Через некоторое время Пауло, конечно, снова сел на иглу.
Следующие два года обернулись кошмаром. Санди была ему нянькой, врачом, соглядатаем, опекуном и тюремщиком. Он переходил от доктора к доктору, из больницы в больницу, иногда проводил некоторое время дома – когда его считали выздоравливающим. Но вскоре Санди снова узнавала правду, и Пауло отправился к очередному врачу.
Ее жизнь превратилась в бесконечные посещения мужа или, если он находился дома, в присмотре за ним. Она также была вынуждена как можно больше работать – внезапно у них кончились деньги, а его родные не хотели им помогать.
Развязка наступила однажды утром. Санди проснулась в тревоге. Пауло уже неделю жил дома, обходился без наркотиков; он постоянно лежал на кровати, уставясь глазами в потолок. Его некогда красивое лицо заросло щетиной, осунулось. Сейчас рядом с ней в постели никого не было.
Она бросилась в ванную. Дверь оказалась запертой. Санди закричала, обращаясь к мужу по имени, но не услышала ответа. Она увидела сквозь замочную скважину неподвижно лежавшего на полу Пауло.
Она в панике позвонила доктору; они вдвоем высадили дверь.
Пауло был мертв. Его убила огромная доза наркотика.
Следствие назвало происшедшее несчастным случаем. Санди не была уверена в этом.
Она прожила среди слухов и сплетен несколько недель, затем актрисе подвернулась возможность уехать в Голливуд, и она охотно воспользовалась ею.
– Слушай, по-моему, ты должна пойти на прием к Джеку, – во второй раз сказала Кэри.
Санди смотрела в окно, лаская свою собачку.
– Тебе известно, что мой муж убил себя? – спросила она.
– Что? – Кэри удивленно поглядела на актрису. Они никогда не обсуждали прошлое Санди, хотя Кэри знала о нем все из газет.
– Да, – задумчиво произнесла Санди. – Этот факт не очень-то вписывается в образ, создаваемый кинокомпанией для публики.
– Слушай, милая, – Кэри положила руку на плечо Санди, – я знакома с твоим прошлым. Оно позади. Нельзя замуровывать себя в доме. Ты красивая девушка и должна выходить в свет, наслаждаться жизнью. К тому же это будет полезно для твоего имиджа. Начнем с вечеринки у Джека, ладно?
– Наверно, ты права, – согласилась Санди. – О'кей, я пойду к нему.
– Отлично.
– Отлично. Ты умница. Что ты наденешь, чтобы все попадали замертво?
Герберт Линкольн Джефферсон полировал выцветшую сморщенную кожу своих лучших коричневых туфель. Они служили ему верой и правдой уже восемь лет.
Мардж, шаркая ногами отправилась на кухню, чтобы взять из холодильника банку пива. Она жевала ножку цыпленка.
– Хочешь, я сама сделаю это? – спросила она мужа с набитым ртом.
Герберт раздраженно покачал головой. Она задавала ему этот вопрос каждый вечер, и всегда он отвечал отрицательно.
Мардж потянула за кольцо, открывая пиво, и жидкость пролилась на туфли Герберта, которые он чистил на столе.
– Ой, извини, Герберт, – испуганно произнесла женщина.
Она задрала подол платья и попыталась вытереть им туфли.
Он отпихнул ее.
Мардж обиженно посмотрела на него.
– Я же извинилась, Герберт… Она ушла из кухни, забрав пиво.
Пробормотав что-то себе под нос, Герберт дочистил туфли. Сунув в них ноги, полюбовался каждой в отдельности. Надел куртку, похлопал рукой письмо, лежавшее во внутреннем кармане, и отправился на автобусную остановку.
Он любил работать вечерами в «Суприм Чоффер компани» и ненавидел дневные смены с нудными поездками в аэропорт и обратно.
Кого придется повезти сегодня? Прошлая неделя выдалась скучной – его пассажирами были старые супружеские пары. Он любил обслуживать молодых неженатых актеров и их спутниц. Это были интересные клиенты. Их приходилось ждать возле дома, где они занимались любовью в конце вечера. Один раз ему удалось подсмотреть. Девушка жила на холме в большом доме с застекленными стенами; войдя внутрь со своим кавалером, она сразу отдалась ему на полу. Герберт подполз по траве к подоконнику и все увидел. Он регулярно раз в неделю писал девушке.
Герберт сел в подъехавший автобус. Там было душно, пахло потом; он с радостью вышел из автобуса. И поспешил в контору, по дороге бросив конверт в почтовый ящик.
– Привет, Джефферсон, – диспетчер кивнул ему из-за стойки. – Сегодня повезешь Санди Симмонс. Ее надо забрать из «Шато Мармонт» в восемь и доставить на прием к Джеку Милану. Знаешь его дом в Бел-Эйр?
Герберт кивнул.
– Подожди немного. Возьмешь черный «кадиллак» номер четыре. Его сейчас помоют и заправят.
– Герберт снова кивнул, довольный полученным заданием. Он читал о Санди Симмонс. Кажется, это она не желала показывать свои груди. Сегодня он сможет разглядеть ее и определить, достойна ли она его писем.
Чарли вернулся в отель в начале четвертого. Натали Аллен ждала его в вестибюле.
– Извини, дорогая, – сказал он. – Ты ведь знаешь, «Слон» в час ленча – это собрание профсоюза актеров. Пойдем.
Натали только что посетила парикмахера, ее короткие темные волосы охватывали голову, точно кепка. На Натали был желтый полотняный костюм, и Чарли невольно залюбовался ею. Повезло Клею.
– У тебя, верно, масса дел до отлета, – заметила она.
– Нет, я готов. Джордж соберет вещи.
– О, твой верный Джордж. Ты берешь его с собой?
– Конечно. Не представляю, что бы я без него делал.
– Знаешь, Лорна его недолюбливала.
– Да? – Чарли сделал удивленное лицо. За что можно не любить Джорджа? Лорна ничем не выдавала своей антипатии к нему.
– Да, она ревновала. Он тебе скорее близкий друг, нежели слуга.
Чарли поморщился, услышав слово «слуга». Он считал, что Джордж работает у него, потому что ему это нравится, а не в силу необходимости.
– Хочешь чаю или спиртного?
В «люксе» Натали сняла пиджак и села на диван.
– Я, пожалуй, выпью. Перно с большим количеством льда.
Она подалась вперед.
– Знаешь, а ведь мы первый раз встречаемся наедине после той вечеринки.
Он смутился. Клей и Натали повздорили тогда, и Клей ушел с приема. Чарли попытался успокоить Натали, а кончилось это тем, что он поцеловал ее. К счастью, Клей вернулся, но Чарли переживал из-за этого события. Нельзя прикасаться к чужой жене, тем более к жене лучшего друга.
– Я жалею о том вечере, – сказал он. – Забудем его. Я был пьян, и ты – тоже.
Она чуть заметно улыбнулась.
– Но я не хочу забывать. Я получила удовольствие. А ты – нет?
– Конечно, получил. Но, дорогая, все очень сложно, Клей – мой друг, я не хочу терять его.
Характер, который приняла их беседа, встревожил Чарли. Он думал, что Натали пришла поговорить о Лорне.
