— самое главное в жизни и мы сейчас можем быть вместе.
— Вы уже готовы оставить графиню?! — изумилась она.
Он отрицательно покачал головой. И она просто словно обезумела от этого.
— Так и есть. Вы снова предлагаете мне роль любовницы!
Он взял её за предплечья и заставил слушать, но говорить было не легко — Я не могу оставить графиню. Никогда! И да …, я хочу только тебя, но жизнь так распорядилась, … только любовницей. Но… Анни, я люблю тебя и только тебя, и ты самое дорогое в моей жизни. Ты любовница, но не в том смысле, который ты вкладываете в это слово. Есть долг, есть чувство благодарности, но и ты есть в моей жизни. И сейчас ты богата и имеешь положение, так разреши себе стать по настоящему счастливой!
Она все так же хотела избавиться от его рук, но он крепко держал её. Но не привлекал к себе. С мольбой в своих больших, глубоких глазах, он словно пропускал через себя каждое её слово, каждое движение. Эмоции не характерны для этого человека, а сейчас он был открыт и уязвим. Он так же не управлял ситуацией. Желания вырвались в мир и обезумев от долго сдерживающей их силы, как собака, сорвавшаяся с цепи, ошалело набирала скорость, но не знала в каком направлении бежать.
Анни все еще делала попытки вернуть хладнокровие.
— Князь, но я не вчерашняя девочка и я доктор, мне более чем кому бы то ни было известно, что женщины рожают. Вы отдаете себе отчет в том, чем для меня может закончиться наша связь в той роли, что вы предлагаете? Вы предлагаете мне ваших детей выдавать за детей графа фон Махеля?!
Какое-то особое действие возымели именно эти её слова. И у него не выдержали нервы. Со всей силы он прижал её к себе, и она даже почувствовала, как он сжал рукой её затылок. Он целовал её лоб, волосы. Его рука перебирала, собранные в прическу пряди и он словно втягивал в себя её запах и было мало и мало. Так хотелось большего. Вихрь необузданной страсти подчинил его себе, и она словно вибрируя в тон ему, стала терять силы, проваливаясь в бездну поглощающего кратера вулкана и все её естество просило разум — уступи, сдайся! Только это сейчас имеет значение! Долгие ночи и дни ты томилась в своих желаниях. Мечтала, звала его, представляла себя с ним рядом и фантазировала всегда близость с ним. Лежа рядом в постели с графом, сожалела о том, что не этот человек прикасается и целует. И вот… неожиданно она расслышала его тихий голос. Почти шепотом.
— Анни, я мечтаю иметь наших детей, мне нужны твои дети. Я уже не мальчик! Хочу детей от тебя.
Она, совсем ослабев и отдавшись его объятьям, только слабо ответила:
— Тогда как же все это возможно?
Его губы жадно и сильно впились в её губы. И она глубоко, всем своим подсознанием ясно осознавала, что на самом деле, с первой же их встречи, еще не осознав это разумом, своим сердцем она всего этого ждала всегда и желала. Она этим жила и это было всегда её настоящей целью. Только объятий этого мужчины она принимала всем своим глубинным человеческим естеством, словно любить этого человека и хотеть его прикосновений, было предрешено ей еще задолго до своего рождения. И вся её нерастраченная страсть сейчас отдавалась ему в её к нему ответном поцелуе. Губы трепетали и неистовствовали. И окружающий мир вокруг терял свои контуры, переставая существовать для неё.
Вдруг, Ангел громко заржал, его укусил конь князя, и она очнулась из небытия, и как протянутую руку помощи над засасывающей бездной, схватилась за неё. Отстранившись, она стала просто молить его, как маленький ребенок, просит о защите от этого жестокого мира.
— Князь, я умоляю вас, отпустите… …Если я вам на самом деле дорога, вы пощадите мои чувства.
И он с непонимающим удивлением стал искать в её глазах причину её просьбы и нашел. И она ощутила, как не сразу, но сила в его руках стала ослабевать и наконец, он отпустил её от себя. В его взгляде было столько сожаления, что она не произвольно стала оправдываться.
— Я возненавижу и себя и вас за эту слабость. У меня болен супруг и он, …его чувства, мне дороги. Не может человек жить лишь страстями, я в этом уверена. И не буду пакостить ему за его спиной, он просто святой человек! Он не мы! Я прошу вас, я просто умоляю вас, князь. Никогда не делайте этого больше! Не проверяйте свою силу на мне…
Сейчас он не стал ничего оспаривать. Он ясно видел, как ей это тяжело и мучительно. Он понял, сейчас он понял, что своей необузданностью, может просто сломать её психологически. Он не хотел этого.
— Я должна уехать. Одна. Не следуйте за мной. Прошу — и она с благодарностью бросилась к своему спасителю. Запрыгнув легко в седло, она постаралась как можно скорее покинуть это место и бежать от Артура Войцеховского. Пока есть силы и здравомыслие. Спасибо Ангелу! А за что, знала только она.
ГЛАВА 54
Через два месяца её супруг стал снова вызывать беспокойство. И она сконцентрировалась только на этой проблеме. Последние дни, тактильным прикосновением, ей стало казаться, что его тело имеет повышенную температуру. Она попросила прощупать Дору, чтобы сравнить свои ощущения и должна была признаться, что её подозрения не беспочвенны. Как и говорил профессор клиники Иофф Вайнберг. Препарат туберкулин скорее действует только профилактически. А болезнь, после лечения в санатории притаилась, но не исчезла. Чтобы они ни делали, как бы не обогащали витаминами рацион питания графа, все оказалось бездейственным. И вот, вскоре кашель вернулся. Он снова изолировал себя ото всех, и марлевая повязка стала неотъемлемым атрибутом его общения с любым человеком. Снова Анни чудилось, что её закрыли в черной комнате, без окон и дверей и она силиться найти выход и не может. Слабостью, женской слабостью, хочется заломить руки и громко, что только есть силы, крикнуть в пространство — «Господи, ты где, услышь меня!», и разум подавляя
