выясняется, что ты понял все по-своему, как обычно, и мне нужно сначала объяснить произошедшее за это время и почему я… так долго.
Джек молчит, давая ей выговориться. Пока он работал, пытаясь отвлечься от мыслей о ней, Флоренс пережила больше, чем обычный человек переживает за год.
Ему непривычно сидеть на пассажирском: немного не хватает руля впереди. Ее голос, приятный, грудной, почти вводит в транс: Джек все еще не верит своему счастью. Его любимая девушка здесь, совсем рядом, он тянется рукой к ее коленке и получает нежную улыбку в ответ.
Он наблюдает за ней, а она – за дорогой. Напоминает вечер, когда он не мог вести из-за отбитых ребер. Сейчас Джек не против: пусть его избивают каждый день, если Флоренс будет рядом. Хотя бы чтобы отвезти домой.
– У меня прорвало трубу, всю кухню и гостиную залило водой, – спокойно продолжает она и опускает руку, чтобы сплестись с ним пальцами, – мама позвонила очень не вовремя. А когда она услышала, что я готова расплакаться, решила проблему по-своему. Позвонила Грегу и попросила мне помочь. Мама! Кажется, в ее голове я все еще беспомощная девочка.
Однажды ее мама выучит, что звонить по любому поводу надо Джеку. Но для этого нужно время, а еще – нормально познакомиться. Сколько же всего им теперь предстоит сделать… Если, конечно, Флоренс согласится быть с ним. Это ведь еще не озвучено?
– В тот вечер я нахамила Грегу, – усмехается Флоренс. – Сказала, мне стыдно принимать его помощь, и еще что я собираюсь платить полную аренду. Он очень возмутился и на следующее утро принес мне сумку с деньгами. Так я и выкупила галерею. Но не было никаких дополнительных условий, понимаешь?
– Расскажи про переезд, – просит Джек.
– После такого потопа оставаться в квартире было нельзя, – кивает она, – и я пару дней провела в одной из квартир… принадлежащих семье Грега. А в воскресенье переехала в новое место, сняла у одного знакомого. В Адской Кухне [28], тебе понравится. Там все в цветах, светло и просторно.
– Тебе подходит. Грег, значит, просто так помог?
Флоренс мрачнеет и поджимает губы.
– Он предлагал мне снова сойтись, уже после истории с галереей, – вздыхает она, крепче сжимая его руку, – но опоздал с этим предложением года на три.
Машина останавливается на светофоре. Флоренс поворачивается к Джеку и пронзительно смотрит ему в глаза. В ее встревоженном взгляде отражаются его собственные переживания, и он расцепляет их пальцы и прижимается губами к ладони.
– Ты отказалась.
– Я люблю тебя, Джек, и не смогла бы ни с кем быть, – произносит она. – Мы с Грегом раз и навсегда решили, кто мы друг другу. Мы – соседи. Максимум – друзья. Но я не буду с ним.
Внутри распускаются цветы: ее слова наконец достигают его сознания. Джек готов орать от счастья, смеяться и танцевать. Между ним и Грегом выбрали его, несмотря ни на что. Даже зная, кто он.
– Мне все еще нельзя задавать вопросы, – голос дрожит от переполняющих эмоций, – но можно тебя поцеловать?
Флоренс кивает, и Джек отстегивается и обнимает ее лицо руками.
Машины позади них сигналят, сливаясь в привычную нью-йоркскую какофонию, но им обоим все равно: Джек чувствует ее пальцы на своем лице тоже, он снова и снова обхватывает любимые губы своими, и это самый сладкий поцелуй в его жизни.
Если нужно было две недели провести в аду, чтобы сейчас услышать эти слова, то это наименьшее, что он мог сделать.
Когда они отрываются друг от друга, Джек окончательно тонет в темных глазах Флоренс.
– Мы почти приехали, – шепчет она с нежной улыбкой, – пристегивайся обратно.
Только теперь он замечает, что они выбрались далеко за пределы Манхэттена и двигаются по незнакомым ему улицам.
– Я все время думала о твоей истории, – нарушает Флоренс повисшую в машине тишину. – Ты столько лет проклинаешь себя за этот поступок и живешь с огромным чувством вины. И я даже вспоминала, что происходило между нами. Ты постоянно наказываешь себя.
– Чем же? – переспрашивает Джек. – Не то чтобы я как-то ограничивал себя в жизни.
– Ты работаешь столько, что падаешь от усталости, – возражает она, – просыпаешься от кошмаров и занимаешь голову в каждую свободную минуту, чтобы не думать о том, что сделал. Я уже молчу о твоих отношениях с женщинами.
– Нет у меня больше никаких отношений с женщинами. Только ты.
– Знаю. И ты отказывался встречаться со мной, потому что однажды убил человека. Ты же друзей с привилегиями тоже поэтому придумал? – Флоренс паркуется у тротуара и поворачивается к нему. – Джек, ты сказал, что влюбился в меня в первый же день знакомства. Но когда мы расстались с Гэри, ты меня избегал. А на самом деле следил за мной?
– Присматривал, – признается Джек. – Чтобы никуда не вляпалась.
– Я все время думала, что сама бросаюсь тебе на шею. Что тебе это не нужно.
– А я понимал, что с тобой нельзя на одни выходные. Это было бы нечестно.
– Тебе не вернуть человека с того света, – серьезно произносит она. – Но это не значит, что твой поступок нельзя искупить. Посмотри направо.
Джек оглядывается и сквозь окно видит разношерстную стайку подростков, подкуривающих на крыльце старой многоэтажки.
– В Нью-Йорке полно таких детей, какими были вы. Если их оставить, как есть, кто-то из них в будущем тоже убьет. У них сейчас нет ничего, чтобы стать обычными людьми, они никогда не вылезут из бедности, если только не втянутся в криминал. Ты можешь им помочь.
– Как?
– Дать возможности. У этих мальчишек есть один шанс выбраться отсюда: получить образование. Даже если ты оплатишь колледж одному из них, это уже сделает мир лучше.
Подростки замечают «Камаро», видимо, редкую машину в этом районе, и начинают переговариваться между собой. Это ведь гениальная идея, как ему самому в голову не пришло? Столько лет тащил в себе болезненное прошлое, когда можно дать кому-то другому будущее.
– Это условие, на котором ты меня примешь? – Он снова поворачивается к Флоренс.
– Дурилка, – неверяще качает головой она. – Я тебя уже приняла. Осталось только, чтобы ты принял себя.
– И что мне делать? – От ее слов сжимается сердце. – Просто дать им денег?
– Чтобы они потратили их на травку и чипсы? Это же дети. Мне кажется, тебе стоит с ними поговорить. Твоя история покажет, что в жизни все возможно. Ты должен сам быть им примером, Джек.
– Какой из меня пример?
– Один из лучших. Парень из бедной семьи, который получил образование, завязал и теперь работает
