сил. Любовь подруги и домочадцев окутывала теплой волной, создавала ощущение защищенности и надежности твоего существования в этом мире. Она поискала глазами Артура. Его в комнате не было, но она чувствовала его присутствие в доме. Он её любит! Только лишь мысль об этом, делало тебя самой счастливой женщиной на свете! Картина счастья и благополучия полностью заменила собой пережитый стресс. Но где же он, она так хочет увидеть и его любящие глаза, дотронуться до него, сказать, как она его любит! Как случилось, что он её первый нашел? Как же произошло, что он узнал, что её требуется искать? Она спросила Хелен, говорила ли она с ним? Она ли позвала его, узнав про исчезновение? Как-то это все выглядело загадочно и непонятно. Хелен сама только что задумалась, как же он обо всем узнал?
Но первым из мужчин в спальню женщины вошел доктор Цобик. Он еще раз осмотрел её и его беспокоил один щепетильный вопрос, который он не знал как тактичнее задать. Шамкая губами и смотря на женщину поверх очков, он мялся на месте и осмотрев окружающих, взглядом дал понять, что им необходимо временно удалиться.
И тогда присев на кровать, он все-таки задал этот мучающий его вопрос, и скорее даже не вопрос, он констатировал факт.
— Дорогая моя девочка — так всегда он её называл — я разговариваю с тобой как доктор с доктором, без тайн и стеснений. Ты же понимаешь, что тебя должен осмотреть гинеколог. Ты знаешь об этом сама?
Рука Анни дернулась в нервном порыве, и на глазах выступили слезы, О! Зачем, зачем ей напоминают об этом, она в благе и комфорте, внимании к ней близких перестала думать о плохом! Но сжав в кулачек одеяло и как бы стыдливо пытаясь его натянуть на себя побольше, утвердительно качнула головой и закрыла глаза. По щекам потекли слезы.
Доктор Цобик опять пошамкал губами. Ему все это не доставляло удовольствие, но свою миссию он должен был выполнить до конца.
— О, моя милая девочка! Прости меня, куда ж деваться. Наша профессия подразумевает делать людям больно. Но… ты же уже знаешь, что все все закончилось и как тебя любит Господь, если ты поправляешься… Но…, но, я … ты должна сама выбрать себе любого врача, это может быть врач и из клиники, но… девочка, среди гинекологов нет женщин. Надо это принять смиренно. Так кого же ты позовешь тебя осмотреть? Это только твое право.
— Осмотрите меня вы, доктор.
— И правильно, девочка моя, правильно. Чего меня стесняться, посмотри — я уже плешивый, старый, все повидавший старикан!
Она сама попыталась скинуть с себя одеяло, но руки слабые, были как из ваты, и доктор тогда приступил уверенно к этой процедуре. Сам убрал одеяло, сам раздвинул ноги, сам подложил диванную подушку и все осмотрел. Анни прилагала усилия сконцентрировать свои мысли на Артуре, чтобы не думать о своем стеснении и не мешать доктору. Ей кто-то когда-то сказал, что положительная мысль всегда сильнее негативной и этот способ верный. Не верный оказался. Она не смогла переключится. Доктор же сделал все быстро и аккуратно.
Результатом он был удовлетворен.
— Ну …все не страшно. Только, девочка моя, я возьму анализы на сифилис и еще потом придется взять, ты же все понимаешь, ради твоего же блага.
Все, сделав как нужно, он еще хотел спросить её и сомневался. Она поняла по лицу его любопытство.
— Доктор Цобик, вы поймете то, что я скажу. Не спрашивайте меня кто это …я не буду подавать в розыск, так надо.
— М-да, м-да — только промолвил он. — Ну, твое дело! С завтрашнего дня мы пригласим тебе из клиники психотерапевта. Ты будешь общаться с ним и может передумаешь еще.
— Нет, я не передумаю.
— М-да, м-да. твое право. Ну, все, я ушел. Для тебя сейчас главное покой, сон и хорошая еда. А раны заживут и даже рубцов не видно будет. Твоя спасительница, это такое чудо! Я в жизни с таким не сталкивался. Её мазь на травах и древесных смолах с добавлением медвежьего жира — это что-то уникальное! Она мне кое-что рассказала, но это я должен у неё поучиться! А как она тебе пулю удалила! У нас закончившие университет специалисты такого делать не умеют. Я, надумался пригласить её в больницу, если согласиться. Жаль, вот только жаль, не могу соблазнить её приличным заработком. — и он махнул рукой. — Скорее всего откажется, ей и у себя не плохо! Но… — он так интересно задумался, потеребил стриженную бородку — но, Анни, людям же нужна помощь, в таком количестве! Она была бы нам так нужна, так нужна. Её бы знания с нашими…
Вот он её и развеселил. Она от его слов развеяла свои мрачные мысли и даже стала улыбаться.
— Доктор Цобик — я поднимусь, мы вместе съездим её уговаривать. Я предложу хорошее за все вознаграждение, она и согласиться! Не любя людей, она бы им не помогала.
— Да, да. Вот и постарайся быстрее сил набраться. Рана твоя кость не задела. Все быстро заживет!
И он ушел. Анни смотрела на дверь и ей нестерпимо хотелось, чтобы вошел Артур Войцеховский. После всего произошедшего и всего пережитого ими, они уже не сдерживались в чувствах. Он молчал, но она затрепетала, когда он взял её руку в свою ладонь и наклонившись, нежно её поцеловал. Потом она почувствовала тепло его шершавой щеки у себя на щеке. За всеми этими событиями, он два дня не брился. Но прикосновение его колючей щеки было желанней всего на свете! Она тихо произносила слова благодарности, но он молчал и только слегка покачивая отрицательно, отклоняя все её слова, головой, держал её ладошку в своей, прижав её к своей щеке и его счастливые глаза говорили о самых нежных проявлениях своих чувств. Он сейчас был только так нежен и осторожен, боясь причинить боль, и она открывала его с новой для себя стороны. Она знала его уверенного и порывистого, страстного и дерзкого, веселого и серьезного, а такого нежного еще нет. Но вскоре он задал ей свой вопрос, который просто как кинжалом вонзался ей в сердце.
— Анни, кто это сделал?
— Нет. Нет. Не
