что-то еще новенькое, что разбавит мою пресыщенную жизнь. А Дина как раз подкидывает не хреновую пищу. Только вот кроме тотального удивления ничего больше не вижу по эмоциям. Она задумчиво смотрит и ничего не отвечает.
Что ж. Немудрено.
Я бы на ее месте вообще послал после армагеддона семейной пародии. Жду, она в праве размышлять и принимать решение. Тем более новый договор обяжет, никуда не денется. Отмечаю с болезненным удовлетворением оговоренные условия сегодняшнего бытия. Мы со вчерашнего дня пара для всех. Внезапно влюбленная, мать их, пара. Угу.
— Надеюсь отраву в еду не попросишь официанта подложить.
— Я в напиток подкину, — серьезно задвигаю. — Нет, как хочешь. Я не настаиваю и тем более не прошу. Скучно мне, знаешь ли.
Дина по-прежнему задумчиво таращится и молчит.
— Сегодня магнитные бури?
— Жрать хочу, Дин, — огибаю ее, иду на выход, но в дверях все же притормаживаю. — Это проблема уехать в рест или что? Нам нужно как-то коммуницировать, месяц или пару месяцев еще семейный бред изображать. Едешь или нет?
Начинаю терять терпение.
Блядь, впервые протягиваю руку первым, что тяжело взять? Чтобы легче было обоим, разве тяжело? Не понимаю. Или по-прежнему живем в мазохизме и истязании. Она кусает губы, как будто стоит перед фатальным выбором. Подгоняю ее движением пальцев. На мой жест приходит охуенная реакция, жена небрежно отмахивает ладонью, будто комара сгоняет. Но меня и это веселит.
— Хорошо, едем. Я тоже голодна.
Чтобы до конца отыграть роль, протягиваю руку, но Дина, не замечая благотворительного жеста, уворачивается и с задранным подбородком шпилит мимо. Вот же разошлась. Или может была такая? Да неважно. Все неважно. Сочный стейк ждет, низменные потребности важнее экивоков жены.
Но на выходе все же притягиваю Дину к себе. Она вздрагивает, но на виду у всех не вырывается. Максимально быстро пересекаем пространство. М-да, много взглядов… Много…
В машине расслабляемся и почти не разговариваем. Динка копается в телефоне, а у меня неожиданно пропала охота изображать из себя исследователя женской психологии.
Веселые старички не дают расслабится. О них думаю. Отец вообще обезумел, хочет воплотить шальные идеи. С помощью Доронина влететь на рынки Евросоюза, а потом слить бизнес с одной крупной фирмой. Старый идиот! Они нас проглотят со временем. Отвалят вначале солидный куш, что заставит голову закружиться от успеха, а потом раздробят и сожрут. Нюх потерял идиот, совсем из ума выжил. В последнее время сплю в полглаза активно мешая процессу. Так что реально устаю, как последняя тварь.
— Чем занята?
— С Вороновым переписываюсь.
— Заебись.
Настроение странная вещь, оно сука портится. Смешно. Что и делаю, корчу недовольную саркастическую мину. По факту мне насрать с кем она переписывается, говорил же букетик на свадебку припру, если Ворон решит подобрать Дину. В моменте хочется побольнее укусить жену, чтобы бросила наяривать в мессендже, но бедолага и так натерпелась от меня дерьма, поэтому глотаю тухлый ком претензий назад. Похуй.
— Чем потом займешься? — листаю наизусть выученное меню.
— Когда?
— После всего, — маню халдея. — Уедешь?
— Я пока не думала, Давид, — по глазам вижу, что врет. Наперечет уже все действия просчитала. Денег ей отвалю немерено. Не в них дело, конечно. Динку баблом не удивить. Просто считаю, что так будет честно. А вот сейчас хитрит. — Закажи мне рыбу. Мяса с кровью сегодня достаточно, — задумчиво смотрит на винное меню. — И гранатового сока тоже. Сойдет за заменитель.
Запрокинув голову, ржу.
Не узнаю ее. Реально интересная сегодня.
Давно нужно было с ней договориться, проще было бы всем. Может и не был бы такой сволочью по отношению к ней. Хотя кто знает. Может просто настроение сегодня снова взлетает, не знаю.
Я порядочный гандон, как меня называют. Как там еще… Беспринципный зверина, похуист в плане женского мяса. Разную херню задвигают, но жить мне не мешает.
— Не хочешь говорить, не нужно. Я просто спросил.
— Мгм, — кивает она и дополнительно просит десерт.
Сегодня я лапочка. Поэтому не порчу атмосферу ядом большой доли концентрации. В очередной раз замечаю, как косятся мужики на мою фиктивную жену. Вон чувак вообще челюсть с пола подбирает. Животные, видят же, что она со мной, неужели трудно так не пялится внаглую.
Неожиданно для себя с каждым попеременно встречаюсь взглядом и неприкрыто с агрессией давлю. Она со мной. Пусть фальшивая картина, но со мной же. Глаза выдавлю и сожрать заставлю. Мое, блядь. Не трогать и не лупиться бараном.
Дина спокойно есть, ничего не замечая вокруг. Она в принципе сегодня само спокойствие и безразличие. Струна, что вечно держала отпустила. Так видимо.
Радует, что не прогибается. Она другая теперь. Отрадно. Все лучше, чем вечно кислятина на лице.
— Вина? Или сока?
— Вина, — задумчиво вздыхает. — Не откажусь все же от допинга.
Хмель приятно ударяет в голову. Дина и вовсе расслабляется, откидывается на мягкую спинку кресла и не спеша озирается вокруг. В один момент взгляд ее загорается, она приветственно машет рукой, и я конечно оборачиваюсь.
Ворон.
Следит что ли? Какого черта вечно рядом отирается.
Киваю ему тоже, но думаю понял, что подходить к нам не стоит. Лишь встревоженную нахрапистость считываю. Зассал, что мы наладили отношения? В очередной раз смешно.
— Потанцуем?
Удивлять так удивлять. Не жду ответ, встаю и вывожу немного сопротивляющуюся жену на площадку. Она настолько обескуражена мне самому непонятным поведением, что еле пищит.
— Ты вжился в роль? Что с тобой происходит?
— Угу. Считай, что плачу вежливостью за грехи свои тяжкие. Танцуем, Дина. Танцуем.
— Отдай мне, Дину Давид, — не глядя на меня выпускает облако сизого дыма Ворон. — Не нужна она тебе.
Что правда, то правда. Но вот так в открытую просить. Что за методы? Кривлю рожу, не нравится мне. Что сам не пойму. То ли наглый проверочный отжим, то ли просто вопрос бесит.
— А тебе нужна?
Подкалываю, потому что принципы жизни его давно мне известны. Почище меня тварь будет. Только вот на Динку он по-другому смотрит. Реально втрескался? Ни за что не поверю, но все поведение давнего друга, какого знаю как самого себя об обратном говорят.
— Да, — одаривает ледяным взглядом. — Я любить ее буду.
Не врет. Сука… Не врет.
— О, как! Какое благородство. Наливай еще.
Воронов разливает по стопкам пойло по цене российского автоваза и мы, конечно, пьем. Паленка долбанная. Где сраное послевкусие и неземное блаженство?
— Херня, а не коньяк.
Ворон усмехается, но просьбу повторяет. Ублюдский Данко прям, а не прожженный бедбой.
Я давно его знаю. Упертый
