Но теперь она не могла отступить. Просто не могла, и все.
— Да, — повинуясь внезапному порыву, выкрикнула она, — влезла! И не вздумай переворачивать все с ног на голову, потому что на этот раз у тебя ничего не выйдет. Я не верю в разводы. Сама мысль о разводе приводит меня в ужас, и ты прекрасно это знаешь. Именно поэтому я каждый раз прощала тебя, когда ты клялся, что это в последний раз. Но ты продолжал мне изменять, и наши отношения становились все хуже и хуже. Я еще могла мириться с этим, пока дело касалось одной меня. Но сейчас это уже начинает отравлять жизнь и детям.
— С детьми-то как раз все в порядке, — рявкнул Ли.
— Ли, что ты говоришь?! — в отчаянии закричала Карен. — А Джорди?! Ты уже забыл, что произошло? Он просто чудом остался жив. И Аманда тоже. А вспомни, что он сделал с Гретхен! Он никогда не решился бы на это, если бы ты не прожужжал нам все уши об этой картине. Он бы не сделал этого, если бы не решил, что ты каким-то образом связан с ней.
— А вот это как раз твоя вина! — вскипел Ли. — Все твоя вечная подозрительность! Ты сама навела Джорди на эту мысль!
Зайдя уже слишком далеко, чтобы отступать, Карен молча смотрела на него и думала, до чего же по-дурацки он выглядит сейчас со своими прилизанными волосами.
— Открой глаза, Ли. Моя подозрительность — прямое следствие твоих вечных обманов и измен.
Он вскинул руку.
— Только не надо перекладывать ответственность на меня, хорошо?
— Мы едва не потеряли Джорди! — крикнула она. — Неужели даже это не отрезвило тебя?! — Карен сделал невероятное усилие, чтобы взять себя в руки. Аманда никогда не стала бы кричать — ни при каких обстоятельствах. И Джорджия тоже. Они-то уж наверняка разговаривали бы спокойно — возможно, даже ледяным тоном, поскольку это действует куда убедительнее, чем любой крик. И не важно, что у любой из них внутри все тряслось бы от ярости — они в любой ситуации постарались бы держать себя в руках. — Нет, не спорь, — заявила она, заметив, что он уже открыл рот, чтобы перебить ее. — Я устала от наших споров. Поэтому просто собери вещи и уходи. Дети через час вернутся домой. Я хочу, чтобы к этому времени тебя уже не было.
Ли выпучил глаза:
— О чем это ты?..
Карен с трудом сглотнула вставший в горле комок. Пришлось напомнить себе, что и Аманда и Джорджия ни за что не отступились бы — даже если бы чувствовали, что к горлу подступает тошнота.
— Я хочу, чтобы ты убрался отсюда.
— Ты серьезно?!
Карен кивнула.
— Да будет тебе, милая. — Ли шагнул к ней.
Карен вскинула пистолет.
Он резко остановился, словно наткнулся лбом на невидимую преграду. Потому тупо уставился на нее:
— Но это мой дом!
— Уже нет, — поспешно ответила она, подавив последние сомнения, поскольку знала, что поступает правильно. — Если будет необходимо, я обращусь в суд. Между прочим, я сняла копии со всех твоих счетов. И нашла отличного адвоката. Так что лучше уходи, Ли…
Он примирительно замахал на нее руками:
— Послушай, ты расстроена. Ты говоришь о том, что было когда-то давно. Ты не можешь забыть, как видела Джорди на верху башни. Наверное, мы оба в чем-то были неправы. Даже слепы. Теперь мы как будто прозрели, и действительность показалась нам обоим слишком жестокой…
— Дело не только в Джорди.
— Конечно-конечно, не только. Нам обоим пришлось пережить нелегкие времена. Поэтому тебе трудно рассуждать здраво.
— Почему трудно? Я как раз рассуждаю очень здраво.
— Ну, многое представляется в искаженном виде, если человеку пришлось пройти через такой ужас, как мы с тобой. Я имею в виду эту историю с Джорди.
Карен тяжело вздохнула — как же она устала от этого разговора с Ли, с невольной злостью подумала она.
— Я хочу, чтобы ты ушел. И немедленно, — нарочито спокойным голосом повторила она. — Мне нет дела до того, куда ты пойдешь. Лишь бы подальше.
— Но… почему?!
Карен посмотрела на него в упор:
— Потому что с меня хватит. У тебя ведь и сейчас кто-то есть, так? Мне плевать, кто это — Гретхен или кто-то еще. Но с меня довольно твоих измен.
На мгновение ей показалось, что он снова примется все отрицать. Но на этот раз у нее на руках были доказательства. Она поняла, что он вдруг тоже вспомнил об этом. Вернее, прочла у него в глазах. И тут он как-то разом обмяк, став похожим на воздушный шарик, в который воткнули булавку.
— Я просто слабый человек, Карен. Я делаю ошибки. Но это ничего не значит, поверь мне.
— Она беременна?
— Это не важно. Для меня в этой жизни имеет значение только одно — наши дети. И ты.
— Почему я не верю тебе? — усмехнулась Карен.
— Потому что ты расстроена.
— Нет. — Она покачала головой, удивившись, что почему-то не чувствует практически никаких сожалений. — Мы ничего не значим в твоих глазах. Если бы это было правдой, ты не поступал бы так с нами.
— Но она ничего не значит для меня! — взмолился Ли. — И потом — у меня с ней все кончено. Я получил хороший урок, поверь мне. Когда я увидел Джорди там, наверху…
Карен поймала себя на том, что не верит ни единому его слову. Он и раньше клялся ей, а потом все повторялось снова.
— Выметайся. Прямо сейчас.
Он долго молчал, словно не веря собственным ушам. Потом ошеломленно потряс головой:
— Или что? Ты выстрелишь?
— Вообще-то я собиралась отдать пистолет Рассу. Он наверняка знает, как его разрядить. — Карен опустила руку с пистолетом, но не спешила убрать его. Теперь в ней удушливой волной поднималась злоба — злоба на саму себя за то, что она годами терпела его измены. И именно эта злоба дала ей силы продолжать: — Если хочешь знать, мне не нужен этот пистолет. У меня есть другое оружие, и я использую его без малейших колебаний. Если ты сейчас же не уберешься отсюда, если ты не поступишь со мной порядочно, я тут же расскажу детям все. Все, что ты делал со мной все эти годы. Ты ведь их любишь, Ли. Этого я не стану отрицать. Ты любишь их, а они любят тебя — даже Джорди, который, возможно, сейчас ненавидит нас обоих так же сильно, как когда-то любил. Но они — часть сделки. Ты уходишь и поступаешь с нами как порядочный человек — только в этом случае ты сохранишь любовь собственных детей. Попробуй только устроить какую-нибудь гадость, и ты наживешь большие неприятности. Это я тебе обещаю.
Это, конечно, был блеф, и она это понимала. И знала, что не умеет блефовать. Так что этот момент был самым трудным. Карен никогда бы не осмелилась бросить Ли вызов, да еще в открытой форме — даже когда в первый раз узнала, что он ей изменяет, — и какая-то часть ее почти желала, чтобы он снова стал просить прощения, снова клялся бы, что это не повторится. Какая-то часть ее даже хотела, чтобы все осталось по-прежнему. Так было безопаснее. Прежняя жизнь, привычная и удобная, как старый лифчик, — и никакого риска. В конце концов, то, чего не знаешь, всегда пугает больше.
Но прежние измены Ли затрагивали только их двоих. А вот эта, последняя, не обошла стороной их детей. И это все меняло.
* * *
Аманда в этот понедельник уехала из школы пораньше, чтобы проведать Дороти. Она не сказала Грэхему, куда едет, — в конце концов, она ведь делала это не для него, а для себя. Что греха таить, Аманда надеялась, что если она первой сделает шаг к сближению, при условии, конечно, что Дороти это поймет — чем черт не шутит, — может, та хоть немного смягчится.
Как и в первый раз, весь коридор перед палатой был забит представителями клана О’Лири. Только, в отличие от прошлого раза, сейчас тут было полным-полно детей, приехавших проведать заболевшую бабушку. Их было столько, что каждые полминуты кто-нибудь из родителей шикал на них, чтобы они не так шумели.
Вся эта малышня обрадовалась Аманде куда больше, чем взрослые. Получив свою порцию поцелуев и объятий, запыхавшаяся Аманда потянула за рукав Шейлу, жену Джеймса.
— Ну, как дела у Дороти?
— Неплохо. Ей даже разрешили встать и походить немного по палате. Но она страшно боится, что снова упадет.
— Какие-нибудь анализы уже сделали?
— Да. Дороти еще дешево отделалась — практически никаких последствий. Ее даже в сторону уже почти не ведет.
Аманда взялась за ручку двери как раз в тот момент, когда из палаты вышел Уилл с двумя своими старшими сыновьями. Постаравшись не обращать внимания на то, что ноги у нее разом стали ватными, Аманда проскользнула в палату.
Глаза Дороти были закрыты.
— Привет, — тихо окликнула Аманда. — Вы, наверное, устали?
Дороти открыла глаза. Взгляд ее, скользнув по Аманде, обратился к двери.
— А где Грэхем?
— Он не смог приехать. У него назначена встреча с клиентом и Личфилде. А я решила узнать, как вы себя чувствуете.
Дороти слабо махнула рукой в сторону двери в коридор, из-за которой доносился приглушенный шум голосов:
