Отец собирался ложиться, когда закончив на первом этаже, Риган поднялся наверх. Тот, разумеется, не ожидал его увидеть, и на лице его, как всегда отразилось пренебрежительно-высокомерное выражение, которое медленно сползало по мере того, как лорд Эванс проникался видом старшего сына, чьи руки в прямом смысле были по локоть в крови. Сначала Риган думал, что будет убивать его медленно. Долго, не спеша и со вкусом, хотя бы за все то, что по воле этого ублюдка пришлось пережить его матери, но всего пара слов, брошенных отцом, заставили его передумать.
— Пошёл вон. Выглядишь, как свинья на забое.
По всей видимости, отец решил, что Риган в очередной раз подрался. Так не разговаривают с сыновьями, даже с незаконными. Так обращаются к тому, кого считают значительно ниже себя. Ничтожнее.
Риган осознал свершившийся факт, только когда отец тряпичной куклой повалился к его ногам. Пальцы ещё бессильно сжимались, теперь уже в пустоте, как несколькими секундами ранее на шее лорда Эванса. Постфактум он вспомнил хруст ломающихся под его пальцами позвонков и перевёл взгляд на лежащее у ног тело.
Да, он помнил всё. Всё, через что стоило перешагнуть и забыть раз и навсегда: бесчисленные оскорбления с самого детства, отношение к нему, как к человеку второго сорта. И то, чего видеть ему было не дано: слёзы матери по ночам, её отчаяние и страх, когда она оказалась беременной на улице. Это казалось слишком далёким и чужим, как если бы в воспоминаниях он переворачивал страницы чужой истории. К человеку, которого он только что убил, Риган не испытывал ненависти. Не испытывал любви. Всю свою жизнь он делал всё, чтобы заслужить уважение со стороны отца. Уважение, которого так и не добился, потому что для него всегда был с приставкой «не». Незаконный. Нелюбимый. Не к месту.
Сейчас Риган понимал, что даже вывернись он наизнанку, это бы ничего не изменило.
Перешагнуть. И забыть.
Именно это Риган и сделал, перешагнув через него и направляясь в коридор. Дверь в комнату отца он оставил открытой. Спускаясь по лестнице, ощущая хруст перил, ломающихся под собственными пальцами, сквозь пелену безумия он услышал пьяное бормотание, донесшееся снизу. Вернулся Захари.
Братец был, что говорится, в стельку. Принимая во внимание их внешнее сходство — каким образом папаше удалось заделать практически близнецов от двух разных женщин, Риган не понимал — он сейчас будто смотрел на себя в прошлом со стороны. Отчаяние, безнадежность и горечь, которую невозможно заглушить литрами алкоголя, ни выбить в самой отчаянной кабацкой драке. Захари запнулся о труп дядюшки Джона, навернулся прямо лицом вниз на пол, выругался и, приподнявшись на четвереньки, замер. Риган стоял неподвижно, наблюдая за сменой эмоций на лице брата. Он вдоволь насладился его беспомощностью, позволив побегать от себя по особняку, по комнатам которого в детстве бегали вместе. Перед тем, как закончить то, зачем пришел. Изменить брата и изменить себя. Навсегда.
Весна 1913 г…
Как назло, под нахлынувшими после сна воспоминаниями, Риган не обнаружил рядом с собой Ив. С утра и днем она практически постоянно сидела в каюте, обложившись книгами, картами и дневниками, но ближе к вечеру вышла прогуляться. В отличие от него, ей нравилось бродить по залитой солнцем палубе и любоваться бликами, играющими на морской воде. Судя по времени, солнце уже должно было зайти, и Риган, умывшись и одевшись, выбрался из каюты.
Её он заметил сразу, а если быть точным, узнал. Измененная, достаточно молодая. Странно, что он не почувствовал раньше — должно быть, увлечение Ив действительно перешло все допустимые границы. Смуглая темноволосая красавица стояла, облокотившись о поручни, и смотрела прямо на него. В светлых глазах искрилась насмешка и вызов.
— Не скучаете? — он оперся о перила рядом с ней, улыбнулся уголками губ. С молодыми измененными всегда весело, они ещё по-человечески искренние и наивные.
— Уже нет, — улыбнулась та и положила ладонь на его грудь. — Странно, что мы не встречались. Изабель.
— Риган, — коротко отозвался он, сжимая её ладонь в своей руке и улыбаясь в ответ. — Ничего странного, Изабель, я был немного не в себе. Какими судьбами?
Творилось нечто воистину невероятное: рядом с ним стоит шикарная женщина, измененная, с которой можно было устроить зажигательный секс. Он же размышляет о том, какие черти принесли её на этот корабль. И ещё — что уже совсем из ряда вон — ловит себя на мысли, куда подевалась Ив, выглядывает её среди людей по обе стороны палубы.
— Как тебя сюда занесло, Риган? — новая знакомая, по всей видимости, была из тех, кто предпочитает отвечать вопросом на вопрос.
— Люблю морские прогулки.
— Я тоже. Какое совпадение, правда? Ты веришь в совпадения? — она не оставила времени ответить, закинула руки на плечи и прижалась к нему всем телом. — Нет, мне на самом деле это не интересно. Почему мы еще не в постели, сладкий?
— Я выспался, — Риган одним движением отстранил даму от себя, — а вот вам, судя по всему, явно нужно соблюдать строгий постельный режим, Изабель, — он ухмыльнулся, проводя пальцами по её запястью. — Здесь много потенциальных докторов. Хотя бы вон тот почтенный господин… видите, глаз с вас не сводит?
В светлых глазах отразилось удивление: красотка явно не привыкла к отказам и не сразу нашлась с ответом. Изабель обернулась и посмотрела в сторону потенциальной жертвы — импозантного мужчины, который тут же слегка наклонил голову и коснулся пальцами шляпы, нахмурилась и снова перевела взгляд на Ригана.
— Второго приглашения не будет, — она пожала плечами и отступила на шаг, оставив ему последний путь к отступлению.
— Я только что упустил свой шанс, — он легко кивнул в знак согласия, — удачи на охоте, Изабель…
Риган не успел договорить, потому что перехватил взгляд Ив, которая резко развернулась и пошла в другую сторону. Она нашла свободное местечко на палубе чуть поодаль, облокотилась о поручни, и плечи ее затряслись. Подмигнув на прощание измененной, Риган направился к Ив. Бесцеремонно отпихнул прыщавого юнца, прицелившегося на последние свободные миллиметры, втиснулся между ней и почтенной дамой необъятных размеров, перехватил гневный взгляд последней, послал извиняющуюся улыбку, и притянул Ив к себе.
— Я снова тебя рассмешил. Не подскажешь, почему на палубах такой аншлаг? На ужин был гороховый суп и все позорно бежали из закрытых помещений?
Ив посмотрела на него, покачала головой и расхохоталась.
— Прости, — сказала, она отсмеявшись. — Я хотела подойти к девице и швырнуть ее за борт, но ты сделал даже лучше.
