Берестов подолгу лежал без движения, уставившись в одну точку на потолке и вспоминал членов своего экипажа. Все происходящее часто представлялось сном и кошмаром воспаленного воображения. «Как я буду смотреть людям в глаза? — мучил себя Влад вопросами, — все ребята мертвы. Почему же я — их командир, остался на этом свете? Каких-то семь с половиной лет мне довелось пролетать после училища, а уже лишился второго экипажа… Господи, что же за рок я несу людям по жизни!? Кто же со мной согласиться после этого сесть в кабину!?»
Легче от подобных мыслей не становилось, а хуже быть уже не могло…
Иногда лодку начинало качать, и почти сразу включались в работу дизели. «Стало быть на дворе ночь — они всплыли и заряжают аккумуляторы… Когда же капитану надоест мотаться по морям?..»
Сначала он считал всплытия подлодки на поверхность, но, оставаясь в неведении, на сколько дней хода хватает заряда бортовых батарей, Владислав бросил бесполезное занятие. Полагаясь на биоритмы собственного организма, и суммируя дни по пробуждению от сна, летчик полагал, что после возвращения сознания, прошло более двух недель…
Во время одного из всплытий, лодку кидало на волнах интенсивнее обычного. Дизели долго и надрывно работали, и не остановились, даже когда качка прекратилась. Минут через тридцать Берестов почувствовал, как корпус субмарины несколько раз легко содрогнулся и замер. Вскоре за ним пришли и, выдав грубую морскую робу, жестами приказали одеваться.
Завязав пилоту глаза, несколько офицеров повели его по коридорам лодки. Помогая подняться по вертикальной лесенке, они вытолкнули прихрамывающего пассажира на свежий воздух, и заставили сойти по трапу на твердую землю.
«Наконец-то наплавались… Берег!» — вдохнул он полной грудью и получил сильнейший удар приклада в спину…
* * *
Проснувшись воскресным утром, Берестов с изумлением обнаружил страстное желание поскорее увидеть обеих сестер. И во время завтрака, и перемывая гору грязной посуды, и делая влажную уборку квартиры, он постоянно думал только о них. Закончив наведение марафета, Влад продолжал нетерпеливо поглядывать на часы, слоняясь по комнате в ожидании вечера…
Молоденькая девушка — студентка Саратовского университета, только что успешно окончившая второй курс биофака, оказалась вовсе не красавицей-пустышкой. Его приятно поразили живой ум, начитанность, тактичный и необидный юмор и, наконец, некая старомодная, провинциальная воспитанность — нечто реликтовое и напрочь забытое современностью.
Когда предыдущим вечером ушло её волнение, им удалось о многом поговорить. Под занавес их общения она уже смеялась и шутила, весьма недурно при этом, отвечая на вопросы. Сама же Александра, если и спрашивала о чем-то, то делала это вполне деликатно и ненавязчиво.
«Одна кровь… Она во всем похожа на Анастасию! — удивлялся Владислав, думая о новой знакомой. — Но есть ли в ней нечто свое и неповторимое? Или она лишь копируя — повторяет ее? Впрочем, мысли о Саше — не следствие ли того, что я вновь хочу побыть рядом именно со старшей сестрой?»
Много раз вчера он ловил на себе взгляды Насти. Все то, что она много лет таясь, сдерживала, Берестов неожиданно и отчетливо разглядел сквозь полумрак клубного зала. Печальные, чарующие глаза девушки, словно прощаясь навсегда, все же признавались в давней любви. Даже во время танца, положив голову на грудь мужа, старшая сестра смотрела на Владислава, обнимавшего Александру, и очевидно вот-вот готова была расплакаться.
Сердце разрывалось… Он пребывал в тупике, выхода из которого пока не видел. Знакомству с младшей сестрой исполнилось всего несколько часов. Она привлекала и начинала нравиться, но, возможно, это только казалось, или было непонятным отголоском чувства к Анастасии.
«И стоит ли флиртовать с такой молодой и чрезмерно обидчивой девчонкой!? Вскоре заканчиваются студенческие каникулы и Саша должна вернуться в Саратов. Неизвестно, как все сложится дальше. Увидимся ли мы когда-нибудь еще? Да, она свободна и моложе… Но какое это имеет значение!? Настю, я знаю хорошо, и тянет меня к ней осознанно, на протяжении нескольких лет…»
* * *
Вечером в клубе он сам подошел к девушкам, заметив их первым. Александра приветливо поздоровалась. Старшая сестра вела себя сдержанно. Вскоре появился и Максим. Две пары постоянно находились рядом, разлучаясь только на время медленных танцев.
Очаровательная девочка по-прежнему привлекала многих молодых людей. Но, всякий раз, нащупывая спасительную руку Влада, она упрямо отвечала «нет» любому соискателю, чем продолжала умилять его и удивлять Анастасию.
«Что же она во мне нашла? — обнимая Александру, размышлял он в такт неспешному ритму белого танца, — этому ребенку намедни исполнилось девятнадцать. Я старше на половину её жизни. Есть серьезное и небезосновательное опасение: как у молодых девчонок обычно происходит подобный процесс? Создают в душе идеалы и пытаются подогнать кого-то, под наскоро слепленный, стереотип идола. Необязательно первых встречных, хотя, верно, бывает и так. Но зачастую и не тех, кого в действительности ждут их трепетные сердца. Как бы и я не оказался в незавидной роли „картонной дурилки“…»
— Мы здесь совсем не можем поговорить… — прошептала девушка, — сегодня тихий, прекрасный вечер — пойдем, погуляем…
— Пойдем, — согласился Берестов и бросил последний взгляд в сторону Насти.
Погода на самом деле была чудесной. Только что начало темнеть и на небе зажигались маленькие точки. Военный городок, как и тысячи других гарнизонов, имел единственное место для сносного, культурного отдыха. Именно его они и решили покинуть, дабы побыть в тишине. Девочка сама взяла молодого человека под руку и старалась идти в ногу…
— Расскажи о себе, — тихо попросила она.
— Вся биография — три строчки… — безрадостно улыбнувшись, ответил Влад, — начнем с того, что мне двадцать восемь. Тебя это не смущает?
Она пожала плечами:
— Нет. Это имеет значение?
— Ну, в какой-то степени… Почти десять лет в нашем возрасте — существенная разница. И потом, за этот срок, я уже нажил кучу вредных привычек и потерял всякий иммунитет. Теперь они липнут ко мне, копятся…
— У всех они есть! Куда деваться…
— И у тебя? — удивился он.
— Не дождавшись на перекрестке зеленого, иногда перебегаю на красный…
Посмеявшись над столь «вредным» обыкновением, он серьезно добавил:
— Взгляды людей имеют свойство с возрастом меняться. И чем больше разница между «стажем» сознательной жизни, тем, увы, меньше вероятность найти общий язык во многих вопросах.
