Последние слова меня неприятно укололи. Выходит, она ждала совсем другого мужчину и поэтому не обрадовалась нашей встрече. Опять воцарилось молчание. Все шло совсем не так, как я планировал.
И тут в прихожей затренькал звонок. Требовательный. Властный.
После чего я и оказался в шкафу.
– Сиди тихо, – решительно шепнула Женя и плотно прикрыла дверцу.
Я погрузился в душную темноту. Голова просунулась между платьями. Словно влез в густой куст, где огромные листья сшиты из ткани. По лицу струилось нечто гладкое и прохладное. Нос вдыхал запах холодной свежести. Так пахнут яблоки, принесенные с мороза. На плечах лежала грубоватая ткань тяжелой юбки. Пальцы ощупывали другие платья и блузки, ладони тонули в плотных занавесях одежды, мысли возбуждали воображение. Все это бывает очень близко к ней, обнимает ее тело, впитывает ее запах! Я просунул руку внутрь прохладного платья, представил, как Женя около зеркала надевает его, как ткань скользит по ее коже, вздрагивает при поворотах ее тела… И задохнулся от восторга.
Голоса переместились из прихожей в комнату.
– Юра, может, на кухню? Чаю попьем, – предложила Евгения. Чувствовалось, что она сдерживает вошедшего мужчину.
– Какой тут чай! – Озабоченный мужской голос переместился в центр комнаты. – Ты представляешь, я сюда летел, думал, несчастный случай или ошибка какая-то. А тут – на тебе! Отравление цианидом! Это уже факт, медэксперт дал заключение. И труп явно на остановку подбросили. Не мог он там умереть! Что ему делать на остановке общественного транспорта? У следователя масса вопросов ко мне. Уже звонили… И тон такой, знаешь, наглый. Не то что раньше. Завтра встречаемся.
– Успокойся, Юра. Ты ведь ни при чем.
– Не скажи. Ведь это убийство. Убили моего ближайшего сотрудника. Ну ты же Андрея прекрасно знаешь. Незаменимый был помощник. Теперь я должен обязательно убийцу найти. И быстро. А то слухи поползут… Не отмажешься. И замолчать невозможно! Десятки людей тело видели. На людной улице выложили, подлецы. Кто-то действовал очень дерзко. Словно знак какой-то мне подал.
Застонало кресло, тяжелая фигура долго принимала удобную позу.
– Юра, а тех, кто тело подбросил, неужели никто не видел? – вкрадчиво спросила Евгения.
Мне показалась, что она угнездилась на валике кресла рядом с Калининым. Воображение быстро дорисовало его руку, лежащую на бедре девушке. Я куснул платье. Как еще я мог выразить свое раздражение?
– Я из Москвы районному прокурору звонил, велел, чтобы лучших специалистов на это дело выделили. Следователь активно работает по этому вопросу. Завтра узнаю. Ты мне лучше вот что скажи: Андрей вчера к тебе не заходил?
– Андрей? – Евгения выдержала паузу и очень лениво произнесла: – Ну что ты. С какой стати?
Я оценил ее актерские способности.
– Да, понимаешь, не можем разобраться, где он был вчера вечером? Я тебя из университета подвез… Кстати, как дела с экзаменами, котенок?
– Нормально. Сдала.
– Молодец, молодец, киска. Если совсем уж тупик будет, обращайся, решим вопрос. А так, лучше сама. Ты ведь у меня умница, красавица… У-у, какая ножка. Все отдам за эти ножки… Ну что ты, что ты…
– Юра, подожди. Что про Андрея удалось выяснить?
– В том-то и дело, что ничего. Я тебя подвез домой, заскочил на работу и срочно в Москву. Попросил, чтобы рейс задержали. Андрей меня в аэропорт проводил. У нас так принято. У меня пакет завалялся, я ему передал. Там коньяк оставался, еще что-то. Шофер сегодня доложил, что Воробьев его попросил высадить в центре. На твоей улице, кстати. Что ему в этом районе надо было? Живет ведь он в другом месте. Жил… Э-эх… У тебя выпить есть?
– Нет, – торопливо ответила Евгения.
– С женой его я разговаривал. Андрей ей звонил в тот вечер. Сообщил, что на службе задерживается. Соврал… Но ей я этого, конечно, не сказал. У него же остался маленький ребенок. Вот беда! А по всему получается, что у Андрея любовница была. С чего бы ему иначе врать?
– Все вы, мужики, одинаковые. Мало вам одной!
– Котенок, ну что ты! Ты для меня почти жена. Ты же знаешь. Лапонька моя, солнышко… – последовало звучное чмоканье.
Я напрягся, рука смяла висящую перед носом ткань. Пусть только попробует, старый козел, устроить любовную сцену Выйду и… Как я поступлю, я не успел решить. Рука дернулась, вешалка качнулась и стукнулась о стенку шкафа. Касание было не сильным, но звук показался громким, ведь я сидел словно внутри барабана. В кулаке оказалась смятая кофточка, я замер.
– Юра, ну, хватит, – резко оборвала нежное воркование Женя. Послышались ее легкие шаги. Она явно выскользнула из объятий. Ее голос звучал уже с другой стороны: – Сейчас не время. Мне тоже очень жалко Андрея.
– Да, Андрей… Угораздило же его вляпаться в дурацкую историю. Все так некстати!
– Ты о чем? Он умер!
– Он-то умер, а нам еще жить. Наверняка будут опрашивать его окружение, родственников, знакомых. Следователь и тебе может задать вопросы. Но я попрошу, чтобы тебя не тревожили.
Зазвонил телефон. Зуммер гудел прямо за стенкой шкафа.
– Слушаю, – раздался осторожный голос Жени.
Я чувствовал ее присутствие совсем рядом, казалось, протяни руку и достанешь. Тело непроизвольно развернулось, шкаф скрипнул. Я замер, стараясь не дышать. Если так хорошо слышно ее, то и меня могут услышать.
– Это тебя, – громко произнесла Женя.
Я вздрогнул, мне показалась, она обращается ко мне.
– Меня? – удивился Калинин. – Кто это еще?
Он взял трубку, кашлянул, голос приобрел строгие нотки:
– Калинин у аппарата… А-а, ты, Петр Кириллович. Как меня здесь вычислил?.. Очень надо? Понимаю, понимаю… Важный вопрос, говоришь. Минутку.
По едва слышным движениям я догадался, что Калинин прикрыл ладонью трубку.
– Женечка, ты чай предлагала. Сходи, котенок, на кухню. Приготовь.
Тембр его голоса легко варьировался от нежно-домашнего до начальственного. Когда Женя вышла, он сухо спросил:
– Ну, в чем дело, Кириллыч?
Калинин оперся о шкаф, стенка дрогнула. Он, видимо, развернулся так, чтобы разговор не был слышен в другой комнате. Но я, напротив, теперь мог улавливать и слова собеседника.
– Проблему ты мне создал, Юрий, – хрипел голос в трубке.
– Жизни без проблем не бывает. В чем дело-то?
– Машину из твоей доли ты зачем в городе оставил? Да еще в ГАИ зарегистрировал?
– Да ладно, велика проблема…
– Нет, Юра, ты, видимо, не понимаешь или прикидываешься, – шипела трубка. – Это левая «Волга». Ее нет ни в одних документах на заводе. Ее в природе не существует!
– Кириллыч, не кипятись. Мне просто срочно понадобилась машина здесь, в городе.
– Борисыч, ты подставил всё дело! Понимаешь? Не только меня, а других авторитетных людей. А они на твои чины смотреть не будут. Я тебе отстегиваю машины, чтобы ты сбывал их в Среднюю Азию. Моя вотчина – Кавказ. Надо строго выполнять обязательства!
