— Да, мы нашли ее. Она в порядке. Она заблудилась. Сейчас с ней все в порядке, — говорил он снова и снова.
Через несколько минут телефон зазвонил снова.
Чарли застонал, поднимаясь на ноги, и затем, помчался, спотыкаясь, на кухню. Я натянула на голову одеяло, не желая слышать снова тот же самый разговор.
— Да, — сказал Чарли и зевнул.
Его голос изменился, в нем послышалась тревога, когда он снова заговорил. — Где?
Последовала пауза.
— Ты уверен, что это за пределами резервации? — снова короткая пауза. — Но что могло гореть там? — казалось, он был, одновременно, взволнован и сбит с толку. — Послушай, я позвоню туда и все проверю.
Я начала вслушиваться, заинтересованно, поскольку он еще и ударил кулаком.
— Привет, Билли, это Чарли, — извини, что звоню так рано… нет, она в порядке. Она спит… Спасибо, но я не поэтому звоню. Мне только что позвонила миссис Стэнли и она говорит, что из своего окна на втором этаже она видит огни на морских утесах, но я, на самом деле, … О! Внезапно в его голосе послышалось раздражение… или гнев. — И зачем они делают это? Мм, ха. В самом деле? — произнес он саркастически. — Хорошо, не извиняйся передо мной. Да, да. Только удостоверься, что пламя не распространилось…Знаю, знаю, я вообще удивлен, что им удалось разжечь огонь в такую погоду.
Чарли колебался, и, затем, нехотя добавил. — Спасибо, что прислал Сэма и других ребят. Ты был прав, — они знают лес лучше, чем мы. Сэм нашел ее, теперь я твой должник… Да, поговорим позже. — согласился он, кисло, прежде чем повесить трубку.
Чарли бормотал что-то несвязное когда вернулся назад в гостиную.
— Что случилось? — спросила я.
Он поспешил ко мне.
— Прости, я разбудил тебя, дорогая.
— Что-то горит?
— Ничего, — заверил он меня, — Только несколько костров на утесах.
— Костры? — спросила я. В моем голосе не было и тени любопытства. Он звучал безжизненно.
Чарли нахмурился. — Некоторые ребята из резервации хулиганят, — объяснил он.
— Почему? — тупо спросила я.
Я могла бы сказать, что он не хотел отвечать. Он смотрел на пол под ногами. — Они празднуют новости. — в его тоне звучала горечь.
Была только одна новость, о которой я могла подумать, попытаться, поскольку сил у меня не было. — Потому что Калены уехали. — прошептала я. — В Ла. уш не любят Калленов — я забыла об этом.
У квилетов существовали легенды о — холодных, кровопийцах, которые были врагами их племени, точно так же как и их легенды о великом потопе и предках — людях-толках. Большинство из них только истории, фольклор. Также были и достоверные. Билли Блэк, хороший друг Чарли, верил, хотя, даже его собственный сын считал, что он был полон глупого суеверия. Билли просил меня держаться подальше от Калленов…
Имя взбудоражило что-то внутри меня, что-то, что начало продираться на поверхность, что-то, я знала, что не хочу увидеть в лицо.
— Это смешно, — быстро произнес Чарли.
Мгновение мы сидели в тишине. Небо больше не было черным за окном. Где-то позади шел дождь, начинало светать.
— Белла? — спросил Чарли.
Я взволнованно посмотрела на него.
— Он бросил тебя в лесу одну? — догадался он.
Я не ответила на его вопрос. — Как ты узнал где меня искать? Мой разум уклонялся от неизбежного понимания, которое наступало, наступало очень быстро.
— Твоя записка, — удивленно ответил Чарли. Он вынул из заднего кармана джинсов скомканный кусок бумаги. Он был грязный и влажный от многократного сворачивания и разворачивания. Он снова его развернул и выставил как доказательство. Грязный почерк был удивительно похож на мой.
"Пошла прогуляться с Эдвардом, вверх по тропинке, гласила она. Скоро вернусь. Б."
— Когда ты не вернулась, я позвонил Каленнам, но мне никто не ответил, — сказал Чарли тихим голосом. — Затем, я позвонил в больницу и доктор Джеранди сообщил мне, что Калены уехали.
— Куда они уехали? — пробормотала я.
Он уставился на меня. — Разве Эдвард тебе не сказал?
Я помотала головой, в ответ.
Звук его имени высвободило вещь, которая царапала меня изнутри — боль, которая охватила меня, заставив задохнуться, поразила меня своей силой.
Чарли с опасением следил за мной, в тоже время он ответил:
— Карлайл получил работу в большой больнице в Лос. нжелесе. Я думаю, что они потратили кучу денег на него.
Солнечный Лос. нжелес. Это последнее место, куда они действительно поедут. Я вспомнила свой кошмар про зеркало… яркий солнечный свет, мерцающий на его коже.
Мука сражалась во мне с памятью о его лице.
— Я хочу знать, оставил ли Эдвард тебя одну там, посреди леса, — настаивал Чарли.
Его имя вызвало новую волну муки, прокатившуюся через меня. Я встряхнула головой, неистово, отчаянно пытаясь избавиться от боли. — Это моя вина. Он оставил меня прямо здесь, около дома… Я попыталась следовать за ним.
Чарли начал говорить что-то; я по. етски закрыла уши.
— Я больше не могу говорить об этом, папа. Я хочу пойти в сою комнату.
До того как он смог ответить я вскочила с софы и пошатываясь начала подниматься по лестнице.
Кто-то побывал в доме, чтобы оставить записку для Чарли, которая побудила его идти на мои поиски. Через минуту, как я осознала это, у меня в голове начало возникать ужасное подозрение. Я бросилась в свою комнату, закрыла дверь на ключ прежде, чем добралась до CD-плеера у себя на кровати.
Все выглядело точно также, как я оставила. Я надавила на крышку плеера. Задвижка сместилась и крышка медленно открылась.
Он был пуст.
Альбом, который подарила мне Рене, лежал на полу перед кроватью, там, где я его оставила. Трясущейся рукой я раскрыла его.
Мне не пришлось переворачивать дальше первой страницы. Металлические уголки больше не удерживали фотографию на месте. Страница была пуста за исключением надписи, сделанной мной внизу страницы: Эдвард Каллен, кухня Чарли, сент. 13.
Я остановилась. Я была уверена, что он проделал все тщательно.
Это будет так, как будто я никогда не существовал, — пообещал он мне.
Я чувствовала гладкий деревянный пол под ногами, ладони рук, прижатые к щекам. Я ожидала, что упаду в обморок, но, к моему разочарованию, я не потеряла сознание.
Только волны боли окутывали меня до того как подняться вверх и утянуть за собой.
Я не сопротивлялась.
ОКТЯБРЬ
НОЯБРЬ
ДЕКАБРЬ
ЯНВАРЬ
Время идёт. Даже когда кажется, что это невозможно. Даже когда каждое движение секундной стрелки часов болезненно отстукивает подобно пульсирующей крови после ушиба. Оно идет неровно, неуверенно пошатываясь, то тянется, то замирает, но все равно продолжает идти. Даже для меня.
