— Мне нужна ты. — И вдруг его зубы оскалились в жуткой улыбке. — Я говорил тебе. — Он подавил смешок. — Только ты можешь остановить это.
— Что «это»? — Она уже визжала от нервного напряжения.
Он встретился с ней взглядом.
— Кровосмешение, — прошипел сквозь зубы.
Кори отпрянула, как от удара. Его запавшие глаза маньяка, налитые кровью, леденили кровь.
— Какое кровосмешение? — выдохнула она.
— Мое! Твое! Его!
— О чем ты? — вопила она. — Никакого кровосмешения!
— Нет есть, Кори, есть. Октавия мне рассказала!
— Но она лжет! То, что она видела в «Ритце», не имеет никакого отношения к…
Его голова вдруг дернулась, он блаженно улыбнулся, у Кори закружилась голова. Проследив за его взглядом, она увидела в дверях отца.
— Привет, Филипп, — весело зачирикал Люк. — Я и не думал, что и ты придешь. Садись.
На миг Кори вновь лишилась разума. Она перевела дыхание, пытаясь заговорить, но Люк опередил:
— Может, кто-нибудь из вас хочет кофе? Сейчас сестричка подсуетится…
— Нет, нет, спасибо, — пробормотала Кори, возвращаясь к реальности. Она подождала, когда отец сядет рядом, потом повернулась к Люку.
— Вот сейчас здесь Филипп. И почему бы нам не разобраться с тем, что ты говорил до его прихода.
— А что я говорил? — поинтересовался Люк.
— Сам знаешь, — процедила Кори сквозь зубы. — То же самое, в чем обвинял его днем по телефону.
— Что? — Люк смущенно наморщил нос. — Я не говорил с тобой днем по телефону. Ты ошибаешься. Сейчас я впервые говорю с тобой, после того, как в последний раз видел тебя на работе.
— Люк. Я же слышала твой голос. Ты сказал…
— Нет, — он тряс головой, глядя на нее с искренней озабоченностью. — Это не я. Я тебе не звонил.
Кори беспомощно повернулась к Филиппу.
— Ну что ж, хорошо, — она снова обратилась к Люку. — Но перед приходом Филиппа ты говорил что-то о кровосмешении… «Мое, твое, его»…
Люк с удивлением посмотрел на Кори:
— Кори, похоже, в голове у тебя кровосмешение. Это прямо-таки что-то нездоровое. Я бы на твоем месте забыл…
Кори потрясенно закашлялась.
— Не могу поверить, — пробормотала она Филиппу и перевела взгляд на Люка. — А как насчет Аннализы? Ты хотел, чтобы я убрала ее от тебя…
— Зачем бы мне этого хотеть, если я собираюсь на ней жениться?
Кори поникла головой:
— Сдаюсь. Кто-то из нас сумасшедший.
— Люк, — Филипп пытался завладеть ситуацией. — А где ты был в последние несколько недель?
Люк засуетился, завздыхал, как ребенок, пойманный за прогул.
— Да так, взял выходные. Почувствовал, что пора передохнуть. А что, Аннализа без меня скучала? Кстати, она не знает, что я здесь?
— А почему ты здесь? — Кори мгновенно ухватилась за эту тему.
Люк поднял запястья:
— Ну Кори…
— Хорошо, почему ты это сделал?
— Это не я, это кто-то другой.
— Немедленно на свежий воздух! Я больше не могу.
— Я с тобой, — тут же вскочил Филипп.
Они вышли и стали искать автомат с кофе. Кори выложила Филиппу все бредни Люка.
— И вот теперь, — закончила она, — как с гуся вода.
— А Октавия что-нибудь при тебе говорила?
— Ни слова. Интересно знать, какую роль она играет в его жизни.
— Ее любовная связь с Люком началась почти одновременно со связью Аннализы. Так что я не удивлен ее появлением здесь. Но все равно вопрос остается открытым.
— Люк сказал, что при ней пытался покончить с собой. Как думаешь, она знает, где он скрывался все это время? Ты не можешь ее спросить?
— Попытаться могу, но не очень-то надеюсь на честный ответ. — Он старался просунуть монетки в автомат с кофе, Кори не сводила с него глаз.
— А как насчет честности с твоей стороны? Я хочу знать, что ты скрываешь от меня, знать, почему Люк обвиняет тебя в кровосмешении… почему советует мне спросить у тебя насчет проституток?
Филипп кивнул и, подавая кофе, сказал:
— Хорошо, давай сядем. — Вряд ли смогу ответить на все твои вопросы, но что знаю — расскажу. Соберись с духом, Кори… Пожалуйста, постарайся понять — я только человек, а плоть слаба, как говорится. Жизнь с Октавией никогда не была легкой…
Кори вздрогнула, вспомнив мерзкую ухмылку Октавии. Она села на пластиковый стул и приготовилась слушать. Девушка просто падала от усталости и единственное, чего ей сейчас хотелось, — бросить все и вернуться к Кристосу. Но, взяв Филиппа за руку, она улыбнулась, ободряя его и моля Бога, чтобы на этот раз он ничего не утаил.
— О Боже! Как все запутано! — простонала Кори, когда он поведал о проститутках. — Ну во всяком случае, — заключила она, — самое важное — ты был в полиции, и тебя ни в чем не обвиняют. Так что осталось выяснить, откуда у Люка такая осведомленность на твой счет, что именно ты последний видел женщин перед смертью. Конечно, это не значит, что он сам убивал их.
— Но и не исключает.
Она устало согласилась.
— Наверное, полиция, побеседовав с ним, не включила его в список подозреваемых, — добавил Филипп.
— Но он же ненормальный. Мы-то знаем.
— Самое трудное, Кори, найти доказательства. Тем более в связи с убийствами. Разве что он сам не сознается.
— Да, если он их совершал. О Боже. Мы с тобой ходим по кругу. Знаешь, я, пожалуй, пойду. — Она взглянула на часы, и сердце ее перевернулось. — Уже так поздно ехать на поезде в Уилтшир… — И, откинув голову, прислонилась к стене, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься.
— Слушай, пойдем еще раз поговорим с ним, — предложил Филипп. — Спросим его о… — Он вдруг умолк на полуслове. Кори открыла глаза. — Пожалуй, тебе не надо ехать в Уилтшир, — он улыбнулся и кивнул.
Кори показалось, что это сон — по коридору к ней шагал Кристос. Сунув свою чашку отцу, она бросилась ему навстречу.
— Что ты здесь делаешь? — выдохнула она, когда он обнял ее.
— А как ты думаешь? Я нашел записку. Женни подсказала, в какой ты больнице, сестра показала, где тебя найти. Здравствуйте, сэр, — он протянул руку Филиппу.
— Филипп, это Кристос, — представила Кори, отступив в сторону. Они пожали друг другу руки — Кристос, а это мой отец.
— Рад наконец познакомиться с вами. Я так много о вас слышал… — Филипп поморщился, поскольку Кори наступила ему на ногу. — Извините, никогда не слышал о вас, — поправился он, и оба — Кристос и Кори — рассмеялись.
— Итак, — спросил Кристос, — что тут происходит?
— Мы хотели как раз вернуться и попытаться поговорить с ним. Бог знает, как…
— Думаю, мы зря потратим время, отец. — Кори прижалась к Кристосу и взяла отца за руку. Они двинулись по коридору к палате Люка.
— Если вы не против, сэр, — обратился Кристос к Филиппу у самой двери, — я бы хотел увезти Кори домой. Она выглядит уставшей. И поскольку ничего чрезвычайного…
— О нет, я совсем не против, — уверил его Филипп. — Да, вам уже достаточно испортили последний вечер, так что поезжайте. А я посмотрю, не заснул ли Люк.
— Извините, — вмешалась сестра, — мне не велено никого пускать сегодня вечером. Однако, — она как-то странно взглянула на Кори, — он просил разрешить девушке войти и пожелать ему доброй ночи. Только две минуты.
Кори подняла глаза на Кристоса:
— Ты против?
— Да. Но если надо — иди.
В комнате было темно, но в свете луны она увидела глаза Люка.
— Я пришла пожелать спокойной ночи, — произнесла она бесцветным голосом.
— Очень мило с твоей стороны. Спокойной ночи. Ты придешь еще?
— Нет.
— Ну как хочешь. Кстати, Беннати предложил тебе уехать с ним?
— Не твое дело.
— Ага, понятно. Говорил я, что он тебя использует. Во всяком случае, я уберег тебя от боли прощальной ночи.
— Спасибо, — хмыкнула Кори. Пусть думает, что хочет, она повернулась и вышла.
— Хотелось бы знать, — сказал Кристос, когда они мчались в ночи к ее дому, — почему он позвал именно тебя?
— Мне все равно, — откликнулась Кори. — У меня в голове только ты, наше завтрашнее прощание.
— Давай поговорим об этом утром?
— Хорошо, — тихо согласилась она. Сколько же всего свалилось: надо поддерживать Аннализу, отца, а боль от потери Кристоса отнимет последние силы!
Кори и Кристос спали всего часа четыре и с первым лучом зари поехали в Уилтшир. Кори вела машину, Кристос спал рядом на сиденье, и всякий раз, оглядываясь на него, Кори предчувствовала тяжесть расставания. Оба они так устали, что прошлой ночью не занимались любовью. Удастся ли когда-нибудь еще? От этой мысли Кори охватила паника. Нет, она не вынесет! Без него все остальное не имеет значения, никакая карьера. Она пожертвовала бы всем, поехала бы в Лос-Анджелес, если бы он предложил.
Когда они свернули с главной дороги и в свете утра направились в сторону Кастл-Комб, Кристос наконец проснулся.
