— Тетя Брин, — тихо сказал Брайан. — Можно мне цыпленка с кешью?
Им обычно приходилось делить блюдо. Здесь не было детских порций. Но сегодня вечером… Она беспомощно махнула рукой:
— Ешьте что хотите.
И опять на минуту прикрыла глаза. А когда открыла, перед ней стояла хорошенькая восточная девушка и ожидала, когда Брин сделает заказ.
— Большой стакан вина, — пробормотала Брин. — А потом мы будем цыпленка с кешью и цыпленка в кисло-сладком соусе. Эдам, чего ты еще хочешь?
— Хот-дог! — сказал Эдам.
— У них не подают хот-доги, Эдам. Это китайский ресторан.
— Ну-у… тогда цыпленка.
Брин пожала плечами.
— Я б, пожалуй, взяла еще яичные рулеты и спаржу. И жареный рис с креветками, пожалуйста.
Официантка бегала как заводная. Она быстро вернулась с вином для Брин и с содовой для мальчишек в бокалах, украшенных бумажными зонтиками на прутьях.
Это хоть на пару минут займет детей, с благодарностью подумала Брин.
Заказ принесли, когда они еще занимались зонтиками, давая Брин возможность поделить порции на троих и разрезать яичный рулет Эдама. Он не любил этих темно-зеленых штучек внутри.
Ну, все плохое позади, подумала она и зачерпнула полную ложку горячего риса… Пейзажные снимки сделаны, Барбара поговаривала о нескольких неделях, свободных от шоу, и обещала посидеть с детьми пару вечеров… Так что Брин могла бы даже поужинать и выпить немного с другими танцовщиками. Это было очень здорово. Ночка полного и абсолютного расслабления…
— Тетя Брин…
Это был голосок Брайана, тихий и встревоженный.
— Там какой-то дядя идет. Думаю, он идет к тебе.
Брин мгновенно распахнула глаза и в замешательстве принялась скользить взглядом по залу. Да, дядя к ним действительно шел, и что было абсолютно точно, он шел к ней.
Это был Ли Кондор.
Что он здесь делает? — отстранение удивилась она. Ресторан был неплохим, но отнюдь не шикарным. Он мог бы сейчас сидеть в куда более дорогом местечке, ужинать бифштексом с кровью, танцевать или швырять свои огромные деньги на карточный стол.
— Хэлло, мисс Келлер.
Его взгляд быстро обежал стол. Брайан и Кит смотрели на него открыв рты, а Эдам выказывал открытую враждебность, сжав ротик в недовольной гримасе.
— Хэлло, — выдавила из себя Брин.
Она удивилась тому, что Ли подошел поздороваться, увидев ее за столом с тремя маленькими детьми. Большая часть мужчин ринулась бы в прямо противоположном направлении.
Но от улыбки у его глаз появились симпатичные морщинки, и, когда он снова посмотрел на нее, в них светились одновременно интерес и удивление.
— Это ваше семейство?.. Глупый вопрос, конечно ваше. Вы все так похожи.
— Это не наша мама! — торопливо заметил Брайан. — Это наша тетя.
— Ах вот как? — переспросил Ли. — Не родные, да?
— Нет, не мои… Хотя почему. Мои родные…
Киту нравилось думать, что он самый старший и опытный, но его губы слегка дрожали, когда он вмешался в беседу.
— Мои папа и мама сейчас… ну… они живут с Иисусом. А мы живем с тетей Брин.
— Ну это не самое плохое житье, — сказал Ли дружелюбно. — А ты?..
— Кит Келлер, а это Эдам.
— Хорошо, Кит Келлер, а ты не мог бы встать на минутку? Я бы хотел присоединиться к вам на несколько секунд, если не возражаешь.
Кит послушно слез с сиденья. И к ужасу Брин, Ли Кондор сел рядом и улыбнулся ей.
Она попыталась улыбнуться в ответ, но это была крайне неудачная попытка. «В конце концов, — подумала она, — сегодня ночью он точно меня в постель не потащит». Душ она приняла, но совсем недавно волосы у нее до сих пор не высохли, и от этого было ощущение как от чего-то тяжелого, плотно лежащего на плечах. Нанести новый макияж она не позаботилась, надела старый трикотажный топ и линялую юбку из миткаля с запахом.
К тому же на ней была половина китайской лапши, что раньше была разбросана по столу.
Брин схватила стакан с вином и, нервничая, отхлебнула три четверти, потом снова попробовала выдавить из себя вежливую улыбку.
— Что вы здесь делаете? — спросила она у Ли.
— Я люблю китайскую кухню, — ответил он, пожимая плечами.
— Это не свидание? — спросила она, внезапно поняв, что сказала лишнее.
Он рассмеялся:
— Если только у меня может быть свидание с Миком и Перри. Вон они сидят.
Он показал на другой конец зала. Брин познакомилась с Миком и Перри еще на прошлой неделе. Оба они показались ей приятными, вполне земными людьми — совсем не такими, как она ожидала. Желтоволосый Перри улыбнулся ей своей кривоватой улыбкой и помахал рукой. Мик, блеснув черными глазами, широко осклабился и, в свою очередь, помахал рукой.
Брин тоже помахала им, а потом волей-неволей вынуждена была перевести взгляд назад — чтобы встретиться взглядом с Ли Кондором.
— А-а… не хотите ли немного цыпленка с кешью? Жареный рис, яичный рулет, спаржа…
— Спасибо, нет. Я уже поел и вполне сыт.
«Я тоже», — подумала Брин — поглядев на свою тарелку, она поняла, что уже не сможет сделать ни глотка.
— Я… не думала встретить вас здесь, — услыхала она собственный дрожащий голос.
— Я прожил в Тахо последние десять лет, — объяснил он. — Я знаю все местечки, где по-настоящему хорошо кормят и прилично обслуживают.
— Ага, — пробормотала Брин, — кормят здесь вкусно. И официанты приятные. Они замечательно обращаются с… детьми.
— Она хочет сказать, что ей не стыдно нас сюда приводить, — охотно разъяснил Брайан.
— Брайан!
— О, я не думаю, что вашей тете за вас стыдно. Просто есть места, которые приспособлены только для взрослых, и там не понимают, чем надо кормить детей. Или как с ними поладить. Но знаешь, Брайан? Большинство из тех, кто заботится о детях, обычно оказываются приятными людьми. И зная, что здесь к вам хорошо относятся, я стану любить этот ресторан еще больше.
— А у вас есть дети? — спросил Брайан, таращась на Ли.
Возможно, Брин это только привиделось — или действительно отблеск страдания промелькнул в его глазах?
— Нет, детей у меня нет. Но я бы хотел когда-нибудь.
— Мальчика?
— Конечно, но и девочку я бы завел тоже.
— А вы на самом деле самовлюбленный звездун?
— О господи! — выдохнула Брин, застывая от немыслимого ужаса в ожидании вспышки праведного гнева.
Но взрыва не последовало. Глаза Ли поднялись на нее, искрясь от смеха.
— Самовлюбленный звездун?
— Ну да! — настаивал Брайан.
— Брайан! — рявкнула Брин. — Клянусь Богом, я с тебя с живого кожу сдеру!
Ли снова повернулся к мальчику и повторил определение:
