Характер, который приняла их беседа, встревожил Чарли. Он думал, что Натали пришла поговорить о Лорне.
– Клей – дерьмо, – решительно заявила Натали. – Подлое, эгоистичное дерьмо! Мне все известно о девчонках, которых он трахает. Почему я не могу немного развлечься? Я же тебе нравлюсь, Чарли, верно? Ну конечно, я это знаю.
Медленно поднявшись, она подошла к нему. Он испуганно подался назад. Она обняла его за шею и стала целовать. Как ему выйти из этого положения?
– Ты всегда мне нравился, – прошептала Натали. – Лорна никогда тебе не подходила. Я чувствовала, что между нами что-то есть, а ты?
Зазвонил телефон; испытав облегчение, Чарли освободился из объятий женщины и подошел к аппарату.
Это был Джордж, он звонил из вестибюля.
– Если я не нужен вам сейчас, я загляну в «Хэйвард» и выберу для вас костюмы.
– Что, прямо сейчас? – громко, рассерженно произнес Чарли.
– В этом нет срочной необходимости, просто я подумал…
– О, господи. Ладно. Придется поехать. Я спускаюсь.
Изумленный Джордж услышал в трубке гудки.
– Что случилось? – спросила Натали.
– Дела. Какая-то дурацкая встреча, о которой я забыл. Извини, дорогая, вот досада.
– Мне подождать?
– Не стоит. Один Бог ведает, сколько времени это займет.
Она вздохнула.
– Того, кто изобрел телефон, следует застрелить.
– Ты права.
Он помог ей надеть пиджак и проводил до двери.
– Так что насчет нас? – спросила Натали.
– Что-нибудь придумаем, – ответил он, решив, что впредь ему не следует оставаться наедине с Натали Аллен.
– До свидания, дорогой, – она поцеловала его. – Не забывай, через пару недель мы тоже будем в Голливуде. Жди меня.
Он кивнул. Прелестно! Не так-то уж и повезло Клею.
В аэропорт Чарли прибыл под сильным кайфом. Он смертельно боялся летать и мог сесть в самолет, лишь одурманив себя «травкой». Перед поездкой на машине он выкурил два «косяка». Сейчас самолет казался ему огромной красивой птицей, готовой принять его в свои объятия. Он добродушно улыбнулся фоторепортерам, скорчил забавную гримасу и помахал очками в роговой оправе, которые держал в руке.
– Вы же не любите, когда вас фотографируют без очков, – зашипел Джордж.
– Сущая правда, – отозвался Чарли, бесподобно пародируя говор индейцев.
– До свиданья, Чарли, удачи вам, – крикнул один из фотографов.
Хорошенькая стюардесса провела их в зал для особо важных Лиц.
– Посадка начнется через десять минут, – сообщила она. – Хотите выпить?
Он кивнул.
– Двойное виски, дорогая. Чарли нуждался в спиртном. Поднявшись в воздух, он крепко заснул.
Дом Джека Милана окружали обширные угодья, обнесенные забором с проволокой, находившейся под напряжением. У входа стояла маленькая будка охранника. Никто не мог попасть в дом без его разрешения. Меры предосторожности объяснялись тем, что у Джека было пятеро детей, и в прошлом ему несколько раз угрожали киднэппингом. Теперь дети уже выросли, но Джек предпочитал не рисковать.
Волнующаяся Санди сидела в машине, пока шофер показывал ее приглашение охраннику. Затем автомобиль направился по длинной дороге к большому особняку колониального стиля.
Санди нервничала. Она решила, что Кэри права – ей следовало явиться сюда со спутником. Она, конечно, окажется среди незнакомых людей. После смерти Пауло Санди не любила бывать в больших компаниях. Она заранее боялась этого вечера.
Санди выглядела потрясающе в длинном черном платье с блестками, которое ей сшили для фильма в Италии. Под ним не было ничего, и ее тело представало в наивыгоднейшем виде.
Встретивший девушку дворецкий провел ее через дом к наклонным террасам, расположенным за зданием и залитым светом.
– Мисс Санди Симмонс, – объявил он через систему громкоговорителей и оставил актрису одну.
Многочисленные гости, потягивавшие напитки на террасах, повернулись в ее сторону. Имя девушки уже было им известно.
Полная женщина лет сорока подошла к Санди и протянула ей руку.
– Здравствуй, Санди, дорогая. Я Элли, жена Джека. Рада тебя видеть. Идем, я познакомлю тебя со всеми.
Санди тотчас прониклась симпатией к приветливой полноватой Элли. Вслед за хозяйкой она подошла к группе людей и быстро оказалась втянутой в непринужденную светскую беседу.
Все было не так уж плохо. После обеда она тихонько ускользнет с чувством исполненного долга.
Санди разговаривала с актером, крашеным блондином-гомосексуалистом, и пожилой рыжеволосой женщиной, державшей руку на предплечье «голубого» словно для того, чтобы он не убежал; вдруг какая-то девушка произнесла:
– Санди! Ужасно рада тебя видеть! Как поживаешь? Санди посмотрела на длинноволосую блондинку.
У нее был немного вульгарный вид; роскошное тело не помещалось в блестящем красном платье. Санди показалось, что она видела эту девушку прежде, но не могла вспомнить, где именно.
– Здравствуй, – сказала актриса. Девушка засмеялась.
– Ты меня не помнишь? Я – Динди Сайдн, подруга графа Бенно. Мы все вместе ходили на пляж в Риме. Ты и Пауло – ой, извини – наверно, мне не следовало упоминать его имя. То, что случилось, просто ужасно. Бенно страшно переживал. Ты меня вспомнила?
– Да, конечно.
Она действительно помнила ее, но очень смутно.
– Я теперь здесь, в моем родном городе, – продолжила Динди. – У нас с Бенно ничего не вышло. Мне предложили роль в фильме, и я вернулась сюда. Представляешь, надо было отправиться в Рим, чтобы получить работу здесь! Забавная штука жизнь, да? Ты выглядишь потрясающе. Наслаждаешься жизнью? Пресса уделяет тебе массу внимания. Ты уже видела Стива Магнума? Очень хочу с ним познакомиться. Ты его знаешь?
Санди покачала головой. Она, разумеется, слышала, кто такой Стив Магнум. Кинозвезда, плейбой, миллионер, четырежды женившийся на знаменитостях. Во всяком случае таким его представляла пресса.
– Он – близкий друг Джека Милана, – сообщила Динди, – так что, думаю, ты еще с ним познакомишься.
Я пока не знакома даже с Джеком. Мой спутник – жалкий оператор. Он тут никого не знает. Ума не приложу, как он получил приглашение. Где ты остановилась? Давай как-нибудь встретимся.
– В «Шато Мармонт». Но я мало появляюсь на людях, и…
– Мы это изменим. Я могу познакомить тебя с действительно живыми людьми. Здесь можно заскучать, если общаться только с тузами. Конечно, это необходимо, но никому не повредят развлечения на стороне. Я тебе позвоню, сейчас мне надо найти режиссера, за которым я охочусь уже несколько недель.
Динди в своем тесном платье удалилась, и Санди посмотрела по сторонам. Прием был в самом разгаре. Скоро, с надеждой подумала она, подадут обед, и ее испытание завершится.
