– Точно нужна работа? – ухмыляется блондин, подперев локтями барную стойку и глядя на то, как я ловко управляюсь с двумя бутылками, быстро расправляясь со всеми заказами, что успели накидать девочки официанты. Подбрасываю бутылку и когда она совершает оборот вокруг своей оси, ловлю тыльной стороной ладони. Подбрасываю ее же вверх, ловлю за горлышко, наливаю виски в стакан и пододвигаю к нему.
– Мужчина у меня есть, а вот приличной работы – нет, – отвечаю прямо.
– Нужен приличный мужчина, – отмечает все с той же ухмылкой. – Тогда и работа ни к чему.
– У меня – лучший, – заявляю нахально. – Но он еще не понял, на кого нарвался.
Блондин соображает несколько секунд, внимательно глядя мне в глаза. Оборачивается через плечо, ловит взглядом Туманова, рассевшегося в кресле с сурово сведенными к переносице бровями, снова поворачивается ко мне.
– Вспомнил, где тебя видел, – вздыхает и трет переносицу. – Ну и что мне с тобой делать?
– Сжалиться. Я сейчас в «Дублине». И смотрит не только он. Почему? Потому что я обалденно выгляжу за стойкой и в этом прикиде.
– И зачем мне эти проблемы?
– Потому что я обалденно выгляжу за стойкой и в этом прикиде, – отвечаю с удивлением и нагло улыбаюсь во все зубы.
Блондин приглушенно смеется и, покачав головой, берет свой бокал. А потом идет договариваться к «моему лучшему», а я перестаю обращать на них внимание и в самом деле увлекаюсь работой, пока не подходит Туманов.
– Рубашки по размеру не было? – уточняет хмуро, встав, как блондин недавно.
– Какую выдали, – равнодушно пожимаю плечами. – Не нравится – не смотри.
– Не нравится, что смотрят остальные.
– Качественно отыгрываешь, но нас никто не слышит, – замечаю пространно, чувствуя, как тянет низ живота, а под ребрами закручивается вихрь из целого коктейля эмоций. – Разве тут положено стоять у бара?
– Мне положить, – чеканит жестко. Раздраженно стискивает челюсти и отворачивается, унимая гнев.
– Наверное, так бы выглядела моя работа, если бы мы в самом деле встречались. Чисто, прилично, никто не подкатывает, – любовно натираю и без того сверкающую чистотой стойку рядом с его рукой. – А еще ты не можешь отрицать вероятную пользу для дела. Смогу расспросить девочек о Кристине не привлекая внимания. Да и безопаснее тут, чем в «Дублине». А еще, я в маске, сама на себя непохожа.
– Все продумала, да? – рычит приглушенно, резко повернув ко мне голову.
– Тот, кто должен был охранять меня, нажрался и уснул, – сообщаю ему, глядя в глаза. Тяжело это, моргаю, как дворняжка в ожидании пинка, но смотрю. – А парни его стерегли не тех, кто за мной может прийти, а меня. Чувствуешь разницу? Ему плевать что со мной будет, он беспечен и от него никакого толку. А я пожить еще хочу.
– Я его придушу, – выдыхает и цепляет мизинцем мой большой палец, скользнувший в опасной близости с его рукой. – А тебя – выпорю.
– Нет, – шепчу с неподдельным ужасом, таким разъяренным он выглядит, отрицательно мотая головой.
– Да, – тянет также шепотом, мечтательно прикрывая глаза. – Сегодня работаешь до десяти, в качестве исключения, – оповещает строго, открыв глаза. – Я встречу. Уйдешь раньше, проскользнешь мимо или предпримешь еще что-либо, чтобы улизнуть – на жопу не сядешь. Это ясно?
– Ясно, – бурчу тихо.
Он отпускает мой палец, а я машинально сгибаю свой, не желая разрывать невинный контакт, но быстро спохватываюсь и с удвоенным рвением натираю стойку, боясь поднять глаза и увидеть реакцию в его. Не хочу знать. И вообще сделаю вид, что случайно. Так и было ведь, я не хотела. Черт!
Морщусь и зажмуриваюсь, когда он отходит от стойки, развернувшись ко мне спиной, а потом провожаю его взглядом, ругая себя. Нет, этот фарс точно нужно прекращать как можно скорее. А после – держаться от него подальше. Надеюсь, он тут нечастый гость, мне в самом деле понравилось место.
– А ты не промах, – хмыкает та вторая девушка, что помогла мне с трудоустройством. – Бренди, содовую и кофе, – перечисляет заказ и остается у стойки дожидаться.
– Ты о чем? – делаю вид, что не понимаю, запуская кофемашину.
– Мужика склеили одними своими выкрутасами, – фыркает девушка озорно. – Но прикольно, вообще-то. Крис так не умеет, наливает и все, так каждая сможет. С тобой чаевые делить будет не жалко.
– Вы делите на всех? – удивляюсь, а она пожимает плечами:
– Корпоративная политика. Иначе барменам вообще ничего и никогда. Никто к бару не ходит. Ну, обычно.
– Главное, чтобы это в привычку не вошло, – отмечаю со смешком, играясь с бутылкой. – Мне одного за глаза.
– На свидание позвал? – ахает восторженно.
– Заедет после смены, я сегодня сокращенную, – хвастаюсь, скромно потупив глазки. Вранье – не самая моя сильная сторона.
– Ахренеть, – брякает девушка. – Тоже, что ли, на бар попроситься? Хоть разочек, так, чисто мужика себе найти, – вздыхает, а я приподнимаю брови:
– Всех барменов так вытягивают?
– Ну, не знаю, как насчет всех, но Крис и тебя – уже положительная статистика.
– Так она просто загуляла? – ворчу, составляя заказ на поднос.
– Да кто ж знает, – пожимает плечами девушка. – Но там такой красавец, – закатывает глаза. – Блондин как с обложки, загляденье, а не мужик, – берет поднос и уходит, а я жду следующего заказа, чтобы продолжить разговор.
– А она давно с ним крутит, не знаешь? Мне все покоя не дает это динамо. Нормально всегда общались, она сама предложила, когда узнала, в какой я ситуации, и тут такое.
– Уф… – надувает губы Яна, подняв взгляд к потолку. – Недели три, наверное. Но смены до прошлой не пропускала, хотя выглядела помятой и сонной. Видать, перетрудилась, – фыркает и снова отходит с заказом.
«На двух работах пахать, конечно устанешь тут», – ворчу мысленно.
Интересно, как много в этом клубе бывает блондинов с обложки? Есть, конечно, вероятность, что это не Борисов, но такая ничтожная, даже рассматривать не стоит. Да и по датам сходится. Я кинула клич о помощи, он свел знакомство с Крис, она устроилась в «Дублин», проработала там неделю и уговорила меня. Но зачем? Как он узнал, что я написала сокурсникам? И почему он сам ее ищет, если брать в расчет утро? Она сбежала или что-то случилось? Вопросы все только множатся, а вот ответы на них никто давать не спешит.
Яна еще много раз подходит к бару, как и вторая девушка, Лиза, мы успеваем переброситься парой фраз, но они предпочитают обсуждать посетителей, а я не могу придумать, чего бы такого еще спросить, чтобы не выглядеть подозрительно. В итоге к десяти меня выматывает не привычная работа, а попытка мыслительного процесса. Переодеваюсь уже на автопилоте, на улицу выхожу, едва ноги переставляя, а увидев Туманова и вовсе готовлюсь осесть на асфальт.
Ну чисто жених. Темно-серые брюки, белоснежная рубашка с расстегнутым воротом, в руках сногсшибательный букет красных роз. Им в самом деле прибить можно, такой огромный. Слышу хихиканье за спиной и тихое ворчание охранника:
– Двигайте обратно.
Успеваю бросить взгляд через плечо и увидеть любопытных девчонок, прежде чем дверь закрывается.
– Что это? – киваю на цветы, дождавшись, когда он подойдет сам. – Поощрение за послушание или представления ради?
– Наказание, – бросает хмуро. – Они с шипами.
– Мило, – растягиваю губы в подобии улыбки. – Красивые. Подержать-то дашь?
Туманов на шумном выдохе опускает букет.
– Тяжелее, чем казалось.
– Конечно, – брякаю тихо. – Сколько там? Сотня?
– Не интересовался. И не о том. Садись в машину, – пожимаю плечами и обхожу его, взяв крутой радиус. Устраиваюсь, боковым зрением видя, как он швыряет цветы на заднее сиденье. Вздрагиваю, когда он садится и громко хлопает дверцей. – В «Дублин» больше ни ногой. Тут – вечерняя смена. С семи до полуночи.
– Ежедневно?
– Через день.
– Пять часов через день? – округляю глаза. – Это смешно!
– Это – компромисс. И сможешь поменять график, когда избавишься от меня. Уверен, Демидов будет в восторге. Кстати, он не женат.
