Я еще никогда не раздевала мужчину. Пальцы такие непослушные. Его рубашка аккуратно выглаженная и мягкая, а я ее испортила. В чем он теперь пойдет на утренник, тьфу блин, то есть на вечеринку!
Мои пальцы добираются до низа и теперь находятся в считанных сантиметрах от его брюк. Игнат Романович смотрит вниз и сглатывает так тяжело, что его челюсть напрягается.
– Продолжай, – его голос падает на октаву ниже.
Игнорирую вспышку жара в своем теле и вытаскиваю край рубашки из его брюк. Вижу дорожку волосков, идущую под брюки, и задерживаю дыхание. О боже, это… это очень сексуально! Прилагаю все силы, чтобы не встречаться с ним взглядом, потому что боюсь увидеть в них… Что? Похоть, которая все испортит?
Все происходит как в слоу мо. Берусь обеими руками за края рубашки и снимаю ее с плеч долой. У него удивительные пропорции талии и плеч. Талия – узкая, а плечи широкие.
– Ты забыла пуговицы на манжете расстегнуть, – говорит босс.
Исправляю оплошность и стараюсь не прикоснуться случайно к обнаженной коже, чтобы не опалить пальцы. У меня чуть ли не текут слюнки, когда он остается с голым торсом. Я уже видела его однажды раздетым, но тогда он не произвел на меня такого впечатления, как сейчас. Тогда я боялась его, а теперь нет.
Лозовой – стройный и мускулистый одновременно. Невероятное сочетание.
Бросаюсь к крану и замываю пятно холодной водой. Магия рассеялась, и я потихоньку успокаиваюсь. Звонит телефон, но не могу же я бросить рубашку и бежать к аппарату.
Босс садится на мое место и отвечает на звонок. Я не могу отвести глаз от этой инфернальной картины: полуголый Игнат Романович беседует с клиентом или кто там висит на проводе. Если сейчас кто-нибудь зайдет в приемную, то упадет в обморок.
– Я сделала все, что могла, – сообщаю боссу виновато.
Бережно держу его вещь в руках и не знаю, что с ней делать.
– Ничего страшного, у меня есть еще рубашки.
Это хорошо, что он не злится. Я реально не слышала, как он пришел. Может, специально подкрался, чтобы напугать? Тогда, так ему и надо!
– Вы не сильно обожглись? – спрашиваю, обеспокоенно глядя на его живот.
На животе красуется розовое пятно. Ожог не слишком сильный, но думаю, кожа все равно щиплет.
– А что, хочешь поцеловать ранку, чтобы быстрее зажило? – ерничает.
Вот еще! Не буду я целовать его живот!
Отворачиваюсь к шкафу и достаю свободную вешалку, игнорируя его вопрос. Который, если честно, меня взволновал. Я представила свои губы на его теплом упругом животе и… в общем, лучше не надо такое представлять.
– Так это была не рубашка на вечерний выход? – догадываюсь.
– Нет, что ты… – смеется. – Кстати, нам пора идти, одеваться.
Да что он такой добренький сегодня? Подозрительно все это как-то. Не называет меня обидными прозвищами и даже за кофе не ругался.
Лозовой определенно что-то затеял против меня.
***
Игнат
Когда пальцы мартышки скользили по моему телу, я думал, что лопну от перевозбуждения. Не припомню случая, чтобы кто-то раздевал меня, обычно это я раздеваю женщин. Оказывается, это чересчур эротично, особенно, если ты – директор фирмы и в любой момент кто-нибудь может ворваться в приемную. И с перепуга подумает, что мы с Наташкой собираемся заняться сексом прямо на столе.
Могу поспорить на что угодно, что мартышка тоже возбудилась. Я видел, как она задерживала дыхание и облизывала губы. Черт, у меня стоит до сих пор. Что за нахрен? Мне с ней еще целый вечер рядом находиться.
Надеваю рубашку и достаю галстук. Терпеть не могу эти удавки, но сегодняшнее мероприятие обязывает. Одевшись, выхожу в приемную и говорю Нат:
– Иди, одевайся. Я посижу здесь.
Она с удивлением встает и делает пару шагов в сторону моего кабинета. Сажусь на ее место и кручусь в кресле. Кабздец, какое неудобное! Как в нем можно сидеть весь день? Жопа станет как блин.
– Можешь даже закрыться изнутри, – усмехаюсь. – Ключ в замке.
Когда мартышка исчезает с глаз, выхожу в кладовую и притаскиваю оттуда новое кресло. Мое старое, но кожаное и удобное. Лучше, чем это недоразумение на колесиках. Так-то лучше. Отсюда поедем прямо загород.
Выхожу из кабинета босса и встречаюсь с ним глазами. Он говорит по телефону, сидя… в новом кресле. Откуда оно появилось здесь? На вид – мегаудобное, директорское. Старое кресло теперь сиротливо стоит в углу, как нашкодивший ребенок.
Игнат Романович заканчивает разговор и встает. Застегивает пуговицы на темно-зеленом пиджаке и кивает:
– Ты готова.
На нем забавный салатовый галстук. Такой цвет сейчас как раз в тренде. Босс одет с иголочки. Видно, что сходка так важна для него.
– Да, я готова, – подтверждаю.
Я смущаюсь, потому что он смотрит и смотрит на меня, как будто увидел цветущее дерево зимой… или… Настю? Нет, пожалуйста, скажите, что у нас с ней нет ничего общего!
Игнат стряхивает с себя оцепенение и говорит:
– Тогда можем выдвигаться.
Спускаемся вниз и встречаем девочек из моего отдела – Катю и Лену.
– Привет, – здороваюсь с ними. – И пока сразу же.
Они пропускают нас с шефом вперед и начинают шептаться. О нееет! Завтра все будут знать, что я нарядная уехала с Лозовым. Точнее, в понедельник. Завтра-то выходной.
Садимся в машину босса и едем. Он сказал, что сборище где-то за городом. Обратно придется на такси ехать. Благо от моей премии кое-что осталось. Я купила отличные туфли со скидкой и сэкономила пару тысяч.
– Тебе без уродских очков гораздо лучше, – говорит босс.
– Неправда, девушки в очках выглядят умнее.
– Зачем тебе выглядеть умнее? – морщит лоб.
Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Подловил, че. Мне действительно это не нужно. Я от него пряталась за очками. Откуда я знала, что он лица не различает? Интересно почему? Может, травма головы? Спрошу потом у Макара.
От мыслей про Макара перехожу к Агате Романовне. Похоже, грымза меня возненавидела. Она вернулась к шефу и что-то ему сказала злобным тоном. Вышла потом из кабинета, довольная собой. И босс потом интересовался, что у нас с ней случилось. Ну точно, какую-то козню придумала.
Можно подумать, это я виновата, что Макар ко мне неровно дышит! Мне, может быть, тоже это странно. Ну, что он нашел во мне что-то. После Антона моя самооценка скатилась ниже плинтуса, и поэтому я боюсь парней. Особенно босса. А его я боюсь, потому что он не такой как все. В чем
