконник, поднял крышку и засунул руку внутрь. — Ну смотри, — он вынул двух крольчат. — Разве не прелесть? Ты ведь хотела сереньких? Как раньше. Я рад, что правильно выбрал. Хочешь подержать?
Он посадил кроликов на колени Сиобан. Она моргнула раз, другой, не отрывая взгляда от мрачного горизонта. Взяв руку девушки, Люк положил ее на одного из кроликов, показывая, как гладить. Потом долго наблюдал, ожидая реакции, но Сиобан, уставившись в пространство, лишь машинально водила рукой. Пустой взгляд больной говорил сам за себя — она понятия не имела, что это такое.
Люк закрыл глаза в слепом гневе и разочаровании, боль пронзила все его существо. Он отвернулся, пытаясь взять себя в руки. Но на сей раз ничего не получилось.
Воспоминания-таки плясали перед глазами: отвратительные, кошмарные видения, этот ублюдок, и все, все, что случилось. Боль. Деградация. Ужас. Крики… Он заткнул уши, будто хотел сдержать ужас, но тот уже рвался наружу. Звук собственного голоса навалился на него, как в шторм рев моря, опрокинув его в кошмар прошлого.
Распахнув дверь, Люк вылетел из комнаты. Злой дух уже сжимал его в своих челюстях… Он бежал и бежал, пока ноги не подогнулись, пока их не свело от боли, он уже ничего не видел, кроме звезд, сыпавших из глаз. Потом, позже, он позволил себе вспомнить Кори. Беспомощно застонал, представив, как она успокаивает. Упал, сжираемый огнем, — ублюдок уже ждал его. Он вырвал ее, вдавил свою ухмыляющуюся физиономию ему прямо в мозг. Люк метался, пытаясь выкинуть это дикое видение из головы, но лицо ублюдка, искаженное хохотом, трясущееся от радости, а потом заблестевшее от похоти, не пропадало.
— Нет, нет! — кричал Люк, закрыв голову руками… Но выхода не было. Это чудище сидело здесь, победно разрывая кроликов, лапку за лапкой, так, чтобы кровь текла по рукам… А потом с жутким смехом, забулькавшим изо рта, он взял ее… Это чудовище взяло его Сиобан прямо здесь, прямо в его голове…
В субботу, к четырем часам дня, Кори с Аннализой успели смонтировать только семь с половиной минут передачи. При такой скорости нет никакой надежды уйти отсюда раньше десяти. Да и то в лучшем случае. Но о поездке на последнем поезде в Вест-Кантри не могло быть и речи, потому что женщине не стоит путешествовать так поздно в одиночестве.
Все объяснялось очень просто — Аннализа намеренно делала все, чтобы испортить Кори выходные. Ей, конечно, было стыдно, но она все равно дерзила Кори, будто та виновата в ее, Аннализы, поведении. Весь день Кори держала язык за зубами, потом сорвалась, поняв, что уже никуда не успевает. Кори позвонила Женни, сообщила, что не приедет в Уилтшир, и в ярости откровенно призналась почему.
— Ничего не могу поделать, — добавила она. — Она же режиссер. Пожалуйста, объясните Кристосу, почему именно, на самом деле я очень хочу приехать.
Женни обещала передать. Вернувшись в полутьму монтажной, Кори застала Аннализу и ее коллегу за пустой болтовней.
— О, — саркастически заметила Аннализа. — Хорошо, что ты снова с нами. Жаль нарушать твою любовную жизнь, но нужна пленка с интервью Брэдшоу.
Эту пленку Кори отдала Аннализе еще утром. Аннализа и сама это знала. В конце концов Кори нашла пленку на дне своей сумки и, отдавая, сказала:
— Я была бы очень тебе признательна, если бы ты больше не лазила в мою сумку без моего разрешения.
— О, как умно! — заорала Аннализа. — Теперь надо во всем обвинять меня!
— Кого же еще. Надеюсь, ты получила от этого некоторое удовольствие. Потому что в противном случае все твои усилия напрасны. — И, усевшись за стол, она повернулась к Колину.
Аннализа окинула Кори неприязненным взглядом, сомневаясь, правильно ли она поняла выпад Кори, но поскольку Колин перематывал пленку с Брэдшоу, снова уставилась на мониторы.
В половине шестого Аннализа вдруг объявила, что в семь будет часовой перерыв. Кори чуть не вскипела от ярости: Аннализе, видите ли, надо съездить к Люку, узнать, не вернулся ли он. Ну, это уж слишком! Кори готова была уже накинуться на Аннализу, как зазвонил телефон. Бросив на нее испепеляющий взгляд, Кори схватила трубку.
— Алло! — рявкнула она.
— О Господи, кто это так нервничает? — засмеялся Кристос.
Его приятный бархатный голос тут же растопил Кори, и, отвернувшись от Аннализы и Колина, она ласково спросила:
