Оказалось, что нет. Он был рядом только в трудную минуту. Только когда ей было плохо. Никите в отношениях, как воздух, нужна была зависимость партнера от его помощи, от его решений. Возбуждаясь от своей значимости, он чувствовал себя великим благодетелем. Когда утешать было некого, смысл его существования сводился к нулю. Он начинал хандрить. И стоило Васе завести разговор об удачной сделке на работе, как взгляд его начинал тоскливо блуждать по стенам.
Сильная ссора произошла в день ее назначения заместителем начальника отдела. Вместо поздравлений она услышала незаслуженно обидные слова. Ей и в голову не могло прийти, что любящий муж считает ее дешевой подстилкой, готовой ради карьеры лечь под директора.
В тот день они наговорили много ненужных слов друг другу и, несмотря на бурное примирение ночью, именно тогда в душе Василисы зародилось сомненье. Сомненье потихоньку росло и крепло, и окончательно обрело форму в день, когда Вася увидела Никиту в кафе с молодой девушкой.
Этот же допрос в холодном кабинете заставил ее забыть о своем намерении побыть одной, вдали от мужа. Память услужливо накинула непрозрачное покрывало на все плохое из прошлого, оставив в воспоминаниях только счастливые моменты их отношений.
***
Неприятный разговор закончился, девушке разрешили уйти. Обогнув белый внедорожник, нагло перегородивший удобный спуск со ступенек, она заторопилась домой. Не замечая злой ветер и слякоть, Василиса механически переставляла ноги. Тяжелый осадок после беседы с председателем все никак не проходил. Она, конечно же, не любила дядю Славу и никогда этого не скрывала. Но подозревать ее в убийстве? А то, что ее подозревают, она не сомневалась. Похоже, Черных так боится потерять доверие жителей и свое тепленькое местечко, что готов свалить вину на кого угодно.
За спиной послышался басовитый рык двигателя. Даже не обладая специальными знаниями, можно не оглядываясь понять, что это не трактор и не любой другой из местных автомобилей. Такого, приятного для уха автолюбителя, звука в Крутояре не издавал ни один местный глушитель. Заляпанный грязью Range Rover притормозил рядом с ней. Стекло с правой стороны бесшумно скользнуло вниз.
— Садись, уверен, что нам по пути.
Василиса посмотрела вперед. Словно очнувшись, она почувствовала холодный ветер. Вздрогнула от охватившего ее озноба. До дома было еще не близко. Ноги обволакивала снежная мешанина, а в машине тепло и сухо. Девушка вздохнула и забралась на сиденье.
— Смотрю, твоя нога отлично заживает, уже сам за рулем.
— Мне ничего другого не оставалось. Ты же сбежала, — беззлобно ответил Марат.
Вася отвернулась. Чувство вины смешалось с раздражением.
— У меня уважительная причина не появляться в собственном доме.
— Сейчас тебе не меня надо бояться.
— Кого же? — буркнула Вася.
Марат резко затормозил, не доехав до места десяток метров, развернулся к ней всем корпусом, закинув правую руку за подголовник ее сиденья.
— Ты действительно не понимаешь?
Вася от неожиданности едва успела выставить руки вперед и уперлась ладонями в панель.
— Да все я понимаю, — раздраженно ответила она. — Только тебя это не касается.
— Тут ты ошибаешься, — ухмыльнулся он. — Если тебя запрут за решетку, ты не сможешь рассчитаться со мной за испорченное имущество. Поэтому в моих интересах вытащить тебя из этой деревни с незапятнанной репутацией. Не хочу, чтобы тебя уволили за поведение неподобающее представителю достойной страховой компании. Расскажи мне об этой деревне, о местных нравах и о местной власти. Все, что знаешь. А для начала расскажи мне, почему услышав о смерти, как оказалось родного дяди, ты чуть не пустилась в пляс от радости.
— Долго рассказывать придется, — буркнула девушка.
— А я не тороплюсь, — спокойно парировал Марат и неспешно проехал оставшиеся метры до ворот.
***
Дома, позавтракав и устроившись с чашкой ароматного кофе возле печки, Василиса задумалась. Откровенничать с малознакомым мужчиной не очень-то и хотелось. Кто он, кем работает, чем занимается? Она ничего о нем не знала. И то, что раньше он служил на благо отечества, не делало его автоматически хорошим человеком. Но в одном она точно была уверенна — это не он убил Славика.
— Думаешь, Черных тоже заметил, что я не расстроилась, услышав о смерти дяди Славы? — решилась завести она разговор.
— Уверен, что нет. Ты вовремя успела прикрыть торжествующее выражение на своем лице, — ответил Марат. Он вытянулся на диване, подсунув под голову подушки. Ненужный уже костыль стоял в углу. — Тем сильнее мне становиться интересно, отчего девушка, такая чувствительная к человеческой боли, радуется человеческой смерти?
— Хорошо, я расскажу — согласилась она. — Только хочу попросить тебя об одолжении, — она на секунду замялась. — Пообещай, что не будешь больше пользоваться моей слабостью.
— Без проблем, — ответил он, равнодушно пожав плечами.
Василиса почувствовала невесомую пелену разочарования, когда он легко согласился на ее просьбу. Тут же сама над собой усмехнулась, то она от него прячется, то ей обидно, что он за ней не гонится…
***
После распада Советского Союза, конезавод и все что к нему относилось, отдалось на власть приватизации. Председатель колхоза, директор завода и вся управляющая верхушка набросились на завод, как коршуны. Прийти к единому мнению по управлению приватизированной собственностью они не смогли. И участь завода была предрешена — на продажу. Большинство лошадей ушли на аукционе, многих породистых скакунов увезли за рубеж.
Дед Василисы в счет своей доли, помимо земли которую давали в придачу, сумел выбить пять кобыл и породистого жеребца. Земля ему досталась в низине, в болотистой местности, в самом узком месте между двумя рукавами, где они, изгибаясь вокруг возвышенности, на которой сейчас и стояла деревня, когда-то, тысячи лет назад, смешивали свои воды, на несколько километров вновь превращаясь в могучую руку. Но постепенно река мелела, и потоки разделились уже навечно, продолжив свои пути в одиночестве, оставив в этом месте многокилометровое болото с множеством мелких озер. На одном из которых, так любила ловить рыбу Вася.
Выбирать Волкову не приходилось, его должность в табели о рангах стояла не высоко. Но земля не имела большого значения для Волкова-старшего. Лошади — вот что было делом всей его жизни.
Андрей, будущий отец Василисы, к тому времени бросил деревню и уехал осваивать город. Там он благополучно женился на владелице трехкомнатной квартиры, доставшейся ей от родителей, и возвращаться в деревню не собирался. А Славик, младший сын, отслужив положенные два года в пехотных войсках, вернулся из армии, чтобы оказался в ежовых рукавицах своего отца.
Прохор Игнатович, радея всей душой за коневодство, жаждал разводить лошадей, которые стали бы гордостью новой страны. И ему нужен был помощник, сильный, послушный и толковый. Слава отлично подходил для этой роли. Ну, а что хотел Слава, никого не интересовало.
Первое время Слава исправно выполнял отведенную отцом роль. Вдвоем они без труда управлялись с десятком лошадей. Кобылы исправно приносили жеребят. Лучших Карпов оставлял для себя, остальных продавал. Деньги тут же уходили на содержание лошадей. Не так просто оказалось в новой демократической стране заниматься животноводством. Не осталось бесплатных кормов и техники, за каждый визит ветеринара приходилось платить немалую сумму.
Дед и Слава порой падали от усталости, вдвоем заменяя собой и тренеров, и конюхов, и сенокосцев. Они сами строили загоны, сами ремонтировали вышедшую из строя технику. После того, как потомство подросло и стало брать призы на скачках, цена на его жеребят подскочила втрое. Стало немного полегче. В случае необходимости появилась возможность нанимать местных мужиков для помощи.
Слава показал себя отличным тренером. Волков-старший немного был недоволен его жесткостью, но результаты были отличные, и он перестал вмешиваться в процесс. Лошади после Славиной объездки были послушные и вышколенные, покупатели были довольны.
