чьей комнате я сейчас живу? А что с ней случилось? Я-то думала, что она просто не приехала, и все. Как заставить его рассказать?
— С Наташей? — перепросила я, нахмурив брови, дескать, задумалась. Всерьез рассматриваю его версию — типа того.
— Ну да. Об этом знал не только я.
— Но орудовал ножницами и клеем «ПВА» не ты… — уточнила я на всякий случай (просто чтобы выиграть время).
— Да не я, не я… — вздохнул он, немного раздражаясь.
— А кто еще знал?
— Ирка твоя, — усмехнулся он.
— Ну это понятно, — кивнула я, считав его интонацию. Судя по тому, как он это произнес, это было заранее мне известно. В голове тут же выстрелила новая идея — допросить Ирку! — А кто еще мог знать? Твой Тимур?
— М-да, — чуть наклоняя лицо, будто стыдясь, признался Саша. — Я с ним поделился, когда узнал, что произошло. Не мог держать в себе. Но это не он!
— Дурацкие шутки очень в его стиле.
— Вот именно, а это не дурацкая шутка, это угроза.
— Хоть и дурацкая.
— Хоть и дурацкая, — согласно кивнул блондин. — Еще Мила знает, скорее всего. Ну то есть я не уверен, и я ей не говорил, но так как она тоже жертва твоих странных, если не сказать больше, розыгрышей, то вполне могла сложить два и два.
Я в ужасе молчала. «Розыгрыши?» — хотела я перепросить, но вовремя прикусила язык. Лучше никак не реагировать.
Собственному совету я, похоже, не вняла, и что-то жуткое отразилось на моем лице, потому что Саша поинтересовался:
— Что с тобой? Все хорошо?
Нет, мне нехорошо… Даже очень нехорошо.
— Я просто думаю, кто подбросил мне записку.
Здравый смысл подсказывал, что, пока я окончательно не выдала себя, пора валить из его опочивальни. Засим я поднялась.
— Ладно, спасибо, что пригласил и выслушал, пойду спать.
Я быстро пошагала к выходу, и в спину мне прилетело изумленное:
— Ты правда изменилась…
Открывая дверь, я молилась, чтобы в коридоре никого не было. Время позднее, но мало ли кто во сколько ложится. Вряд ли только мы с Сашей совы.
Но нет, тишина. Внезапная идея погнала меня мимо моей комнаты к дальней двери, что возле лестницы. Я прижалась ухом вплотную к светлому дереву и прислушалась. Ничего не слышно, даже ровного дыхания, но это еще не значит, что человек не спит. По всей видимости, звукоизоляция не самая плохая здесь. В любом случае мне тут делать нечего. Если бы была слышна музыка или еще какие-то звуки, указывающие на то, что хозяйка комнаты не спит, я бы постучалась, а так — нет.
Несолоно хлебавши я вернулась к себе. Проверив замок на двери, я пришла к радостному заключению, что можно запереться изнутри, что я и сделала.
Сперва меня разбудили звуки из коридора — шаги, грохот, разговоры. Но я еще не поднялась, только терла лицо, чтобы прийти в себя, как в дверь постучали.
— Кто? — крикнула я, но не получила никакого ответа.
Через десять секунд снова стук. Да вы издеваетесь! Почему нельзя ответить через дверь? Неужели меня не было слышно?
Я нехотя поднялась, поправила непрозрачную пижаму, пригладила волосы и открыла дверь.
Антон.
— Собирайся, умывайся, завтракай. Через полчаса начнется репетиция.
— Что?
Задав вопрос, я тут же вспомнила, как Саша говорил вчера про какие-то песни, которые нужно будет завтра выдумывать. Боже, неужели это все реально будет происходить сейчас?..
— Я знаю, что ты любитель поспать, и помню, что ты любитель опаздывать. Мы же договаривались, что я всегда буду контролировать тебя. Или ты забыла?
— Нет, я помню, конечно! — заверила я, сонно потирая лицо.
— Ну вот. Считай, что я твой тайм-менеджер.
Тони поправил очки, развернулся и ушел. Я смотрела ему вслед, задумавшись, и пропустила момент, как кто-то другой заметил меня. Раздался громкий одобряющий свист. Я повернулась в сторону шедшего звука. Тимур. Господи, этому-то что надо?
— Красотка! Давай, а? — И он показал неприличный жест.
Хотела я молча закрыть дверь и лишь мысленно гаркнуть «Катись!», что было больше в моем стиле, но вспомнила Эллу, и в итоге показала средний палец в ответ. Тимур заржал и побежал в сторону лестницы, а я похвалила себя за быстроту реакции. Даже спросонья я должна помнить, что я здесь Элла, а не Соня, и вести себя соответствующим образом. Элла даже родителям «фак» показала пару раз.
Чтобы понять, что его так впечатлило, я обратилась к зеркалу, висящему на внутренней стороне дверцы шкафа.
М-да, офигеть. Лохматая, губы обветрены, пуговицы застегнуты неправильно, в итоге один угол пижамной кофты ниже другого. Да, Элла всегда спит голышом, но не здесь же? В любом случае я ничего похожего на ночную сорочку в ее вещах не нашла, потому захватила собственную пижаму — темно-синюю хлопковую с котятами. Я не ожидала, что меня в ней здесь кто-то увидит.
Нужно срочно исправлять положение!
Повинуясь этому решению, я напялила на себя кожаную мини-юбку и красную майку на молнии. Да, вызывающе. Но если Тони с Тимом будут ходить и всем рассказывать про мою монашескую пижаму (ее так Элла называет), то это может родить подозрения…
— Не будь дурой, — сказала я себе, закрывая дверь в санузел и держа в руках зубную щетку, пасту и полотенце. — Она никому не сказала, что у нее есть сестра.
В принципе она могла сказать, что сестра есть, думала я, подкрашивая ресницы тушью. Просто не упоминать наше внешнее сходство. В ее рассказе мы могли быть двойняшками, а не однояйцевыми близнецами. Или я могла быть моложе (или старше). Эх, знать бы заранее… На всякий случай не стоит ничего говорить о семье. С нее станется после какой-нибудь ссоры ляпнуть, что «предки померли». Представляю, как я шокирую всех рассказом о том, к примеру, что я родителям соврала, будто еду к тетке в деревню. Кстати, надо написать маме, что у меня все хорошо…
На кухне я появилась, когда там осталось всего два человека: Тони и Ирина.
— Ждала тебя, даже крекеры не ела, — пожаловалась вторая, — а чай уже остыл.
Я хотела извиниться, но вместо этого пожурила:
— Ну что ж ты ждала, могла бы поесть!
Я же все-таки Элла!
А Тони раскрыл секрет:
— Она яичницу слопала уже, пока ждала, а теперь строит из себя сироту казанскую. Же не манж па си жур…
Я засмеялась, а Ирка угрожающе подняла кулак.
— Ты не следи за тем, сколько я жру! Мамки хватает!
— Фу, как быдло выражаешься…
— А я и есть быдло! Че с меня взять, с
