Ташариана проснулась утром и не поняла, почему она в лазарете. Солнечные лучи щедро вливались в комнату через окно над ее головой, и Ташариана попыталась сесть, но чуть было не закричала от боли между ног. Медленно она опустилась на подушки, стараясь сдержать рвоту. Она закрыла глаза, не в силах побороть отчаяние.
Ташариана помнила не все. Когда за ней пришли, она попробовала сопротивляться, в последнюю минуту решив, что не должна следовать обычаям, которые не имеют смысла. Она дралась как никогда раньше, кричала, что убежит. Тем временем кому-то удалось сунуть иголку ей в руку, и после этого она уже не могла ни двигаться, ни говорить.
Оставшись в лазарете, она с трудом разглядела склонившегося над ней доктора, который тоже вколол что-то себе в руку и долго сидел на краю ее постели.
Даже в полусонном состоянии она пожалела доктора, вкатившего себе наркотик и собиравшегося в таком состоянии оперировать ее. И испугалась: вдруг он сделает что-то не то. Еще она предполагала, что он наверняка напутал с ее анестезией — ведь она не совсем потеряла сознание. Как в ночном кошмаре, не в силах пошевелить рукой или ногой, она ждала, ждала, ждала…
Шум в холле привел доктора в чувство. Он поднялся и взял в руки инструменты, когда в комнату заглянула госпожа Эмид.
— Уже все? — спросила она.
— Еще одна минута, госпожа. Только одна минута.
Доктор наклонился над Ташарианой, и она ощутила какое-то движение у себя между ногами, а доктор тем временем дал ей еще порцию эфира.
— Она вам мешает?
— Нет-нет.
Ташариана слышала, что говорит доктор, но его голос доносился до нее как бы издалека. Как можно доверять наркоману беспомощных девчонок? Она была в ярости, которую не могли утишить никакие лекарства, особенно когда увидела его дрожащие руки.
Госпожа Эмид подошла к кровати, и доктору пришлось сделать вид, что он торопится. Повязка была наложена. Ташариана закрыла глаза.
— Надеюсь, вы не убили Хигази, как ту девочку?
— Ту девочку я тоже не убивал. Инфекция, осложнения.
— Слишком много несчастных случаев за последний год, доктор Ширази. С нас тоже спрашивают, и вы можете потерять практику.
Доктор вздохнул.
— Зачем об этом напоминать, саида?
Госпожа Эмид хмыкнула.
— Ладно, эта хотя бы получила урок. После сегодняшнего вечера она никогда не будет иметь удовольствия от мужчины.
— Жестокий урок, но рано или поздно они все его получают.
— Это самое малое, что мы можем сделать для малолетних шлюшек, которые наплодят еще ублюдков, чтобы государство их кормило.
— Замечательная мысль, саида.
— Доктор Ширази, просто стыдно за нашу молодежь. Этой девчонке всего шестнадцать лет, а она уже готова задрать ноги перед первым встречным.
— Стыдно, стыдно.
Начальница немного помолчала, и Ташариана уже забеспокоилась. Но тут послышался шорох ее платья.
— Ради Аллаха, уберите здесь. Сколько крови! Надеюсь, она останется жива.
— Конечно, госпожа Эмид.
Ташариана прислушалась к стихающим шагам начальницы, а доктор тем временем стирал кровь с ее ног. Дверь закрылась.
— Стерва, — тихо проговорил доктор. — Еще неизвестно, кто кого убивает. Сучья дочь, все-таки я тебя одурачил.
Одурачил? Кого он одурачил? Госпожу Эмид? Как? Эти вопросы долго не давали спать Ташариане. И утром, когда она проснулась, они вновь возникли в ее голове.
Она лежала в кровати, перебирая в памяти события прошедшего дня, и с каждой минутой все больше злилась на госпожу Эмид. Рана заживет, а вот злость никуда не денется. Ташариана вздохнула. Опять начальница одержала над ней верх. Но это в последний раз. Как только представится случай, она сбежит отсюда. Лучше жить на улице, чем в консерватории.
Прошли два дня. Других девочек в лазарете не было, а изредка появлявшаяся медсестра отказалась отвечать на ее вопросы. Если надо, мол, спрашивай начальницу. Ташариана заставила себя есть, хотя у нее не было аппетита. Она знала, что ей понадобятся силы, когда она надумает бежать.
На третий день утром она услышала в холле шум и незнакомый женский голос. Красивый голос. Кому же он принадлежит? Школу, существующую на деньги правительства, никто никогда не посещал, ведь в ней учились сироты и дети, которых родители не в силах были прокормить. О новых учителях тоже никто не говорил. Единственный человек, который не жил в школе и приезжал по вызовам, был доктор Ширази. Ташариана слышала подобострастный голос начальницы и красивый сильный голос незнакомки.
Дверь в лазарет распахнулась, и Ташариана встала, хотя у нее кружилась голова.
В комнату вплыла высокая и толстая женщина в черном платье, украшенном брошью с горным хрусталем. У нее все было крупное: голова, грудь, зад. Казалось, она заполнила собой все пространство маленького лазарета, и Ташариане захотелось податься назад, но она продолжала стоять, решив, что больше ни перед кем не склонит головы, какое бы наказание ей ни грозило.
Женщина подошла к Ташариане. Черные волосы с проседью и брови углом придавали ей мрачный вид. Правда, глаза у нее были умные и в линии рта не было жестокости.
— Оставьте нас, — приказала она.
Госпожа Эмид хотела что-то возразить.
— Я же сказала, оставьте нас! — повторила незнакомка.
Начальнице пришлось захлопнуть рот и выйти из лазарета. Дверь закрылась, и Ташариана вздохнула с облегчением.
Незнакомка улыбнулась и показала рукой в кольцах на кровать.
— Присядьте, мисс Хигази.
Сказано это было таким ласковым тоном, что Ташариане не пришло в голову ослушаться.
Она села на краешек постели.
— Мне рассказали об операции. Тебе нельзя уставать.
Ташариана не ответила, ибо не собиралась обсуждать свои личные дела с незнакомой женщиной.
— Повернись, чтобы я могла посмотреть на твой затылок.
Ташариана не пошевелилась, удивленная странным приказанием.
— Повернитесь, мисс Хигази!
Ташариана повернулась к ней спиной. Женщина подняла волосы и коснулась кончиками пальцев затылка Ташарианы.
— Хмм, — мурлыкнула женщина и опустила ее волосы.
Ташариана не поняла, что она могла увидеть особенного, но ни о чем не спросила, считая, что все равно не дождется ответа.
— Ладно, девочка, поворачивайся обратно. Я видела все, что мне надо.
Ташариана выпрямила спину и повернулась, больше, чем когда-либо, не доверяя странным поступкам взрослых.
— Меня зовут госпожа Хепера, — сказала женщина, слегка наклонив голову. — С некоторых пор я слежу за твоими уроками пения.
Ташариана подняла на нее удивленные глаза.
