- Тогда почему ты не признаешь, что в нашем браке именно ты была эгоистичной и легкомысленной? - с победным видом спросил он.
- Потому что это неправда, - сказала я. - Я с самого начала знала, что это ложь, но любила тебя и убедила себя, что это правда. Думала, что, если смогу исправиться я, у нас все наладится тоже. Но со мной все в порядке. Ты просто мною манипулировал.
- Как ты смеешь?! - разъярился он. - После всего, что я для тебя сделал. Я был идеальным мужем!
- Джеймс, - сказала я с ледяным спокойствием, - никто не отрицает, что ты в течение нескольких лет очень хорошо ко мне относился. Мне думается, что если ты оглянешься назад, то поймешь, что это было взаимно. Мы любили друг друга. Но ты, очевидно, переоценил себя. Тому, что ты завел роман с другой женщиной, нет оправдания. - Я помолчала. На этот раз у Джеймса не нашлось презрительного ответа. - Но, - продолжила я. - не ты первый, кто повел себя отвратительно. Черт побери, это же не конец света! Мы могли бы все пережить. Дело в том, как ты ведешь себя сейчас. Ты хочешь выглядеть чистеньким, белее белого! Что ж, это твой выбор.
Я направилась к двери.
- Не могу понять, почему ты уходишь, - сказал он.
- Знаю, - бросила я, не оборачиваясь.
- Тогда объясни.
- Нет.
- Почему нет, какого черта?! - возмутился он и схватил меня за руку.
- Потому что я пыталась. И не раз. С чего бы ты стал слушать сейчас, если не захотел слушать раньше? Я не хочу больше тратить на это время. Отпусти меня.
- Я тебя люблю, - тихо сказал он.
Негодяй!
Это прозвучало довольно убедительно.
Я закусила губу, решив, что не время сдавать позиции.
- Нет, не любишь, - твердо заявила я.
- Люблю! - громко возразил он.
- Нет, не любишь, - повторила я. - Если бы ты меня любил, то не завел бы роман.
- Но... - начал было он, однако я его перебила:
- Если бы ты меня любил, ты бы не хотел, чтобы я превратилась в вечно ноюшую женщину, боящуюся тебя. Если бы ты меня любил, ты не стал бы мною манипулировать и пытаться управлять. И ты не побоялся бы признать, что был не прав. Если бы ты меня любил, ты наплевал бы на свое чертово "эго" и попросил бы прошения.
- Но я на самом деле тебя люблю, ты должна мне верить!
- Нет, не верю, - ответила я; мне наконец удалось вырвать руку. - Не знаю, кого ты любишь или что ты любишь, но точно не меня.
- Тебя!
- Нет, Джеймс, не меня, - очень спокойно сказала я. - Тебе нужна слабоумная идиотка, которой ты бы мог командовать. Почему бы тебе не вернуться к Дениз?
- Я не хочу Дениз! Я хочу тебя!
- Что ж, очень жаль, - ровным голосом заявила я, - потому что меня ты не получишь.
У него был такой вид, будто кто-то лягнул его в живот. Почти такой же, какой был у меня, когда он заявил мне, что уходит.
Но не подумайте, что я решила отомстить, ничего подобного.
- Знаешь, что во всем этом самое плохое? - спросила я.
- Что? - спросил, повернув ко мне бледное лицо.
- Ты заставил меня сомневаться в самой себе. Ради тебя я даже собиралась сделать попытку измениться. Ты хотел уничтожить меня как личность!
- Для твоей же пользы, - сказал он, но без особой уверенности.
Я прищурилась.
- Выбирай слова, ублюдок! Они могут стать для тебя последними, прошипела я.
Он стал еще белее, если только это возможно, и промолчал.
- Никогда больше не позволю собой помыкать! - решительно заявила я. Мне нравилось думать, что в данный момент я напоминала Скарлетт О'Хару, когда она провозгласила: "Бог свидетель! Я никогда больше не позволю себе замерзать или голодать!" - Я всегда буду верна самой себе, - продолжила я. Буду самой собой, хорошая я или плохая. И если какой-нибудь мужчина, даже Эшли, попытается меня изменить, я избавлюсь от него так быстро, что у него голова закружится!
Джеймс не обратил ни малейшего внимания на мое упоминание "Унесенных ветром". Никакого воображения у человека.
- Я никогда не пытался тобой помыкать, - пробормотал он.
- Все, Джеймс, - сказала я, начиная уставать. - Разговор окончен.
- Ладно, забудем о прошлом, - заторопился он. - Что, если... что, если я пообещаю никогда больше не помыкать тобой?
Он сказал это так, будто ему в голову внезапно пришла совершенно новая оригинальная идея. Архимед, выпрыгнувший голышом из ванны, в сравнении с ним показался бы сдержанным.
Я взглянула на него с презрительной жалостью.
- Разумеется, ты никогда больше не будешь помыкать мною, - сказала я, потому что у тебя не будет такой возможности.
- Ты ошибаешься, - заявил он, - ты обязательно передумаешь.
- Ни за что, - засмеялась я.
- Передумаешь! - продолжал настаивать он. - Ты без меня не продержишься.
Зря он это сказал.
- Куда ты идешь? - в ярости воскликнул Джеймс, видя, что я беру сумку.
- Домой, - просто сказала я. - Если я уйду сейчас, я успею на последний рейс до Дублина.
- Ты не можешь уйти! - заявил он, вставая.
- Еще как могу! - возразила я. И сделала крутой разворот, для которого так подходили мои высокие каблуки.
- А как насчет квартиры? И... насчет Кейт? - спросил он.
Приятно было слышать, что среди его приоритетов квартира на первом месте.
- Я с тобой свяжусь, - пообещала я, вспомнив, как он сказал мне то же самое в тот ужасный день в больнице, и направилась к двери.
- Ты вернешься! - заявил он, выходя за мной в холл. - Ты без меня не сможешь.
- Ты это уже говорил, - заметила я. - Но я на твоем месте не слишком бы надеялась. - С этими словами я захлопнула за собой дверь.
Мне удалось добраться до станции подземки, прежде чем я начала плакать.
35
Я совершенно не помню, как добиралась на подземке до аэропорта Хитроу.
Все было как в тумане.
Я знала, что поступила правильно. Во всяком случае, я так думала. Ведь в реальной жизни трудно четко определить, правильно поступаешь или нет. Так не бывает - сделал правильный поворот, и ты всю оставшуюся жизнь счастлива, а повернешь не в ту сторону, и вся жизнь идет насмарку. В реальной жизни чаще всего бывает, что от одного и того же решения ты одновременно и приобретаешь, и теряешь.
Откуда мне знать, правильно я поступила или нет? Мне хотелось, чтобы кто-нибудь подошел ко мне с золотым кубком или медалью, пожал мне руку и поздравил с правильным решением. Я хотела, чтобы моя жизнь напоминала компьютерную игру. Неправильное решение - выбываешь из игры. Правильное решение - набираешь очки. Я хотела все знать точно. Хотела быть уверенной.
Я продолжала в уме перебирать причины, по которым я не могла остаться с Джеймсом. Джеймс хотел, чтобы я перестала быть самой собой. С такой, какая я есть, он не был счастлив. А я не буду счастлива, если изменюсь в угоду Джеймсу! Так что, пожалуй, к лучшему, что нашему браку пришел конец.
Беда в том, что всегда оставалось сомнение. Понимаете, я думала о том, что, может быть, смогла бы спасти свой брак, будь я мягче, сильнее, добрее, настойчивее, терпеливее, злее...
Я изводила себя такими мыслями.
Ведь в конечном итоге решение приняла я. Это я сказала, что у нас ничего не получится. Конечно, Джеймс не оставил мне почти никакого выбора, но, как говорится, на курок нажала я.
Я чувствовала себя такой виноватой! Но тут же уговаривала себя не глупить. То, что предлагал Джеймс, было абсолютно неприемлемо. Какое-то подобие отношений, причем только на его условиях. Да меня на неделю бы не хватило! А если бы наши отношения затянулись, то только за счет моего счастья. Так что это была бы пиррова победа.
Мысли все кружились и кружились, наступая друг другу на хвост.
Господи, как же я ненавидела быть взрослой! Я терпеть не могла принимать решения, когда не знала, что прячется за поворотом. Я мечтала о мире, где все хорошее и все плохое имеет соответствующие этикетки. Чтобы, как только на экране появлялся злодей, начинала играть зловешая музыка. Тут уж вы не ошибетесь! О мире, в котором тебя спрашивали, что ты предпочитаешь: играть с прекрасной принцессой в душистом саду или быть съеденной отвратительным монстром в вонючей яме? Не так уж сложно выбрать, верно? Тут вы не будете мучиться сомнениями и не спать ночами.
И еще. Наверное, я была разочарована. Очень разочарована. Ведь когда-то я так любила Джеймса! Я совсем не была уверена, люблю ли его до сих пор. Но помириться мне было бы приятнее, чем окончательно разругаться. Только помириться по-настоящему. А не просто достигнуть компромисса.
Сначала мне было грустно. Потом я разозлилась. Затем снова ощутила вину. После этого опять загрустила. Какой-то кошмар!
Одна мысль останавливала меня от того, чтобы окончательно свихнуться. Я вдруг поняла, что ничто не мешает мне вернуться к Джеймсу. Вот прямо сейчас я могу выйти из поезда, пересечь платформу, вернуться в нашу квартиру и сказать, что была не права и хочу попробовать еще раз.
Но я не вышла.
И тогда я осознала нечто важное. Если бы я действительно любила его и хотела быть с ним, я бы вернулась... В Хитроу оказалось намного тише в этот поздний час. Я купила билет на ближайший рейс. В самолете практически никого не было. Весь ряд оказался в моем распоряжении, так что я могла от души нареветься и шмыгать носом, сколько мне заблагорассудится.
