А потом зазвучал голос Ли Кондора.
Тембр у него был уникальный. Это был тенор, но хрипловатый, такой, что, казалось, проникал до самой глубины души — как острый, зазубренный клинок.
Голос Ли нашел отклик в душе Брин. Она чувствовала себя так, будто его голос, подобно его глазам, может разоблачить все ее секреты. Так, будто некий инструмент мог вскрыть ее сущность, вынуть наружу ее сердце и разум и оставить их обнаженными и уязвимыми.
Песня была прекрасна. Когда в припеве гармонично вступили другие голоса, она почувствовала, как неожиданно к глазам подступают слезы. В этой песне было и обретение любви, и ее утрата, и мудрость, и печаль от расставания.
В дверях появился Тони Эсп.
— Брин, ты уже здесь. Замечательно! Представляешь, как это прозвучит, когда все будет закончено? — спросил он радостно. — Получится просто сказочно! Просто фантастика.
Брин выдавила из себя слабую улыбку: «Несомненно, я в этом уверена».
— Поставь сумку, душечка, и чуть разогрейся. Я буду у лестницы.
Брин послушно выполнила то, что ей было сказано, с раздражением думая, что особенно-то ей разогреваться не обязательно. Однако она знала, как важно беречь мускулы и сухожилия от излишнего напряжения, поэтому быстро сделала несколько обычных упражнений.
— Готово, Тони, — сказала она хореографу.
— Хорошо. Давай вернемся к самому началу, медленно и чистенько, — сказал он ей улыбаясь. — Сейчас ты будешь работать уже не со мной, а с Ли.
— С Ли? — Ей не удалось скрыть испуг, явно прозвучавший в ее голосе.
— Да, мисс Келлер. Со мной.
Ли спускался по лестнице. И его движения были настолько мягкими, что не производили ни малейшего шума, но, тем не менее, ей хотелось закричать от страха.
Но ведь он точно все это время находился здесь. Наблюдая за ней. Вовсе не прячась, вполне открыто. Она просто этого не знала…
Не чувствовала его присутствия.
А сейчас оно вдруг стало такими очевидным и ошеломляющим.
Брин в остолбенении смотрела на него, а он тем временем спускался к ней по лестнице. Ли был одет в рубашку защитно-зеленого цвета с короткими рукавами. Казалось, зеленый цвет подчеркивал золото его глаз. Руки у него были обнажены, бицепсы свидетельствовали о неукротимой физической силе. Рубашка плотно облегала торс, обрисовывая накачанный, плоский живот и подчеркивая треугольник широких плеч и талии. Барбара опять оказалась права — на расстоянии он казался худым, но чем ближе он подходил, тем заметнее становилось его мощное телосложение.
Она все еще смотрела вверх, а ведь Ли уже был на нижней ступеньке. Просто он был на целую голову выше ее. И когда он оказался прямо перед ней, она опять уловила его запах. Аромат его лосьона после бритья был очень слабым и напомнил ей запах прохладных, туманных лесов. Этот запах был таким приятным, таким расслабляющим…
И таким же пугающим, как тот жар, который исходил от него.
— Доброе утро, мисс Келлер.
От звука его голоса у нее замерло сердце. Сначала накатила холодная волна, потом жар, и кровь снова пробежала по ее телу.
— Доброе утро, — ответила она.
— Тони уже все проработал со мной, так что мы бы могли быстро пройти всю композицию и посмотреть, не будет ли проблем. Мне нравится эта идея с пятью Шагами — если вы можете соблюдать расстояние. Уверяю, я обязательно вас поймаю, когда вы будете падать.
— Замечательно, — пролепетала Брин.
— Тони?
— Я готов. Пройди все от начала лестницы. Потом попробуем под музыку.
Накануне все было так легко… Сегодня, как только Ли положил свои руки ей на предплечья, ей захотелось вывернуться из его объятий и сбежать. Она заставила себя посмотреть на его пальцы, которые мягко, но крепко держали ее. Они были бронзовые от загара, длинные, с ухоженными ногтями. На внешней стороне рук посверкивали агатово-черные волоски. Брин поймала себя на мысли — вот это руки настоящего мужчины…
— Так вы готовы, мисс Келлер?
Брин посмотрела в его глаза. Она его явно забавляла. Брин поняла это по тому, как его губы чуть скривились в сардонической усмешке.
«Поворот!» — напомнила она себе. Надо вырваться от него.
Она выполнила пируэт, чуть задержалась, повернулась вправо, потом влево и быстро побежала вверх по лестница. Один, два, три, четыре, пять…
Она почувствовала его кисть на своей руке, как он хватает, останавливает ее, поворачивает к себе. Не задумываясь, она прыгнула, молясь о том, чтобы он был на месте и смог поймать ее.
И он поймал. Его правая рука сомкнулась вокруг ее талии, и она почувствовала каменную плотность его торса, его левая рука проскользнула под ней, подхватывая под коленями, и ее повлекло вверх, по мере того как Ли понес ее вверх по лестнице. Плавное скольжение и… снова взгляд в его глаза. Ощущение их жара… и то же — от его мощных рук на ее теле…
— Потрясающе! — закричал Тони снизу. — Сыровато пока, но все равно здорово. Брин, прыжок был немного вялым. Ли, больше гнева, но не так напряженно. Ты же не собираешься сбросить ее с лестницы? А сейчас давайте под музыку.
Возможно, первая проба и была «потрясающей», но следующая обернулась настоящим кошмаром. Брин поскользнулась на второй ступеньке. И к ее ужасу, она повторила свою промашку еще и еще раз.
Это все из-за Кондора, подумала она, досадуя на себя со всевозрастающей злостью. Это все его дурное влияние — его полуулыбка пустого любопытства, которой он улыбался каждый раз, когда видел раздражение и ее глазах.
— Мисс Келлер, какие-то проблемы? — спросил он любезно, но она-то понимала, что он просто над ней смеется. — Вы сегодня пили кофе? Тони, как ты мог допустить эту молодую даму к работе, не напоив ее кофе?
Брин попыталась возразить, ей хотелось сказать ему, что все, чего она хочет, так это чтобы репетиция прекратилась. Но еще до того, как она успела что-то сказать, Брин оказалась в буфетной комнате.
И наедине с ним. Брин стояла молча, пока он наминал в чашку кофе из электрической кофеварки.
— Сахар?
— Черный, пожалуйста.
Он протянул ей чашку, налил себе и отпил маленький глоток, глядя на нее так пристально, что ей хотелось провалиться сквозь пол.
— Не встречались ли мы раньше, мисс Келлер?
— Нет.
— Я абсолютно уверен, что нет. Не могу представить, что смог бы забыть вас. Но если мы с вами никогда не встречались, как я мог вас чем-то обидеть? Почему я вам так не нравлюсь?
— Мне… нет. Нет, — запротестовала Брин.
— Нет, не нравлюсь. Почему?
Брин непроизвольно облизнула губы. Бесполезно врать. Он не спрашивает, нравится ли он ей, он спрашивает, почему он ей не нравится. И в этой плотно закрытой буфетной комнате он внезапно показался Брин опасным. Подтянутый, ухоженный и сильный. Способный двигаться беззвучно, с грацией большой дикой кошки. Брин исподтишка изучала резкие черты его лица. Блестящие волосы, короткие спереди и подлиннее на затылке и абсолютно прямые.
