Временами сквозь лес проблескивало озеро или проступали каменистые склоны. Питер пояснил:
— Дорога ведет на Упсалу. Вам стоит туда съездить. Там древний университет и прекрасный собор. А мы уже сворачиваем к озеру.
— Неподалеку живут Эбба с Якобом, — заметила Кэт. — Но у них настоящее имение.
— Да, мрачные готические развалины, — фыркнул Питер.
— Возможно, они вас пригласят, Грейс. Здесь их официальная резиденция. Но Кэт им вовсе не завидует, верно? Она — мечтательница, в мыслях она не с нами, а в Сорбитоне. Правда, дорогая?
— Смотрите, знак «Осторожно, лоси»! Ты видел, папа? воскликнула Джорджия.
— Был такой знак? Я пропустил.
— Знаете, Грейс, лось может забодать, бросить на землю и затоптать.
— Перестань! — оборвала её Кэт.
Александр забился ещё глубже в угол, уставившись в лес широко раскрытыми глазами.
— И с Виллой тоже такое могло случиться… — буркнула Джорджия.
— Еще два слова, и сидеть тебе весь день в спальне!
— Если она заблудилась в лесу, — шепотом закончила Джорджия.
Дом стоял на поляне, вокруг — молодые березки, кусты шиповника и терновника, а дальше — лес. Александр осмелел, вылез из машины и припустил вокруг дома, Джорджия за ним. Оба кричали и хохотали.
— Слава Богу, — сказал Питер. — Не знаю, что ему в голову взбрело с этим лосем.
— Это началось, когда ты застрелил последнего. Он видел кровь, — сказала Кэт. — Ему ведь только четыре.
— Скоро пять, и нельзя же быть таким слюнтяем… Ладно, вот наша дача, Грейс. Чтобы её осмотреть, много времени не понадобится.
Маленький симпатичный домик, спальня с четырьмя кроватями, кухня — она же столовая и гостиная, уютная, с чистым полом и простой мебелью.
— Вилла спала с моими женщинами, а мы с Александром — на диване, — сказал Питер.
Дождь стих, он больше не стучал по крыше, деревья словно отступили от дома.
— Часто она здесь бывала?
— Только раз, — сказала Кэт. — Потом мы хотели ещё раз её пригласить, но у неё уже были свои планы, а Питер приезжал сюда с Биллом и ещё с кем-то из друзей охотиться.
Имя Билла прозвучало впервые, и, похоже, Кэт даже пожалела, что его упомянула. Грейс боялась надоесть расспросами, но все же спросила:
— Билл тоже из приятелей Виллы?
И Кэт вдруг взорвалась.
— Господи, да не такая уж она была красавица! А когда перекрасилась в этой жуткий канареечный цвет, стала страшнее смертного греха. И слава Богу, что она решила уехать.
— И я её предупреждал, чтобы держалась поскромнее, кивнул Питер.
— А Билл к её отъезду не имеет отношения?
— Вряд ли, — буркнул Питер и покосился в окно в сторону леса. — Он погиб.
Грейс нерешительно переспросила:
— Как погиб?
Ей показалось, что ни Кэт, ни Питер не хотят продолжать разговор. Потом Кэт буркнула:
— Лучше расскажи ей все, иначе Джорджия со своим ненормальным воображением все переврет.
— Произошел несчастный случай на охоте, — пояснил Питер. — Билл Джордан был моим коллегой.
— Но как это случилось? — спросила Грейс.
— Я же сказал, несчастный случай. Он споткнулся, ружье выстрелило и пуля попала в живот. Бог знает, сколько он так пролежал, пока я не нашел его. Но он уже был мертв.
Да, посольству пришлось пережить немалый скандал.
— Кошмар, — кивнула Кэт. — От Джорджии все скрыть не удалось, а у Александра нападение лося вообще стало навязчивой идеей.
Питер сердито заявил:
— Я больше не хочу об этом говорить. Произошла трагедия. Да, меня в то утро с Биллом не было. Но что я мог бы сделать? Я накануне перепил и спал с похмелья. Его все равно не вернуть. Хватит разговоров.
Кэт кивнула.
— Я как не пытаюсь забыть, когда мы приезжаем сюда, вспоминаю снова и снова. Ладно, давайте разожжем камин. Питер, давай дрова, мы с Грейс накроем стол. Поздновато мы сюда выбрались, как бы к вечеру снег не пошел.
Камин оживил и согрел строгую комнату. Дети устроились поближе к огню, Грейс — на диване. Питер в кресле принялся перебирать струны гитары. По его словам, летом они все время проводят на озере. Тут до полуночи светло, и вечерами все собираются на крыльце.
Потом дети запросились к озеру. Кэт пошла с ними. Никогда не знаешь, что выкинет этот ненормальный Александр. А Грейс с Питером остались у камина. Грейс решила воспользоваться случаем, и рассказать Питеру о визите незнакомца в её квартиру. Не хотелось, чтобы дети и Кэт все слышали.
Питер слушал молча, потом спросил, что мог искать незваный гость, если он ей не померещился.
Интуиция подсказывала Грейс, что не стоит ему знать про дневник своей бывшей секретарши. Во всяком случае, не сейчас. Дневник — это столь же личное дело, как и секретный сигнал в подписи Виллы на письме.
— Может быть, письма. Какие-то улики. Уинифред Райт упоминала про женатого мужчину. Не слишком все прилично, да?
— Да, грязноватое дело, — кивнул Питер и задумался, заложив руки за голову. — А вы сами как следует обшарили квартиру?
— Да.
— Что-нибудь нашли?
— Ничего особенного. Но понимаете, все эти дорогие вещи, косметика, духи, чемоданы… Вилла вела слишком роскошную жизнь.
— Наверное, нашла себе миллионера.
— Будь это так, её история наверняка попала бы в газеты.
— Вначале журналистам пришлось бы все разнюхать.
— А мне придется поменять замок в дверях. Не хочу, чтобы кто-то чужой расхаживал по квартире.
— Вы в самом деле верите, что дело нечисто?
Грейс подсела к камину, обхватив колени руками, её пробирал озноб, несмотря на тепло горящих дров. Она нечего не выдумывает, исчезновение Виллы в самом деле покрыто тайной.
И тут раздался голос Джорджии:
— Папа, папа! Смотри, что мы нашли!
Ворвавшись в комнату, Джорджия размахивала каким-то грязным предметом, протягивая его отцу. Тот осторожно взял, повертел в руках и вопросительно поднял глаза на вошедшую следом за детьми жену. Та казалась бледнее обычного.
— Джорджия в грязи на берегу нашла эти старые солнечные очки.
— Да, папа, но эти очки всегда носила Вилла, — заявила Джорджия.
Питер кое-как стер грязь с роговой оправы и равнодушно оглядел очки.
— Таких очков полным-полно. Если бы Вилла их потеряла, она бы сказала.
— Может, она и говорила, — буркнула Кэт.
Питер сердито покосился на нее.
— Ты хочешь сказать…
Кэт замахала руками, требуя замолчать, повернулась к детям и деланно веселым тоном произнесла:
— Может, Вилла была здесь без нас, и тогда их потерла. Если, конечно, это её очки.
— Ее! — настаивала Джорджия. — Видишь, они как бабочка, верно, Александр?
