забывший, как дышать, ловит каждое движение, пальцы сжимают простынь так, что едва не рвут в клочья. Флоренс опускается ниже, еще раз проводит языком, вырывая из его груди трофей в виде жалобного стона.
– Мне никто больше не нужен, – хрипит Джек.
– Никаких деток, никаких зайчиков, никаких солнышек.
– Только мой любимый Цветочек. Моя богиня. Моя Флоренс… – Он прикрывает глаза и опирается головой о стену.
– Только ты и я, – повторяет она.
Опускаясь до конца, давая головке коснуться гортани, Флоренс с трудом подавляет рвотный рефлекс, но делает вдох и задерживается. Член Джека подергивается, становится еще тверже: он близок.
Ей хочется сделать ему хорошо. Нет, чтобы только с ней было хорошо. Чтобы слово «Факбой», его прошлая жизнь и манера общения больше не стояли между ними. Флоренс двигается быстрее, не дает Джеку себя остановить, и когда хриплый стон срывается с его губ, а член начинает пульсировать у нее во рту, она чувствует себя победительницей.
Упав на спину рядом с ним, она довольно жмурится. Джек тяжело дышит, но тут же поворачивается, утягивая в нежный медленный поцелуй. Его пальцы проводят длинные дорожки по ее коже: по рукам, вокруг груди, задерживаются на шее.
– С нашей первой ночи я – твой, – обещает он, – ты ведь мой грааль, помнишь?
Внутри все горит: как только его пальцы оказываются близко к клитору, тело предательски стремится им навстречу. Джек шепчет ей на ухо о том, как она важна для него, и ласковые слова сливаются, проникая в сердце и оставляя там новое ощущение любви. Флоренс тяжело дышит, прижатая к кровати смешением стольких чувств одновременно.
Нежность, возбуждение и безумная страсть выбивают воздух из легких. Джек слишком хорошо знает ее тело, умело доводит до оргазма, лаская чувствительные места именно так, как ей нравится. Когда он при этом прикусывает мочку ее уха, Флоренс будто взрывается изнутри.
В глазах плывет, и единственное, за что можно уцепиться, чтобы остаться в реальности, – его ласковый голос, повторяющий слово «люблю».
Она отвечает ему тем же: никак не может сказать это столько раз, сколько нужно было за последние две недели. За месяцы перед ними. Волна оргазма прокатывается по всему телу, оставляя в голове пустоту.
– Два, – слышится издалека.
Еще один – и она как минимум час не сможет ходить. Они с Джеком уже знают итоги этого эксперимента. Вот только сегодня он, кажется, решил побить собственный рекорд.
– Посмотри на меня, – просит он. – Ты в порядке?
– Да. Я взлетаю, – признается Флоренс.
Джек аккуратно раздвигает ей ноги и поднимается. Его лицо, влюбленный взгляд и руки, которые не могут отпустить Флоренс ни на секунду, вновь что-то пробуждают в ней. Он касается губами косточки на ее голени, обхватывает пальцами ступню.
Как она жила без него? Не две недели – двадцать восемь лет. Не зная, какой он на самом деле, не видя горящих зеленых глаз. Это безумие: теперь он как наркотик, без которого жизнь теряет все краски.
Ласки поднимаются выше, и Джек уже покрывает поцелуями внутреннюю сторону ее бедра. Флоренс опускает руку, зарываясь пальцами в его волосы. Нервы словно оголены: она дрожит от каждого касания.
Внутри снова оказываются его пальцы, медленные, неторопливые. Джек с удовольствием облизывает их и опускает голову, мягко захватывая губами клитор. Флоренс невольно приподнимается, но второй рукой Джек возвращает ее на место и сгребает в ладонь ее грудь. Он пропускает ее сосок между пальцами и сжимает его.
Флоренс отрывается от земли, поднимается все выше и оказывается в невесомости: это словно другая вселенная. Та, где она сама состоит из бурлящей тягучей лавы, которая тает в его руках.
Как можно было представить, что она сможет жить без него? Это такая глупость. И так слишком долго ждали, когда мир столкнет их друг с другом.
– Пожалуйста, – просит она, – Джек, мне нужен ты… Сейчас.
Он не заставляет долго ждать: приподнимает ее бедра и укладывает их на подушку. Через секунду она уже чувствует его член внутри, и Джек набирает быстрый темп. Кажется, терпение заканчивается у них обоих, и теперь нежные ласки сменяются на укусы. Флоренс впивается ногтями в его плечи, и от этого он двигается только сильнее.
Когда она стонет слово «три» вместо него, Джек не останавливается, лишь замедляется и подхватывает ее за плечи, поднимает, прижимает к себе.
Нет больше мыслей, сомнений, переживаний. Джек тянет зубами кожу на ее шее, а Флоренс только и может, что стонать, превратившись в напряженный нерв. Он держит на весу, сама она больше неспособна управлять ни одной клеточкой своего тела: все полностью и безраздельно принадлежит Джеку.
Он – ее.
Она – его.
Так было и так должно было быть изначально. Флоренс чувствует, как его руки приподнимают ее, укладывают на живот и сдвигают колени вместе.
Перед глазами в вальсе крутятся вспыхивающие звезды. Флоренс задерживает дыхание, ярко чувствуя каждый толчок. На этот раз волна катится по телу медленно, наполняя эйфорией и блаженством.
Джек ускоряется и стонет вместе с ней. Флоренс ощущает его внутри, чувствует пульсацию, сжимается вокруг члена. Они оба больше не в состоянии сдержаться: оргазм получается почти одновременным, она опережает его на какие-то доли секунды.
– Четыре, – хрипло шепчет он.
Когда Джек падает рядом с ней, то сгребает ее в охапку и обнимает руками и ногами, убирая взмокшие волосы на подушку. Его губы прижимаются к ее затылку в нежном поцелуе.
– Моя, – шепчет он.
От нахлынувшего счастья Флоренс будто разрывает на мелкие кусочки.
Факбой
– Еще один.
– Иди на работу.
– Еще один поцелуй, и ухожу, обещаю.
Флоренс смеется и сама тянется поцеловать его. Джеку немного страшно: вдруг она растворится вместе со своей «Камаро»? Хоть после выходных ему уже меньше кажется, что это сон, сейчас все равно опасный момент.
Джек собирает силы в кулак и отрывается от ее губ. Он уже опаздывает на полчаса, так что просто открывает дверь и выбирается из машины.
– Вечером ждешь меня в галерее, – напоминает он.
Кивнув, Флоренс касается своих припухших от поцелуев губ и улыбается. Джек провожает ее взглядом, и когда «Камаро» скрывается за другими машинами, поворачивается к ступенькам, тут же натыкаясь на Тыковку.
– Охуеть, – вырывается у того.
Тыковка так и застывает с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Джек быстро взбирается по ступенькам и разворачивает его ко входу.
– Тихо, тихо, братишка, – говорит он. – Пойдем ко мне, обсудим.
Не так он собирался рассказать братьям о своих отношениях с Флоренс – по
