опережаю его. Запыхалась правда, и немного вспотела. Но это пустяки по сравнению с его ором по поводу опоздания.
– Доброе утро, Игнат Романович, – здороваюсь чересчур милым голосом.
– Привет, мартышка, – отвечает.
Вчера щепка, сегодня уже мартышка. Расту на глазах – от деревяшки до животного.
– Пока, крокодил, – говорю тихо-тихо ему в спину.
Босс замирает, взявшись за ручку двери, и оборачивается:
– Ты что-то сказала сейчас?
– Нет. Я молчала.
Хмыкает и заходит в кабинет. У него острый слух – надо иметь в виду и не ляпнуть лишнего. За крокодила он мог бы мне такое устроить! Так, Натусик, будь сдержаннее. Я знаю, что его ненавидишь, но, пожалуйста, прикуси язычок и потерпи немного его присутствие. Алина выйдет из больницы, и ты вернешься в свой тихий кабинет, где разбирают каждую офисную сплетню по косточкам. Тебе же нравится слушать сплетни, правда? Особенно о шефе.
Предлагаю внутреннего голосу заткнуться и настраиваюсь на работу. Ничего мне не нравится. Просто слушала девчонок от нечего делать. Не затыкать же уши! Они говорили о том, что папа Игната Романовича мечтает его женить поскорее. Только вот девушки у Лозового не задерживаются дольше, чем на три дня. Такое чувство, что он боится к кому-то привязываться. И что кто-то разрушит его самооценку, которую он лелеет годами.
Легко ведь соблазнить даму и уйти в закат. Трудно построить нормальные продолжительные отношения. Уж я-то знаю! Ведь все мои прошлые отношения заканчивались прахом. Месяц! Дольше меня никто не выдерживал. Обвиняли, что слишком требовательная. По мнению моего бывшего Антона, у девушки должно быть три критерия, по которым можно определить хорошего парня: чтобы не пил, не ссался и не бил. Все остальное – это уже завышенные требования. Извините, но я так не могу. Лучше буду одной.
– Наташа, – слышу в трубке недовольный голос босса, – почему я до сих пор не ощущаю запах кофе? У нас сломалась кофемашина? Тогда сегодня у тебя есть шанс выиграть новую, – добавляет иронично.
***
Игнат
Мартышка назвала меня крокодилом! Я все слышал и не отреагировал должным образом, потому что попросту не знал, как реагировать. Впервые кто-то говорит при мне то, что думает. И это обескураживает.
Значит, крокодилом меня считает, ну-ну?
Что ж стратегия охоты аллигатора мне близка: он греется на солнышке с открытой пастью и ждет, когда какая-нибудь глупая пичуга сунет туда свою голову и пощекочет ему язык. И тогда ловушка захлопывается, а пичуга лишается головы. *Сатанинский смех*
Наталья приносит кофе и ставит передо мной. Не под руку, как в первый раз, а туда, куда дотянусь и не разолью. Смышленая мартышка.
– Ты готова к сегодняшнему вечеру? – спрашиваю, пока не ушла.
– И да, и нет, – отвечает уклончиво.
– Что так?
– Я не привыкла ходить на вечеринки, где собираются миллионеры.
– Бери выше – миллиардеры, – хмыкаю.
– Тем более, – скисает она. – Можно я не буду участвовать в конкурсе? Подумайте сами, какая из меня секретарша?
Ответить мне мешает появление сестрицы Агатки и какой-то глупой на вид блондинки.
– Игнат Романович, ты просил новую секретаршу, – говорит Агатка, выталкивая на середину кабинета блондинку. – Я привела. Спасибо, Наталья, можете возвращаться к своим непосредственным обязанностям оператора ПК.
– Во-первых, доброе утро, дорогая Агата Романовна, – отвечаю язвительно.
Мартышка идет к двери, но я окрикиваю ее:
– Наташа! Разве я тебя отпускал?
Замирает у двери и ждет дальнейших указаний.
– Мне не нужна другая секретарша, – говорю, насмешливо рассматривая девицу, которую сестра хочет посадить в мою приемную. Яркий макияж, короткая юбка, туфли на громадном каблуке. Вишенка на торте: невозможный запах духов, от которых хочется блевать.
– Я оставляю Наташу. Она справляется со своими обязанностями.
Обе девушки разочарованно вздыхают – и блондинка, и Наталья. Так, а мартышка чего расстроилась? Не хочет на меня работать? Боится грозного аллигатора?
– Хорошо, Вика, пока свободна, – кивает Агатка девице, и та покидает кабинет.
Встаю и иду к окну. Распахиваю створку, чтоб впустить свежий воздух и выветрить запах вонючих духов.
– Где ты ее взяла? – морщусь.
– Кого? Вику? – Переспрашивает сестра. – По объявлению. Думала, что она отлично подойдет тебе и на конкурсе не опозорит.
– Наташа меня тоже не опозорит. Правда, Наташенька? – обманчиво ласково обращаюсь к секретарше.
– Не опозорю. То есть попытаюсь, конечно… но, – тараторит мартышка и замолкает на полуслове.
Агата осматривает Наташу с ног до головы, и ее правый глаз снова начинает жить своей жизнью. Нервничает, сестренка. Неужели увидела в мартышке угрозу моему благополучию? Я действительно не могу отпустить сейчас Нат в виду отсутствия нормальных альтернатив. А еще мне интересно как далеко она зайдет в своих дерзновениях. Или у Наташки есть повод меня ненавидеть?
– Идите, Наталья, мне нужно поговорить с шефом, – говорит Агата надменно.
– Можешь идти, – поймав ее вопросительный взгляд на себе, отвечаю. Молодец, осознает, кто тут главный. И явно не Агатка.
Мартышка уходит, а я вопросительно смотрю на сестрицу.
– Наталья не может участвовать в конкурсе, – говорит Агата. – Потому что она не та, кем ты ее считаешь.
Зря Лозовой прогнал блондинку, они составили бы замечательную пару. Я бы ей даже свой костюм уступила, только, боюсь, она в него не влезет. У нее слишком широкие бедра. Духи, конечно, нужно сменить, а так – вполне ничего.
Сажусь за стол и открываю расписание босса на следующую неделю. Его еще Алина составляла. Какие-то встречи с людьми каждый день. Занятой человек, оказывается. Слышу тихое покашливание и поднимаю голову.
– Привет, – улыбаясь, говорит Макар.
– Привет, – отвечаю не слишком радостно.
Парень ссыпает на мой стол горсть разных конфет:
– Это тебе к чаю.
– Благодарю. Но я редко ем конфеты.
– Поэтому такая худая. Пойдешь со мной на свидание? – спрашивает, интимно склонив голову.
– Я сегодня иду с шефом на мероприятие, – говорю обреченно.
– Лир берет тебя с собой? – брови парня влетают вверх. – Будь осмотрительнее, там полно всяких извращенцев.
Ну вот, еще одно предупреждение! Да что ж там такое будет-то, а? У меня даже фантазии не хватает предположить. Не оргия же, нет?
Из кабинета Лозового выходит Агата Романовна. Она видит Макара, и ее лицом мигом разглаживается от тонких морщин.
– Макарик! Доброе утро! – принимается ворковать.
– Доброе, Агата.
Главбухша смотрит на него, потом на меня, потом на конфеты и поджимает губы, что означает высшую степень недовольства.
– Подкармливаешь нашу секретаршу? – грозит пальцем как бы в шутку, а сама мечет в меня молнии.
Черт, еще на одного врага у меня стало больше в этой конторе!
– Ага, подкупаю Наташеньку, – веселится Макар.
Агата передергивает плечами, и косится
