Аннализа держалась уже увереннее, но по-прежнему тосковала по Люку. Она никогда бы в этом не призналась, но Кори читала по ее глазам. Люка не было уже целых две недели, он не звонил на работу, никто не знал, где он, и Аннализа была уже на грани истерики.
Но не только потому, что память о Люке все еще мучила Аннализу, Кори не забыла о нем. Его отсутствие, его нарочитое молчание лишь удваивали угрозу: змея свернулась и готовится к нападению. На третью неделю его исчезновения начались странные телефонные звонки. Не было никакой возможности определить, кто звонит и откуда, оставляя кучу записей на автоответчике. Не было ничего, кроме тишины на пленке, даже легкого дыхания. Но несколько секунд безмолвия действовали на нервы: он явился за ней. Она попыталась списать все на всеобщую паранойю — вокруг полно народу с разными причудами, но время шло, звонки продолжались, и словно эхо в ушах Кори отдавались последние слова Люка: в конце концов она придет к нему, она должна выйти за него замуж.
Кори никому не рассказывала о своих страхах, даже Кристосу. Они и так уже несколько раз ссорились из-за Люка, Кристос настаивал, чтобы она ушла с Ти-ви-дабл-ю, открыла свою компанию, избавилась от этого человека. Кори поведала ему об Аннализе и Филиппе, объяснив, кем они ей приходятся на самом деле. Правда, ничего не сказала о подозрениях насчет Люка в связи с убийством проституток. У Кристоса и так голова забита — съемки подходили к концу, и Кори решила сама справиться со всем этим. Ведь он скоро уедет, ей все равно придется обходиться без него.
Накануне отлета Кристоса в Лос-Анджелес Кори с Женни шли через Кастл-Комб к деревенской почте, когда наконец все это снова полезло в голову. Туман давно рассеялся, Кристосу как-то удалось уложиться в график. Группа добирала последние кадры уже возле отеля.
День выдался очень мрачный: сгустились тучи, казалось, наступила ночь. Но тут Кори довольно отчетливо увидела вдалеке одинокую фигуру на горбатом мостике. Женни что-то показала Кори на почтовой карточке, и до нее внезапно дошло, кто на мостике!
Она резко вскинула голову.
— Что-то не так? — встрепенулась Женни.
Кори глаз не сводила с мостика.
— Что-нибудь болит? Ты такая бледная.
— Нет, нет. Я в порядке. — Кори оцепенела от догадки.
Поглядев туда же, Женни сказала:
— Что там? Ты увидела что-то вроде привидения? — Она хихикнула.
Взгляд Кори метнулся к Женни.
— Давай пойдем обратно, Женни.
Та пожала плечами:
— Хорошо. Просто я хотела послать открытки. Конечно, я сама появлюсь дома раньше, но… Войдем?
— Нет, нет, я подожду здесь. — Кори снова посмотрела на мостик.
Женни зашла на почту, а Кори направилась вниз по улице, будто мостик магнитом притягивал ее, а она не в силах была устоять. Он там, она знала. Она видела его своими глазами. Он исчез, как привидение, растаяв в воздухе. Но он же не мог растаять? Значит, он подстерегает в кустах, прячась, или… Она резко повернулась, услышав шаги за спиной, но улица была пуста.
Кори почти дошла, в воздухе пахло грозой. С берега внезапно сорвался и взлетел ворон, хлопая крыльями и хрипло каркая. Сердце Кори оборвалось, но, подавив тревогу, она приблизилась к перилам.
Пристально посмотрев в воду, увидела свое искаженное отражение — он где-то здесь. Он словно прикоснулся к ней.
— Кори.
Она резко повернулась, схватившись за сердце.
— О Женни, ты меня до смерти напугала.
— Извини. — Женни с любопытством взглянула на Кори. — Ты и впрямь сегодня какая-то…
— Наверное, из-за того, что завтра приближается так быстро. — Взяв Женни под руку, Кори зашагала с ней рядом по улице к Маркет-кросс.
У Олд-Ректори дорога поворачивала влево, Кори нервно оглянулась. Мостик все еще был пуст, но она не сомневалась — Люк Фитцпатрик стоял там.
Через двадцать минут Кори в комнате Кристоса уже мучительно решала, в чем появиться на заключительном вечере по поводу окончания съемок, как вдруг зазвонил телефон. Она почти не удивилась, но тем не менее вздрогнула.
Подняв трубку, Кори застыла в ожидании. Тишина.
— Люк, — выдохнула она, — Люк, я знаю, это ты. — Ответом по-прежнему было молчание. — Я знаю, это ты. Я видела тебя! Слышишь? Что тебе надо?
Никакого ответа. Потом она вдруг услышала дыхание. И на другом конце провода заговорили.
— Держись подальше от своего отца, Кори.
— Что?
— Говорю тебе — держись подальше от своего отца.
— Люк, о чем ты?
— Кори, спроси его сама. Спроси, кто был последним мужчиной, видевшим тех проституток живыми.
— Ради Бога, Люк! О чем ты?
— И не ложись с ним в постель. Слышишь?
— Люк! — она схватилась за голову. — Он же мой отец! Как ты смеешь…
— Конечно, твой отец. И мы не хотим, чтобы он проделывал с тобой то же, что и с Аннализой.
Кори казалось, что она сходит с ума.
— Люк, ты спятил! Что ты мелешь!
— Я буду рядом, чтобы защитить тебя, Кори. И буду ждать. Ты скоро придешь ко мне. Очень скоро. — Трубка умолкла.
Кори трясло. Положив трубку, она едва могла соображать. Надо взять себя в руки! Унять панику! Но Боже, что он там городил насчет Филиппа? Зачем бы ей, черт побери, спать со своим отцом? Кори передернуло от отвращения. Что-то о проститутках, Аннализе…
Прежде чем Кори собралась с мыслями, трубка снова оказалась у нее в руке.
— Филипп? — выдохнула она.
— Это я, Кори. Что случилось? — закричал он, услышав отчаяние в ее голосе.
— Люк объявился. Где Аннализа?
— Октавия забрала ее домой взять кое-что из одежды. Что он хотел?
— Он хотел… — Стоит ли ему рассказывать? Но слова вырвались сами собой: — Он хотел, чтобы я держалась от тебя подальше! — выпалила она.
— Что?
— О Боже, Филипп… Он сказал, что я должна спросить тебя, кто был последним мужчиной, видевшим проституток живыми. Что ты знаешь, Филипп? Что вообще происходит?
— Господи, — застонал Филипп. — Я думал, теперь он оставит меня в покое. Я ходил в полицию. Я все им рассказал… О Кори! Это так трудно объяснить по телефону.
— Тогда я немедленно возвращаюсь в Лондон. Немедленно.
— Нет, не надо. У тебя последний вечер с Кристосом. То, что я должен тебе рассказать, подождет. Клянусь тебе, подождет.
— Тогда объясни, почему Люк предположил, что ты с Аннализой…
— Боже мой, Кори, я не знаю. Клянусь, не знаю. Но он на днях заходил ко мне. Это было так ужасно. Он явился, когда Аннализа с матерью ушли, и обвинял меня… в том, что я сплю с Аннализой! Я не понимаю этого! Он лжет, Кори, все лжет…
— Почему! Ты ведь должен знать, Филипп.
— Но я не знаю! Одному Богу известно, как бы я хотел понять!
Кори попыталась собраться с мыслями. В памяти всплыло имя — Сиобан.
— Да, я слышал, — ответил Филипп. — Именно от Люка. Он что-то бормотал о ком-то с таким именем.
— А ты не знаешь, кто она?
— Нет. И никогда раньше не слышал о ней.
— Слушай, он не сказал тебе, где был все это время?
— Нет, да я и не спрашивал. А надо бы, черт побери!
— Ты случайно не знаешь, где он сейчас?
— Нет. Но могу попробовать выяснить. Позвоню ему домой…
Кори покачала головой:
— Нет. Его там нет. Он здесь. Я его видела.
— Ты его видела? Я понял только, что он звонил.
— Да, звонил. Но потом. И сказал… — Она запнулась при воспоминании о тех словах. — Он сказал, что я очень скоро вернусь к нему.
Растревоженный ее замешательством, Филипп закричал:
— Нет, Кори! Держись от него подальше! Слышишь меня? Прошу тебя как отец! Оставайся с Кристосом и не трогайся с места. Фитцпатрик не тронет тебя, пока ты с Беннати.
— Да, я слышу, — ответила Кори. — Но для чего он приехал сюда?
— Не знаю и знать не хочу. Обещай только, что, положив телефонную трубку, ты пойдешь прямо к Кристосу и шагу без него не ступишь до самого отъезда. А я приеду в аэропорт и сам встречу тебя в Лондоне.
— Ладно, так и сделаю, — Кори рассмешила его паника. Тем не менее что-то скрывалось за словами Люка о Филиппе. И она хотела выяснить. Если Люк действительно здесь, в Кастл-Комб…
Но Люк не был в Кастл-Комб, по крайней мере уже не был. И меньше чем через четыре часа, когда Кори узнала точно, где он, она уже ехала в поезде в Лондон, лишаясь своего последнего вечера с Кристосом ради Фитцпатрика.
Звонок прозвенел после восьми, когда Кристос, запершись с актерами, обсуждал дополнительный эпизод, который он хотел отснять наутро перед отъездом в аэропорт. Кори сидела в баре с Женни и ее коллегами, нервно оглядываясь на каждого входящего и не слишком веря, что Люк может заявиться в отель. Но втайне опасаясь, что все может быть; однако Кристос рядом, чего волноваться?
— У меня от тебя уже голова кружится, — пожаловалась Женни, когда Кори в очередной раз обернулась на дверь. — Он скоро отпустит этого Уинтерса… — Женни не договорила, услышав имя Кори.
