ее родители приехали из Колумбии.
Флоренс захлопывает крышку ноутбука и поднимается. Хватит жалеть себя, перебирать воспоминания и пытаться найти ответы на вопросы, которые их даже не требуют.
Она едет домой, в свою новую квартиру. Было бы хорошо еще по дороге найти супермаркет: в холодильнике есть только недопитая бутылка вина – спасибо, Бри, – и яблоко. Флоренс доезжает до Бушвика и делает пару кругов по району в поисках чего-то, похожего на магазин.
В квартале от своего дома она примечает отличное место для парковки. И, конечно, настолько хорошее, что уже занято… Внутри все холодеет. Флоренс немного притормаживает: убедиться, что у нее нет галлюцинаций.
«Форд» Гэри, этот нездоровых размеров монстр, занимает сразу два парковочных места: не узнать невозможно. Такой в Нью-Йорке один: пикапы скорее где-нибудь на ранчо можно встретить. У него распахнута дверца, и теперь Флоренс замечает самого Гэри: тот грузит на заднее сиденье сумки.
Странно, разве Тыковка живет не в Уильямсберге? У него вроде там квартира… Из-за «Форда» появляется маленькая рыжая макушка. Пайпер.
Сердце обрывается и падает куда-то вниз. Джек соврал: Гэри не был у Тыковки. Он провел неделю с ней. С той ассистенткой, к которой Флоренс его ревновала – и, судя, по всему, не зря. Пайпер выглядит немного растерянной, а по количеству сумок понятно: они переезжают вместе.
Когда Гэри захлопывает дверцу и подсаживает Пайпер на сиденье, Флоренс дает по газам. Она не задерживается ни на секунду: видеть их вдвоем слишком больно. Еда перестает быть важной: хочется скорее оказаться в квартире и забыть о том, что когда-то вообще знала Гэри Барнса.
Она паркуется на прежнем месте: не идеально, но пока лучшего Флоренс все равно не находит. Быстро поднимается по широкой лестнице, игнорируя чей-то громкий спор с нижнего этажа. Попасть ключом в замочную скважину удается только с третьего раза: руки дрожат.
Они вместе. Пайпер добилась своего. Сколько, интересно, времени прошло, прежде чем они начали встречаться? Нисколько, наверное. Гэри уехал к ней. Флоренс чувствовала, но позволила Джеку себя обмануть, просто потому что ложь звучала слишком здорово.
Не раздеваясь, она валится на кровать. Остаться наедине с собой оказывается сложнее, чем предполагалось: все эмоции, которые тщательно заталкивала подальше, чтобы быть цивилизованным человеком, накрывают, как цунами. Ненависть, злость и обида смешиваются в причудливом коктейле, сковывают грудь, не дают дышать.
Непонятно, что можно сделать, чтобы стало легче. Позвонить Джеку? Позвонить Гэри? Позвонить Тыковке? Заставить каждого из них объяснять произошедшее, пока не добьется, наконец, правды?
И что она с ней будет делать? Все ведь очевидно и без разговоров: Гэри не просто ушел от нее, он ушел к Пайпер. К той, кому доверяет свои чертовы секреты. Которая залезла ему под кожу, поселилась там, а теперь – еще и в его доме.
Бри была права: им стоило сжечь чертов флаг «Манчестер Сити». Тогда не только у Флоренс разбилось бы сердце.
Спустя полчаса удается хотя бы встать, чтобы заняться квартирой. В одной из коробок она находит свою любимую пижаму. Флоренс носит ее, когда болеет или грустит. Приятно иметь вещь, которая настраивает тебя на то, чтобы провести день в постели. Она была особенно кстати, когда Уэбер разнес ее выставку молодых европейцев.
Недолго думая Флоренс переодевается. Мягкая ткань тут же обнимает тело, а нежный лавандовый цвет успокаивает мечущиеся чувства. Раскидать коробки по углам, и можно укладываться. День вышел слишком сложным, и нет сил выдержать ни минуты более.
Забравшись в постель, она с тоской оглядывает оставшиеся коробки. Целую неделю не могла собраться, а теперь еще столько же понадобится, чтобы разложить все по местам. Пакет с платьем от Джека мозолит глаза: даже Бри не заставила Флоренс его примерить. Избавиться бы от этого напоминания об их ночи, но вещь правда красивая.
Она откидывается назад на кровати и закрывает глаза. Буря в душе не то чтобы успокаивается, но как минимум становится глуше: еще пара минут – и удастся уснуть. Главное сейчас – отключить голову, чтобы…
Флоренс подпрыгивает вместе с кроватью: соседи снизу выкручивают музыку на полную громкость. От резких ритмичных басов дрожит вся квартира, даже коробки на полу вытанцовывают в такт.
Сначала кажется, что скоро это прекратится: один трек, может, два. Флоренс стискивает зубы и пытается переждать. Начинать знакомство с соседями со скандала не хочется, ей и без них тошно. Но через десять минут становится очевидно, что веселье внизу только-только набирает обороты.
Приходится подняться. Скачущие коробки норовят вернуться в центр комнаты, как будто у них тоже вечеринка. Флоренс спускается на один лестничный пролет и видит настежь распахнутую дверь соседской квартиры.
– Извините? – пытается она перекричать музыку, но бесполезно.
Стоило догадаться, еще когда запахло травкой: спокойным этот дом не назовешь. Флоренс делает пару осторожных шагов внутрь, и почему-то ее царапает страх. Впервые за долгое время она живет одна, и что будет, если соседям не понравится замечание? Еще и дверь такая ненадежная…
В центре гостиной, которая выглядит куда скромнее, чем ее собственная, на полу сидят несколько человек… Хотелось бы надеяться, что это люди. Такой разношерстной компании Флоренс даже в колледже не видела: дреды, цветные волосы, татуировки, пирсинг… Весь спектр того, что запрещала мама.
Они ничего особенного не делают. Не танцуют, не курят – хотя пиво в красных стаканчиках стоит здесь же. Просто качаются в такт музыке, будто это их медитация.
– Привет. – Флоренс аккуратно касается плеча девушки с дредами.
Та вскакивает и приглушает звук на большой переносной колонке. Через секунду за ней встает рослый черный парень с синими волосами.
– Что-то случилось… мэм? – осторожно спрашивает он.
Мэм. Ей даже тридцати нет, а он уже… хотя, судя по его прическе, для них всех она и правда выглядит старой.
– Видите ли, – с мягкой улыбкой произносит Флоренс, – я живу теперь прямо над вами. И когда вы слушаете музыку, у меня мебель танцует. Можете приглушить?
– Еще рано, – с наглой улыбкой поднимается другой парень, раскрашенный татуировками до самой макушки, – можешь затусить с нами.
– Гуфи, – предупреждающе останавливает его первый, – не нужно.
– Сейчас вечер воскресенья, – говорит Флоренс, – разве вам завтра не нужно на… работу? Учебу?
– Мэм, мы сделаем потише, – примирительно произносит девушка, – мы не знали, что в эту квартиру кто-то въехал. Там долго никого не было.
– Неудивительно. Спасибо, – кивает Флоренс.
– Но вы и правда можете заходить в гости, – добавляет парень с синими волосами. – Я Бен. Бен Дженкинс, художник. А это Хэйзел.
Девушка с дредами быстро кивает.
– Мы с Хэйзел здесь живем, – продолжает
