Макс утешал себя набросками в записной книжке или общением с двумя забавными детьми Сюзанны — Алексом и Дженни, которые уже выказывали признаки летней скуки. Он бродил по садам или утесам, составлял компанию Коко на кухне или наблюдал за рабочими в западном крыле.
Казалось чудом, что можно заниматься всем, что только взбредет в голову.
Как-то Макс сидел на лужайке с Алексом и Дженни, сгорбившимися с обеих сторон словно нетерпеливые лягушки. Солнце походило на серебряный диск, затуманенный пластами облаков, игривый бриз приносил аромат лаванды и розмарина из близлежащего сада с декоративными каменными горками. В траве танцевали бабочки, легко уклоняясь от агрессивных поползновений Фреда. Где-то рядом в ветвях скрюченного ветром дуба настойчиво выдавала трели какая-то птица.
Макс повествовал о молодом парне, испытавшем ужас и воодушевление революционных боев. Переплетая факты с вымыслом, удерживал внимание детей, развлекая их и потворствуя своей любви к историческим рассказам.
— Держу пари, он угрохал целые банды грязных красномундирников [9], — радостно провозгласил Алекс, в свои шесть лет обладающий ярким и живым воображением.
— Целые банды, — согласилась пятилетняя Дженни, слишком энергичная, чтобы усидеть на месте. — В одиночку.
— Поймите, революции не всегда совершались оружием и насилием.
Макс весело наблюдал за юными личиками, недовольными недостатком кровавых подробностей.
— Много сражений было выиграно благодаря интригам и шпионажу.
Алекс на мгновение задумался, потом выпалил:
— Шпионы?
— Шпионы, — согласился Макс и взъерошил темные волосы мальчика.
И поскольку сам в детстве страдал от неуверенности, прекрасно понимал, что Алекс жаждет мужского внимания.
Сумев возбудить детское любопытство, изложил им пламенную речь Патрика Генри [10], рассказал о храбром Сэмюэле Адамсе [11] — основателе «Сынов свободы»[12], поведал о политике и целях непослушной молодой страны и о событии, вошедшем в историю Америки как «Бостонское чаепитие» [13].
Живописуя юного героя, сбрасывающего сундуки чая в мелководную Бостонскую гавань, Макс заметил Лилу, пересекающую лужайку.
Она двигалась по траве с ленивой грацией — изящная цыганка в полупрозрачной шифоновой юбке, которую дразнил ветер. Босые ноги, волосы свободно падают на тонкие бретели бледно-зеленой блузы, множество тонких браслетов на хрупких запястьях.
Фред помчался поприветствовать хозяйку, подпрыгнул и шлепнулся наземь, чем заставил ее рассмеяться. Когда она нагнулась к собаке, одна бретелька соскользнула с плеча. Тут щенком овладела новая цель, и он весело побежал прочь, чтобы продолжить безнадежное преследование бабочек.
Лила выпрямилась, не спеша вернула ленточку на место, потом продолжила шествие по траве. Макс уловил аромат дикорастущих засушенных цветов еще до того, как она заговорила.
— У вас тут закрытая вечеринка?
— Макс рассказывает нам истории, — сообщила Дженни и потянула тетю за юбку.
— Истории?
Множество цветных бусинок покачивалось в ушах, пока Лила усаживалась рядом с ними.
— Люблю слушать истории.
— И Лиле расскажите тоже.
Дженни переместилась поближе к тете и начала играть с ее браслетами.
— Да уж.
В голосе звучал смех, глаза искрились весельем, когда девушка взглянула на Макса.
— И Лиле расскажите тоже.
Она точно знает, какой эффект производит на мужчин, подумал Макс. Совершенно точно.
— Ну… на чем я остановился?
— Джим раскрасил лицо, как индеец, и швырнул проклятый чай в гавань, — напомнил Алекс. — Жаль, никого не застрелили.
— Правильно.
Используя детей для защиты от обаяния Лилы, Макс вообразил себя на фрегате вместе с вымышленным Джимом и почувствовал холод бриза и жар азарта. С прирожденным мастерством, которое считал основой обучения, профессор нагнетал сюжет, ловко обрисовывал характеры и так увлекательно описывал исторические события, что заставил Лилу приглядеться к нему с новым живым интересом и уважением.
Хотя повесть закончилась тем, что мятежники перехитрили британцев без всякой пальбы, даже кровожадный Алекс не остался разочарованным.
— Они победили! — Мальчик подпрыгнул и издал воинственный клич. — Я — сын свободы, а ты — грязный красномундирник, — выпалил он сестре.
— Ах так! — Она вскочила на ноги.
— Нет налогам без представительства [14], — взревел Алекс и помчался в дом, Дженни неслась по пятам, Фред замыкал преследование.
— Достаточно близко, — пробормотал Макс.
— А вы довольно изобретательны, профессор.
Лила отклонилась, оперлась на локти и стала наблюдать за ним через полуприкрытые веки.
— Умеете занимательно излагать исторические события.
— Потому что это не просто даты и имена, это живые люди.
— В ваших рассказах — да. Но когда я училась в школе, требовалось заучивать события 1066 года как таблицу умножения. — Она лениво провела голой ступней по другой ноге. — До сих пор толком и не знаю, что там случилось в 1066 году… вроде как Ганнибал [15] провел своих слонов через Альпы.
Макс усмехнулся.
— Не совсем.
— Вот видите?
Лила распростерлась на земле, длинная и гибкая, словно кошка, откинув голову назад, волосы рассыпались по траве. Ее плечи очень смущали, особенно когда своенравная бретелька снова соскользнула. Удовольствие от потакания своей слабости отразилось на ее лице.
— Припоминаю, что обычно засыпала к тому моменту, когда речь заходила о первом Континентальном конгрессе [16].
Макс осознал, что затаил дыхание, и медленно выдохнул.
— Подумываю, не прочитать ли вам небольшую лекцию.
Лила прищурилась.
— Можно покинуть классную комнату… [17] — пробормотала она, затем выгнула бровь. — Итак, что вы знаете о флоре и фауне?
— Достаточно, чтобы отличить кролика от петуньи.
Она снова села и с восхищением подалась к нему.
— Отлично, профессор. Если будет настроение, можем поделиться знаниями.
— Почему бы и нет.
Он выглядит очень симпатичным, размышляла Лила, сидя здесь на солнечной лужайке, в позаимствованных джинсах и футболке, волосы падают на лоб, от пребывания на солнце бледность сменилась легким загаром. Ощущая себя вполне непринужденно, Лила уверилась, что раньше по глупости волновалась в его присутствии, ведь Макс просто хороший человек, слегка сбитый с толку обстоятельствами, поэтому вызвал у нее симпатию и любопытство. Чтобы доказать это себе, она провела пальцами по его лицу.
