я. – Помилуй.
– Глупая ты! – ошарашил Мишка. – Неужели не поняла? Она спала с мужем этой садистки. А он ей наверняка подарил что-нибудь этакое. – Он щелкнул пальцами, подбирая слово. – Эксклюзивное!
– Я не могу смотреть на это, – призналась я и уставилась в пол.
– Вот, эта курица снова вышла, – комментировал между тем Мишка.
Я подняла взгляд на экран. Женщина как ни в чем не бывало одевалась, пряча свое красивое тело в кружевном белье под деловым брючным костюмом.
Межу тем парни что-то спросили у нее и поволокли труп в ванную.
– Господи! – Я закрыла рот рукой.
– Значит, дальше бедняжку расчленят и по частям вынесут, – озвучил Мишка мои мысли.
Дальше мы просто молча наблюдали, как парни выносят в несколько заходов объемные сумки. Я зажмурилась, когда один из убийц в шутку вдруг вынул из своего баула отрезанную руку и похлопал ее ладонью своего дружка по спине.
– Надо срочно узнать, кто это, – принял решение Мишка и встал с дивана.
– Как ты собираешься это сделать? – проговорила я, стараясь не дышать. Мне отчего-то стало казаться, что комнату заполнил запах крови.
– Придется посидеть в Интернете, – ответил он.
– У тебя есть?
– Нет, но он есть у тебя, – сказал он как само собой разумеющееся.
– Ты собираешься сидеть у меня всю ночь? – изумилась я.
– Ну, во-первых, не у тебя, а у Пашки, – поправил Мишка. – А во вторых, после того, что я здесь увидел, тебе лучше одной не оставаться. Более того, если те, кто ищет диск, поймут, что ты знаешь, что на нем…
– Можешь не продолжать, – разрешила я упавшим голосом и заплакала. Это же надо, так влипнуть? И из-за чего? Просто захотела поглумиться над убогим таксистом Колей. Случайная встреча и глупое желание кого-то унизить напрочь изменили жизнь…
– И еще, – заговорил Мишка, – этот архив принадлежал одному человеку, и именно его вели под руки в том лесу, где ты нашла кассету.
– Что ты этим хочешь сказать? – не могла я взять в толк.
– Его, скорее всего, убили, – предположил он.
– Это нам что-то дает? – допытывалась я.
– Конечно, – подтвердил Мишка.
– Что? – торопила я, наблюдая за тем, как Мишка собирается.
– Наверняка в криминальной хронике уже есть описание преступления и имя убитого, – сказал он. – Возможно, уже это даст ответы.
Я не могла взять в толк, зачем нам теперь во всем этом разбираться, если есть труп? А еще мне вовсе не хотелось приключений, поэтому я решила предпринять попытку изменить направление вектора Мишкиной деятельности:
– Но ведь и полиция этим всем тоже будет заниматься!
– Полиция нашла жмура, и на этом все, тупик, – объяснял Мишка. – А мы знаем мотив и можем все это связать…
Глава 10
Утра может и не быть
Глаза слипались. Я забралась с ногами на кресло и наблюдала за тем, как Мишка осваивает просторы Интернета. Ноутбук он положил на колени и с ходу залез в криминальную хронику.
– Убийств за эту неделю было два, и только одно в том районе, о котором ты говоришь, – бормотал он себе под нос. – Но труп не наш.
– А у нас теперь есть еще и труп? – Я отчего-то разозлилась, хотя слышала об этом из его уст уже во второй раз.
– Не так выразился, – сказал Мишка, продолжая водить пальцем по мышке и, неожиданно сменив тему, поинтересовался: – Есть что пожрать?
Я посмотрела на часы. Был поздний вечер. Как быстро летит время! А ведь я с утра ничего не ела.
Я направилась на кухню. Поскольку готовить я в принципе не умела и не хотела, то просто достала из холодильника нарезку колбасы и сыра. Я даже масло сливочное не покупала из-за того, что его надо намазывать на хлеб, а это уже труд. Распаковав булку хлеба, тоже поделенную на ломтики, я вывалила сыр и колбасу в тарелку, вскипятила чайник и поплелась обратно.
– А бутерброды сделать слабо? – возмутился Мишка сваленными в кучу продуктами.
– Перебьешься! – сказала я.
– Ну ты красава! – восхитился он и отложил ноутбук рядом с собой.
– Какая есть, – огрызнулась я.
– Ленивая, – подытожил Мишка, прилаживая на ломтик хлеба сыр. – Мужика кормить надо!
От такого заявления я поперхнулась, хотя еще и не приступила к еде.
– Ты не оборзел, мужик? – справилась я.
– Я вообще-то гость! – напомнил Мишка очевидное.
Он откусил кусок бутерброда и с задумчивым видом стал жевать.
Комнату наполнил аромат колбасы.
«Странно, почему я не ощущала его до этого?» – подумала я и взяла кусочек сыра.
– Ты чай завари! – пробубнил Мишка с набитым ртом.
– А харя не треснет?! – возмутилась я.
– Я сейчас уйду! – пригрозил он.
Это на меня подействовало, и я поплелась обратно на кухню. Конечно, заваривать я ничего не собиралась. Зачем? Потом чайник мыть. Для этого есть пакетики. Я взяла упаковку «Золотой чаши», две кружки и чайник.
– Кажется, я что-то нашел! – объявил Мишка с набитым ртом, когда я вошла.
Я посмотрела на пустую тарелку и съязвила:
– Ты меня отправлял, чтобы все разом сожрать?
– Обижаешь! – расстроился Мишка и сделал рукой знак, чтобы я подошла.
– Что?
– Ты когда нашла жесткий диск? – спросил он в который раз.
– Почти неделю назад!
– А точнее? – допытывался Мишка.
– Девятое было! – воскликнула я. – Точно! Нас Рольгейзер еще поздравила…
– А десятого вечером рыбаки на озере Круглое обнаружили труп в камышах, – объявил Мишка. – Со следами насильственной смерти. На трупе многочисленные синяки и ссадины, кожа на животе и груди обожжена…
– Стоп! – крикнула я. – Не надо!
– Чего так? – Мишка поднял на меня удивленный взгляд.
– Ты специально на ночь мне все это рассказываешь? – попыталась я угадать.
– Вообще-то это не мне, а тебе надо! – напомнил он.
– Тебе тоже! – заявила я. – Мы теперь оба в одной лодке. Ведь и ты видел запись и поэтому можешь представлять героям сюжета угрозу разоблачения.
– Вот загнула! – восхитился Мишка.
– А разве не так? – наседала я.
– Да я не об этом, – успокоил он.
– А о чем?
– Сказала-то как витиевато! – объяснил Мишка.
– Ну, это легко! – Я поставила, наконец, чайник. – Можно ведь просто сказать, пытали его…
– И тебя будут пытать, – подлил он масла в огонь.
– Я не пойму, чего ты добиваешься?! – взорвалась я.
– Обычного человеческого участия в моей холостяцкой жизни, – огорошил Мишка.
– А точнее? – допытывалась я.
Мишка зашел издалека.
– Тебе ведь теперь одной страшно спать будет! – предположил он.
– Сейчас! – вскинулась я. – Размечтался!
– Нам, может быть, теперь из-за всего этого и жить-то осталось совсем ничего, – разнылся Мишка шутливым тоном. – А ты брыкаешься. Вместе и умирать легче.
– Типун тебе на язык! – почти крикнула я,
