— Она едва не погибла и провела в больнице много месяцев, — продолжала сестра Анна. — Потом она попала в наш монастырь Святой Богородицы. Я понимаю ваши чувства, мисс Палмер, но Пени необходимо спасти. А если она попадет в тюрьму, то погибнет.
— Сомневаюсь, — заметил Кимо. — Я знаю Пени с детства. У нее всегда был буйный нрав.
— Ей нужна медицинская помощь, — сказала монашка. — Я уверена в этом, да и сама Пени тоже так считает. В наш монастырь приходит очень хороший врач, и, думаю, он возьмется за ее лечение. — Посмотрев на Ники, она добавила: — Пени пытается осознать, что натворила, поэтому она и пришла к нам. Она хочет спасти свою душу, мисс Палмер. Она молится о том, чтобы ей позволили остаться в монастыре. Пени собирается посвятить себя Господу. Есть люди, которые заботятся о ней, а есть и такие, о ком заботится она.
Ники покосилась на Кимо, который смотрел на нее со скептической миной. Взяв его за руку одной рукой, другую она протянула сестре Анне.
— Почему бы нам не пойти в кабинет и не обсудить все?
Как только они вышли из столовой, Кэтрин мрачно посмотрела на Джека и Мелроуза.
— Мне иногда кажется, что вся эта ужасная история никогда не закончится.
— Все уже почти кончено, Кэтрин, — ласково проговорил Мелроуз. — После завтрашних похорон этот кошмар останется в прошлом.
— Совершенно верно, — поддержал его Джек. — Послезавтра мы все вернемся к привычной жизни.
Кэтрин вскочила с места и, силясь унять тревогу, которая мучила ее с самого утра, принялась лихорадочно убирать со стола.
— Тебе помочь? — предложил Джек, глядя, как она собирает тарелки.
— Все нормально, — пробормотала, не поднимая глаз, Кэтрин.
— Да мне не трудно, — сказал Джек, помогая ей унести посуду в кухню перед тем, как присоединиться к Мелроузу на веранде.
Загрузив посудомоечную машину, Кэтрин подошла к окну и увидела, что Мелроуз в одиночестве сидит на веранде, а в сумеречном свете тлеет его сигара. Выйдя из кухни, девушка улыбнулась Мелроузу и подошла к балюстраде. Воздух был напоен божественным ароматом тропических цветов; глядя вдаль, она еще могла различить круг для выездки лошадей, темнеющий среди сочной зеленой травы.
— Здесь так красиво, — сказала Кэтрин. — Все гораздо красивее, чем виделось мне во сне.
— Похоже на рай? — улыбнувшись, спросил Мелроуз.
— Это напоминает рай больше, чем любое другое место, в котором мне довелось побывать, — призналась девушка.
Положив сигару в пепельницу, Мелроуз откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки.
— Здесь дом Палмеров, Кэтрин, — произнес он. И многозначительно добавил: — Твой дом.
Повернувшись к нему, Кэтрин прислонилась плечом к одной из колонн.
— Знаете, я никогда не смогу считать, что что-то на ранчо принадлежит мне. Для меня это всегда будет только домом Ники.
— Разве ты не сможешь быть счастлива здесь?
— Я уверена, что переживу здесь множество счастливых минут, Мелроуз. Но мой дом, моя жизнь — в Чарлстоне.
Мелроуз понимающе кивнул. А Кэтрин осведомилась:
— А где Джек?
Старик едва сдержал усмешку. Потянувшись за сигарой, он промолвил:
— Ему пришла в голову одна мысль. Дело в том, что Джеку захотелось узнать, есть ли на семейном кладбище могила и надгробный памятник мертворожденной сестре Ники. «Да, есть, — сказал я ему. — Уже тридцать лет». На что он ответил мне: «Завтра утром его не будет». — И ушел.
— А что, по-вашему, он собирается сделать? — недоуменно спросила Кэтрин.
— Ну-у, насчет этого у меня никаких сомнений нет. Джек зашел в гараж и взял там лопату.
От удивления Кэтрин вытаращила на него глаза. В эту минуту — Мелроуз был готов поклясться — она была точной копией Ники. Встав с кресла, он сходил в кабинет, пошарил там в секретере и вернулся с фонарем.
— Возьми это. — Он протянул его ей. — Иди по тропинке мимо гаража, там тропинка свернет налево и поведет тебя по зарослям баньяна. — Мелроуз опять занял свое место. — Кладбище обнесено белым деревянным забором, ты его не пропустишь.
— Спасибо, Мелроуз.
— Пустяки. — Затянувшись и выпустив струйку дыма, Мелроуз улыбнулся, как Чеширский кот. — Какой вечер! — добавил он, глядя вслед Кэтрин, направлявшейся в сумерках к гаражу.
Выбравшись из зарослей баньяна, Кэтрин прямо перед собой увидела белый забор, а всего ярдах в десяти от открытых ворот она заметила Джека. Остановившись, девушка направила луч фонаря в землю и стала наблюдать за тем, как Кейзи копает землю. Он снял рубашку, и его мокрая от пота кожа отливала бронзой в зыбком свете старинного керосинового фонаря.
Кэтрин невольно залюбовалась его налитыми мускулами, вспомнила, какие у него сильные руки, как ей приятно было ощущать его тяжесть. Желание, смешанное с восхищением, охватило ее. Она пошла вперед. Услышав звук шагов, Джек остановился. Кэтрин была всего в нескольких футах от него, когда он резко повернулся к ней.
— Черт возьми, Кэтрин!
— Прости, пожалуйста, — улыбнулась она.
— Нельзя так тихо подкрадываться к людям.
— Вовсе я не подкрадывалась, — усмехнулась девушка. — Я напугала тебя?
Воткнув лопату в свежевскопанную землю, Джек отер пот со лба рукой.
— Ты же на кладбище, не забывай, — буркнул он.
— Извини. — Мысли вихрем пронеслись у нее в голове. Подняв фонарь, Кэтрин осветила гранитные плиты, ровными рядами лежавшие на подстриженной травке. А потом задумчиво прошла мимо надгробий. Недалеко от того места, где стоял Джек, находилась могила ее родителей, за ней — могилы ее бабушки и дедушки, а еще дальше — места последнего упокоения ее дальних предков, некоторые из которых были похоронены здесь еще в девятнадцатом веке.
Кэтрин вернулась к одинаковым надгробиям своих отца и матери. Мария и Филип. Эти люди дали ей жизнь, в ее жилах течет их кровь. Девушка судорожно вздохнула, вспомнив историю о похищении. Ее охватили противоречивые чувства: с одной стороны, она переживала из-за большой потери, а с другой — радовалась нежданному дару.
— Послушай, — сказал Джек, когда Кэтрин подошла к нему, — я тебе очень сочувствую. Наверное, это ужасно — не знать своих родителей.
— Зато теперь я их знаю, — пожала плечами она. — И за это должна поблагодарить тебя.
— Себя благодари, — покачал головой Джек. Он вновь взялся за лопату. — Ведь это тебе пришло в голову поехать сюда. — Он стал утрамбовывать свежевскопанную землю лопатой. — Ну вот, кажется, все, — проговорил он и отбросил лопату в сторону. — Я все проверил — тут был только надгробный памятник. Больше ничего.
