поначалу, когда матушка умерла.
– Твоя мама умерла? – не поверила я.
Нет, конечно, я знала, что люди смертны. Просто не могла представить, что у таких, как Мишка и его дружок Бармалей, когда-то было детство в песочнице и родители. Мне казалось, что они возникали ночью из-под земли и сразу начинали пить водку и обследовать помойки.
Мы вошли в квартиру.
– Уже десять лет прошло, – подтвердил между тем Мишка.
– Понятно.
– Что тебе понятно? – Он плюхнулся на диван, и его, как говорится, понесло: – Я в девяностых свой бизнес с нуля поднял! От бандитов и рэкета отбивался. Работал… Потом женился, на своем же бухгалтере. А она оказалась двоюродной сестрой бандита, который на районе заправлял. Сам не заметил, как два автосервиса Юрчику отошли, а жена подала на развод. Хорошо, на мать квартиру успел оформить. Так бы остался ни с чем, – с этими словами Мишка показал на окно. – И жил бы сейчас вместе с Бармалеем. Кстати, – спохватился он и ошарашил: – Бармалей был моим компаньоном.
– Да ты что? – восхитилась я. – А почему ты допустил, что он в коллекторе живет?
– Там его место, – проворчал Мишка. – Это он меня с Катькой свел и скрыл, кто она. А пострадали оба.
«Вот это страсти! – восхитилась я историей жизни двух маргиналов. – Надо же!»
Мне стало до ужаса интересно, и я попыталась расспросить Мишку подробнее:
– А кто такая Катька?
– Послушай! – оборвал он меня строго. – Мы сейчас мою жизнь обсуждаем, или…
Он не договорил. То ли разом забыл, что хотел сказать, то ли просто дал возможность мне додумать самой. Однако, судя по растерянности во взгляде, я заподозрила, что он просто не смог подобрать нужное слово. У людей, которые страдают алкоголизмом, такое случается сплошь и рядом. Мой отец тому пример. Начнет что-то рассказывать и вдруг замолчит на полуслове и долго думает, пытаясь вспомнить, о чем это он. Потом махнет рукой и «соскочит», как говорится, с темы…
Мишка долго возился в чулане. Надо сказать, в этих домах они впечатляли своими размерами и могли бы быть комнатами, будь в них окно. Но эти помещения были оборудованы в глубине квартир, и в них не попадал дневной свет. Мишка гремел и шуршал, пока вдруг не послышался страшный грохот и его вопли. Он зло и непристойно выругался и, наконец, предстал пред моими очами с железным ящиком системного блока.
– А телевизор, вернее монитор, к нему у тебя есть? – полюбопытствовала я.
– И монитор есть, – подтвердил он. – В детской.
Прозвучало из его уст это как-то необычно и мило. Еще я вдруг снова подумала, что и этот алкаш когда-то был ребенком. Возможно, что-то мастерил у себя в комнате и собирался стать космонавтом.
Я прошла следом. Письменный стол и стул. У стены кровать с металлической сеткой, каких я давно не видела. На стене напротив пара пожелтевших альбомных листков с рисунками.
– Это твои художества? – спросила я.
– Вот все никак не уберу, – пропыхтел он, ползая в каких-то проводах по полу.
– Он хоть у тебя работает? – засомневалась я.
– В прошлом году я его включал, – вспомнил Мишка и стал отворачивать ножом какие-то винты.
Я присела на корточки.
– Что ты делаешь?
– Надо отсюда жесткий диск снять, а на его место поставить тот, что нам отдал Бармалей. – сообщил он.
– Ты есть хочешь? – спохватилась я.
– Хочу, – признался Мишка и неожиданно добавил: – И не только.
– Хам! – сказала я и выпрямилась.
– Ты о чем подумала? – Он насторожился.
– А о чем может подумать в таком случае красивая девушка? – спросила я и тут же объяснила: – Решил меня после всего трахнуть? Типа я тебе помогу, а ты мне дашь?
– Ну, ты даешь! – восхитился он и сел. Однако ударился темечком о нижнюю часть крышки стола и сморщился. – Дура!
Меня удивила его реакция на мои слова. Мишка смутился! Но виду я не собиралась подавать.
– Сам дурак, если ты этого даже не хочешь! – выпалила я, одновременно содрогнувшись от своей выходки.
Однако вскоре мы уже мирно восседали на кровати перед монитором. Старенький компьютер долго тужился, загружаясь, пока экран не вспыхнул, как положено, синим, а потом на нем высветился логотип «Майкрософт».
На удивление, Мишка оказался продвинутым пользователем. Он стал водить мышью по столу, проговаривая название самых разных папок и щелкать ими.
Как оказалось, на диске были записи с видеокамер. Причем все они были установлены в номерах гостиниц или в спальнях. Сразу бросилось в глаза, что на него скопированы самые интересные моменты из жизни проституток и их клиентов.
Он сменил картинку. И снова какой-то номер, голые тела и сбившиеся простыни…
Я стала всерьез опасаться, что он сейчас возбудится и решит все это перенести на меня, и заныла:
– Ты что, порнуху не видел?
– Видел, и не только такую, – похвастал он. – Просто нужно узнать, что именно интересует твоих злодеев.
– Как что? – удивилась я. – Разве этот компромат не повод меня прибить?
– Не торопись, – попросил Мишка. – Я еще не видел чего-то из ряда вон выходящего. Конечно, если все эти мужчины не представители власти или директора крупных холдингов и компаний.
Меня бы удивили сейчас определения, слетевшие с его уст, да и сам ход суждений, если бы я не знала, кем он был в первой своей жизни.
– Кстати, что-то среди наших чиновников я еще не встречала таких поджарых, – спохватилась я. – Все как один мачо… Загорелые.
– Бизнесмены сейчас следят за своим здоровьем, – пробурчал под нос Мишка. – Курорты, спортзалы, здоровое питание.
– Странно, – вырвалось у меня, когда я увидела эпизод с женщиной достаточно почтенного возраста.
– Что? – не отрывая взгляда от экрана, спросил Мишка.
– В таком возрасте уже пора внуков нянчить, а она все еще… – Я не договорила, поскольку Мишка сдвинул курсором эту сцену и на экране возник зал небольшого ресторанчика.
– Здесь просто встреча любовников, – сделал он вывод.
– Вот почему я не нашла в лесу шкатулку с золотом или чемодан с деньгами? – вслух недоумевала я. – Почему именно мне досталась эта порнография?
– Кесарю кесарево, – бормотал Мишка, не отрывая взгляда от экрана.
Я не знала, кто такой Кесарь, но уже не раз слышала это выражение от разных людей. По смыслу оно для меня звучало примерно так: каждому свое.
– Ты это к чему сейчас сказал? – поинтересовалась я, ощутив новый прилив злости.
Но Мишка пропустил вопрос мимо ушей и не заметил перемен в моем настроении.
– Это не обычная порнография, – неожиданно заключил он, увлеченный просмотром. – Скорее у нас в руках компромат на жен олигархов или политиков.
– С чего ты взял?
