Казалось, она говорила правду. Но любопытство пересилило негодование, и фру Линдстрем не удержалась от вопроса:
— А что случилось? Что пропало?
Грейс покачала головой.
— Пожалуй, ничего.
— Тогда с чего вы взяли, что кто-то был в квартире?
— Кто-то осматривал ящики: флакон с духами опрокинут.
— А прочие вещи на месте?
Грейс кивнула, хотя ей показалось, что диванные подушки лежат не так и слишком аккуратно взбиты, а ковер сдвинут с места.
Фру Линдстрем рассмеялась.
— Упал флакон — и только! Вы сами могли его перевернуть. Верно, герр Польсон? Грабитель наделал бы такого беспорядка!
— Да нет, о грабителе речь не идет, — задумчиво протянул Польсон. — Кто-то что-то искал. И у него был свой ключ.
Фру Линдстрем довольно рассмеялась.
— Теперь я понимаю. Кто-то из приятелей фрекен Бедфорд. Решил забрать письма, сувениры, какую-то памятную вещицу… Вы умные люди, тут же все куда проще: разрыв очередного романа.
— А я не думаю, что все так просто, если у кого-то есть ключ от квартиры, которым можно пользоваться в любое время дня и ночи! — воскликнула Грейс.
— Не огорчайтесь, фрекен. Никто не войдет в этот дом без моего ведома.
— А если вас нет, как сегодня?
— Тогда лучше сменить замок. Но все же я не до конца уверена. Флакон легко опрокинуть, не заметив. Вы уверены, что этого не случилось?
— Такой сильный запах я бы сразу почувствовала. В квартире пахнет, как на парфюмерной фабрике.
— Надо сменить замок, — заключил Польсон.
— А вдруг вернется фрекен Бедфорд, а её ключ не подойдет?
— Я буду дома, — сказала Грейс.
— Она только обрадуется, что мы приняли такие предосторожности, — дружелюбно улыбнулся Польсон.
Фру Линдстрем рассмеялась:
— Понимаю, что вы имеете в виду. Если у фрекен новый муж, ей не придется бояться незваных гостей.
Уже поднявшись наверх, Грейс не выдержала.
— Как она смеет намекать, что Вилла вела такой образ жизни? Она ужасно бестактна?
— Да, но по субботам она действительно бывает у дочери, — задумчиво сказал Польсон.
— Значит, незванный гость это знает, знал он и то, что нас не будет. Нам стоит быть внимательнее.
Польсон возражать не стал, и Грейс вздрогнула.
— Надо менять замок. Кому же Вилла могла отдать свой ключ? Не Густаву, раз она с ним. Кто-то не хочет, чтобы знали о его визитах.
Польсон восхищенно уставился на Грейс.
— Неопровержимые доводы.
— А дневник Виллы? Он явно знал о нем и опасался, что там про него написано. Найти его он не мог, дневник у меня. Так что это мог быть Свен, Аксель или Якоб. Кстати, вы не думаете, что Якоб — это барон ван Стерн? Такой видный человек явно не заинтересован в скандале.
— Но он не стал бы рыться в комнате. — Польсона явно заинтересовала эта идея, но обсуждать её с Грейс он не собирался. — Сегодня вечером можете чувствовать себя в безопасности, он не вернется. А если кто-то помешает, пустите в ход метлу.
Всю серьезность момента как рукой сняло.
— Я вообще-то имел в виду, что ей можно постучать в потолок, — ухмыльнулся Польсон. — Хотя и по незваному гостю тоже можно.
Телефон зазвенел, когда Грейс была в ванной. Вздрогнув от неожиданности, она выскочила в комнату, и вода с неё капала на паркет гостиной.
— Слушаю, — выдохнула она в трубку.
— Это Кэт Синклер.
Разочарование было слишком сильным.
— А, Кэт…
— Я не вовремя?
— Нет, просто я из в ванной, с меня течет. Подождите, я возьму полотенце.
Завернувшись в одну из купальных простыней Виллы, она немного успокоилась.
— Как дела, Кэт? Как дети?
— Прекрасно. Меня просил позвонить Питер — подумал, вам может быть одиноко.
— Нет, день прошел весьма удачно. Мы ездили в замок Гипсхолм, по дороге устроили пикник.
— Не холодно для пикника? Минутку, — какое-то бормотание, потом Кэт продолжала:
— Питера интересует, с кем вы ездили?
— Надо же, какой он любопытный, — усмехнулась Грейс. — С моим соседом; тут рядом с Виллой живет такой огромный добряк по фамилии Польсон, он преподает в университете. В замке он прочитал мне целую лекцию о портретах.
Опять бормотание, и снова голос Кэт.
— Извините, Грейс, Питер просто хочет объяснить, что в его обязанности входит обеспечивать безопасность британских туристов.
— А безопасность Виллы тоже он обеспечивал?
Тяжелый вздох, потом голос Питера Синклера.
— Именно этим я и занимаюсь, Грейс. Надеюсь, вы не станете, как Вилла, встречаться с совершенно незнакомыми мужчинами.
— Господи, но это здесь при чем?
— Мы с Кэт только хотели узнать, как у вас дела и не хотите ли поехать завтра с нами? Мы собираемся на денек на дачу. Поздновато, конечно, но мы любим бывать на природе. А вы посмотрите лес, где потерялась Вилла, как утверждают наши дети.
Грейс согласилась без малейших колебаний, поблагодарив за приглашение.
— Мы заедем за вами в десять. Оденьтесь потеплее, там прохладно. Я захвачу ружье. Вдруг попадется лось…
Грейс поспешила одеться, обрадованная, что хоть что-то происходит. Впрочем, ответов на её вопросы это не дает. Может, поинтересоваться у соседок снизу, не слышали ли они днем чего-то подозрительного наверху?
В комнате все ещё стоял душный запах духов, напоминая про Виллу, про её дорогие покупки. Почему она не взяла с собой духи?
Дверь открыла седовласая старуха, уставившаяся на Грейс водянистыми глазами с покрасневшими веками.
— Вы говорите по-английски?
Склонив голову набок, старуха стала похожа на какаду с белым гребешком.
— Английский? Да-да, конечно.
Грейс старалась говорить громче.
— Я Грейс Эшертон, кузина Виллы Бедфорд. Остановилась в её квартире наверху.
— Может быть, вы зайдете? Познакомитеся с моей сестрой? Но не пытайтесь говорить с ней. Она совершенно глухая и понимает только меня.
Произношение у старухи было столь же совершенно, как и манеры. Она проводила Грейс в уютную гостиную с вышитыми салфеточками и представила точно такую же старушку, которая медленно раскачивалась в кресле-качалке, блаженно прикрыв глаза.
— Катрин, — громко окликнула та, — проснись. У нас гостья.
Мутноватые глаз остановилась на Грейс.
— А? Кто эта юная леди?
— Кузина фрекен Бедфорд из Англии. А это моя сестра Катрин. Меня зовут Анна. Выпейте с нами кофе. Только не говорите, что у вас нет времени. Он уже сварен. Катрин, мисс Эшертон выпьет с нами кофе.
Катрин только улыбалась, продолжая покачиваться. Они с сестрой были в одинаковых старомодных платьях с высоким воротником, обе румяные, веселые, здоровые. Такой результат в столь почтенном возрасте заставляет задуматься о прелестях незамужней жизни, — решила Грейс. Во всяком случае, живется им лучше, чем Вилле, запутавшейся в своих мужчинах, и даже самой Грейс, постоянно себя одергивающей.
