— Черт с ним. Когда-то мы вместе баловались кокаином, а потом ночи напролет говорили о живописи, литературе, слушали Малера. Мир казался мне удивительно прекрасным и чистым, пока в нем не поселился дядя Говард. — Ланс горестно вздохнул. — Мне всегда казалось, что этот человек получает ни с чем не сравнимое наслаждение, развенчивая идеалы. Ты не замерзла, любовь моя?
Я запрокинула голову и увидела его большие, возбужденно блестевшие глаза. Я вздрогнула, пронзенная невероятным ощущением красоты. Я была ее частицей.
— Ты… удивительная. В тебе совсем нет похоти. Женщины, которых я знаю, омерзительно похотливы. Увы, в наше время любовь превратилась в удовлетворение скотских потребностей. И в этом во многом виноваты мы, киношники. Мы первые отождествили секс с любовью и наоборот. Обратной дороги я не вижу.
— Ты совершенно прав. Меня тошнит, когда я вижу на экране так называемых влюбленных, которые в одно мгновение превращаются в самца и самку периода случки.
— Как хорошо, что ты это понимаешь. Вот почему твои поцелуи так чисты и целомудренны.
— Но я вовсе не монашка.
— Ты — стопроцентная женщина.
Он с ходу спрыгнул на землю и протянул мне обе руки.
— Иди сюда. Мы будем смотреть, как появляется луна. Здесь это зрелище похоже на языческий ритуал. Помню, я часто уходил ночами к морю полюбоваться восходом луны. Я всегда делал это один. Мне не хотелось делить красоту с кем бы то ни было, а тем более с женщиной. И это не потому, что я отношусь к ним презрительно. Наоборот — женщины всегда возбуждали меня, и это заглушало все остальные чувства. Ты их не заглушаешь, а наоборот, усиливаешь ощущение прекрасного.
Он бросил на камень плащ. Мы сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу щеками. Наши легкие дышали одним воздухом. Для меня это оказалось еще слаще поцелуя.
— Я сам пишу сценарий моего будущего фильма. Теперь я знаю точно: он будет о любви. Такой, какой я почувствовал ее благодаря тебе. Я уже слышу вопли прессы, которая вцепится в меня за то, что я осмелился разрушить догмы их циничной веры. Эти людишки непоколебимо уверены в том, что все мы живем сугубо животными инстинктами. В меня полетят отравленные стрелы и комья грязи. Ты представить себе не можешь, как мерзок мир шоу-бизнеса. В особенности киномир. Мне казалось на первых порах, что я сойду с ума. Наверное, я сумел выжить только потому, что мечтал отомстить дяде Говарду — ведь он свихнулся прямо на съемочной площадке в расцвете славы и почти год проторчал в психиатрической клинике» — Внезапно Ланс вскочил и потянул меня за руку. — Пошли купаться. Смотри, какая дивная теплая ночь. Нет, раздевайся совсем. Женское тело прекрасно и загадочно в лунном свете. Ты что, стесняешься меня?
Это так и было. Я скинула остатки одежды и смущенно отвернулась. Он взял меня за плечо и заставил посмотреть ему в глаза.
— Мы с тобой как маленькие девочка и мальчик, верно? Я тоже испытываю смущение, но я хочу его перебороть. Ты прекрасна. Жажда обладать красотой заложена в нашем подсознании. Но разум должен повторять без устали: обладать значит потерять. Верно? Мне бы очень не хотелось потерять тебя, Лора.
Мы зашли в воду, держась за руки. Мы плыли навстречу луне. Мое тело совсем не ощущало холода — костер внутри разгорался все сильней. Мечта слилась с реальностью, и я потеряла ощущение времени, пространства и всего остального.
— Мисс Лора, я думала, вы заболели. — Бренда стояла возле моей кровати с подносом в руках. — Уже первый час, мисс Лора.
Она поставила поднос на тумбочку, налила из кофейника кофе и протянула мне чашку. Я села в кровати, облокотившись спиной о подушку, и только тогда сообразила, что на мне ничего нет.
— Ночью было так жарко, — пробормотала я, закрывая рукой грудь.
— Да, мисс Лора, мэм. — Мне показалось, будто Бренда подмигнула мне. — Вы открыли окно и напустили комаров. Здесь очень злые комары, мэм.
— Извините. — У меня закрывались глаза, но я сделала над собой усилие и отхлебнула добрый глоток ароматного кофе. — Я вчера поздно вернулась с прогулки.
— Вы вернулись сегодня на рассвете. Я легла спать в холле, потому что Борс напился в стельку, а я боялась, что кто-нибудь зайдет в дом — дверь-то запереть я не могла. Когда я посмотрела в последний раз на часы, было двадцать минут четвертого. Этот мистер Мордред, наверное, интересный молодой человек.
— Мордред?.. Ах да, мы с Артуром ездили в Уэстпорт, потом он возил меня по окрестностям.
— Небось показал вам развалины замка Сэра Галахада и пещеру Мерлина? Да, мисс Лора?
— Да.
— Не верьте ему, мэм. Я родилась в здешних краях и знаю все побережье от Балтимора до Карндона как свои пять пальцев. Я сроду не видела никаких развалин замка Сэра Галахада.
— Это… это довольно далеко от моря, Бренда. Там вокруг растут такие могучие деревья.
— Вам опять звонил мистер Лэнгсли. Два раза — вчера вечером и сегодня, полчаса тому назад. Он хочет сказать вам что-то важное. Мне кажется, он очень расстроился, что не застал вас вчера.
— Вы преувеличиваете, Бренда.
— Я сказала ему, что вы уехали кататься с мистером Мордредом, хоть я и не знала, куда вы на самом деле поехали. Но я подумала, что вы тут никого больше не знаете, кроме Артура Мордреда. Мисс Лора, мистер Лэнгсли ревнует вас к этому Артуру Мордреду.
— Глупости.
Я хмыкнула и подавилась кофе. Бренда терпеливо ждала, пока я прокашлялась.
— Может, мистер Говард и гей, но на вас он точно глаз положил. Поверьте мне на слово, мэм.
— Бренда, запомните: для голубых женщины то же самое, что для нас с вами статуя короля Георга или как там его, что на площади в Дублине. У нас в России существует удивительно точное выражение — до лампочки. Так вот, мы им до лампочки, как и они нам. С ними можно потрепаться на все темы, в шутку либо для отвода глаз приволокнуться. Даже поцеловать. Но все это, как на сцене, Бренда.
— Нет, мисс Лора. Я видела, как мистер Лэнгсли смотрит на вас. Он очень богатый человек, поверьте мне. Ну а у Артура Мордреда одни долги. Ему иногда отключают телефон за неуплату.
Мне стало очень весело, и я рассмеялась. Похоже, Бренда была преданной служанкой. Это меня забавляло. Вот только я никак не могла поверить в то, что Говард на самом деле проявляет интерес ко мне. Знала бы Бренда, с кем я провела минувшую ночь!
Внезапно ее лицо приняло таинственное выражение. Она зашептала, низко наклонившись ко мне:
— Борс нашел Астрату, представляете? Сегодня утром. Она была привязана к березе возле конюшни. Он глазам своим не поверил. Говорит, хорошо, что мы в полицию не заявили. Уж вы не выдавайте его хозяевам, ладно, мисс Лора? Хоть Борс и пьяница, а все же не пропащий человек. Кто же этот шутник, мисс Лора, хотела бы я знать?
Она смотрела на меня пристально, с особым значением.
— Но только не Артур Мордред. А больше я никого здесь не знаю.
— Что верно, то верно, мэм. Астрата с таким характером. Она не любит мужчин. С женщинами она обычно ласковая и послушная, а вот чужих мужчин к себе не подпускает. В прошлом году мистера Говарда чуть не сбросила. Она вообще недолюбливает его, хоть он и подлизывается к ней, как может. Вот мистера Ланселота Астрата любила больше всех. И немудрено — она совсем еще глупая и необъезженная была, когда он первый раз на нее сел.
Бренда вздохнула и, подхватив поднос, направилась к двери.
— Да, совсем забыла, — сказала она, оборачиваясь на пороге. — Вам звонил какой-то Дейв Кроули. Перед тем, как я к вам поднялась. Просил передать, что заедет за вами в два часа.
— Сюда? Не может быть! — вырвалось у меня прежде, чем я успела шевельнуть извилинами. — Бренда, вы наверняка что-то не так поняли.
— Ну нет, мисс Лора. Такого за мной не водится. Забыть могу, это верно, но никогда не перепутаю, поверьте мне. Голос у него очень приятный, у этого мистера Дейва Кроули. Ох, мисс Лора, нравитесь вы мужчинам. Даже очень.
Она потопталась какое-то время на пороге, очевидно, рассчитывая на то, что я расскажу ей, кто такой этот мистер Дейв Кроули. Наконец она ушла, нехотя прикрыв за собой дверь.
Я лихорадочно соображала. Что задумал Ланс? Ведь Бренда наверняка узнает его. Или он как раз этого и хочет?.. Но только вчера он сказал, что останется Дейвом Кроули до тех пор, пока жив Говард Лэнгсли. Что могло случиться за те несколько часов, что мы не виделись?
— Привет, моя принцесса. Как спалось сегодня? — Телефон позвонил, едва я спустилась в холл, намереваясь выйти к воротам, чтобы встретить Ланса. — В Нью-Йорке идет дождь. Я почистил свои растрепанные перышки и собираюсь выпорхнуть из гнездышка по своим скучным делам. А что будете делать вы?
— Пойду гулять. Кстати, Кэролайн просила, чтобы вы ей позвонили — она никак не может с вами связаться по вашему личному телефону.
