Она неожиданно крепко обняла Ригана, прижавшись щекой к его груди, а он перебирал пальцами её волосы, глядя на темную воду. Было нечто донельзя странное в ощущении близости с ней. Тепло. Присутствие Ив действовало на него умиротворяюще, как будто впервые за долгое время он обрел ту самую тихую гавань, к которой хочется возвращаться снова и снова. От осознания этого не становилось не по себе, скорее наоборот. Ощущение правильности происходящего не покидало: этим чувством было пропитано каждое прикосновение, взгляд, каждая брошенная фраза или возвращенная улыбка. Они ещё долго гуляли по палубе, болтая обо всем, а потом вернулись в каюту. Ив заснула у него на руках практически сразу, а он наблюдал за ней и не мог понять, что же особенного нашел в той, что ещё какое-то время назад была просто средством достижения цели. В конце концов махнул рукой и послал все к черту. Им хорошо вместе здесь и сейчас, и только это имеет значение.
Этот вечер можно было бы назвать одним из самых приятных за последнее время, если бы не «случайная встреча» несколько минут назад. Он не мог перестать думать об Изабель и о том, что ей понадобилось на этом корабле. Совпадение?.. Риган был бы рад, если бы все оказалось так просто. Что же, теперь придется быть вдвойне осторожным и внимательным. Если побрякушкой заинтересовался не только Дариан, могут возникнуть проблемы. Серьезные проблемы.
Необычное знакомство переросло в необъяснимую близость. Ив не могла понять, что с ней происходит, но Риган занимал большую часть ее мыслей и времени. Они часами разговаривали на разные темы, смеялись над общими шутками и занимались сексом. И если сначала Ив считала себя игрушкой в умелых руках, то с каждым днем убеждалась в том, что Ригану она небезразлична. Не последнюю роль сыграло и появление соперницы. Красивая, шикарная женщина решила соблазнить Ригана. Ив стала свидетельницей более чем жарких объятий и намеков. Итальянку не смущали свидетели, она буквально повисла у него на шее. Ив не помнила, когда последний раз так злилась. Ей захотелось подбежать к ним, схватить красотку за волосы, и оттащить от своего мужчины. Она впервые в жизни испытала ревность: жгучую, злую, разъедающую изнутри, но тут произошло неожиданное. Риган отстранился сам и посоветовал даме найти себе другого кавалера.
Ив не смогла сдержать смеха, наблюдая как меняется выражение лица итальянки, а еще — искренней радости, полыхнувшей в душе. Для нее действительно важным было осознание привязанности Ригана. С каждым днем Ив все важнее становилась их взаимная близость, его отношение, меняющееся буквально на глазах. Когда она простыла после долгих прогулок по палубе, Риган заботился о ней, не выпускал из каюты, пока она не поправилась. Никто, кроме Жюли, никогда раньше не уделял ей столько заботы и внимания.
Она потеряла мать в девять лет, отца — в четырнадцать. Родители жили словно на разных планетах, каждый со своими увлечения и друзьями. Отец пропадал на раскопках, мать вела светскую жизнь. Модный брак по расчету всех устраивал. Единственной связью между ними была маленькая Ив. Ей отдавали всю любовь и свободное время, которого было не так и много.
В основном, внимание компенсировали подарками. Лучшие платья, игрушки и, конечно же, путешествия. Ив приводили в восторг рассказы отца о разных странах. После смерти мамы он иногда брал её с собой, прививая любовь к археологии. Для Ив, которая любила загадки, отец придумал шифр и половина его записей состояла из ребусов. Когда она оставалась дома, ей приходили зашифрованные письма, полные логических цепочек и подсказок. Она проводила несколько часов, а то и дней за разгадкой таких необычных посланий, и ждала возвращения отца домой.
Однажды он не вернулся. Вместо него в их доме появился низкорослый тучный мужчина с темно-русыми, растрепанными от ветра волосами. Тома Дюпон носил очки, обладал взрывным, но отходчивым характером, и знал отца Ив лучше, чем кто-либо из его друзей и коллег. Тома стал её опекуном и обещал, что они вместе продолжат дело, которое не закончил Бертран.
В наследство Ив досталось немалое состояние родителей и дневники отца. Дюпон настаивал на том, чтобы она расшифровала заметки, которые тот вел на знакомом только ей языке. Так они могли узнать о тайнах, которых удалось коснуться Бертрану. Тома не просто любил археологию, он жил древними цивилизациями, миром прошлого. И хотя обладал пугающей внешностью и сложным характером, Ив удалось с ним подружиться. Она долго убеждала опекуна в том, что способна не только сидеть в Женвилье и расшифровывать письма, но и стать его помощницей. В восемнадцать Тома впервые взял её с собой в экспедицию. Тот день стал одним из самых счастливых в жизни Ив.
Дюпон не заменил родителей, но кроме него и Жюли в её жизни не было близких. Если в восемнадцать лет Ив еще мечтала о возлюбленном и детях, то после истории с Джорджем Уилсоном похоронила свои грезы. Любовь к мужчине казалась ей чем-то отталкивающим и пугающим, сродни страшной зависимости, а близость — неприятностью, к тому же болезненной.
Даже сейчас она боялась выглянуть из своей скорлупы и признаться в себе, что раньше ей недоставало таких отношений, какие сейчас дарил ей Риган. Ив боялась того, что он разобьет ей сердце, и на этот раз все закончится для неё гораздо более плачевно. Ведь рядом с Уилсоном она не испытывала и десятой доли притяжения, которое сводило её с ума при одном взгляде на Ригана. Возможно ли поверить в то, что тот, кто прожил почти сто лет, привяжется к той, кому едва минуло двадцать два? Это было бы верхом глупости, и все же в глубине души она не могла заставить себя перестать надеяться. Несмотря на то, что по-прежнему не верила ему. Не верила в себя.
— Ты можешь сделать меня такой же, как ты? — однажды все же решилась спросить Ив. Они лежали в постели после очередного умопомрачительного секса, и она подумала, что если не спросит об этом сейчас, не спросит уже никогда. — Мне не будет страшен насморк или лихорадка.
— Я об этом думал, — признался он. — Утрясем все с твоей популярной безделушкой, и вернемся к этому вопросу. Вряд ли тебе будет приятно проводить свои первые дни измененной под весенним солнцем.
Ив любила весну и лето. Не представляла жизни без солнца и хандрила в холодные пасмурные дни. Еще она думала о том, как можно прожить столько лет и не сойти с ума.
— Это больно? Само изменение.
— Больно. Честно говоря, когда меня изменяли, мне было хреново и без того, но и сам процесс мягко говоря малоприятен.
Ив погладила его по руке, желая забрать боль воспоминаний.
