друга и встретились в одном кафе. Я проверила документы – его дом в трех кварталах от меня.
– Так, – Хейли набирает на вилку горошек, – и ты ему сказала?..
– Что он мне тоже нравится.
– Разве соврала? Вроде между вами пробежала искра.
– Это не важно, – вздыхает Кэтрин. – Он же мой пациент.
– И что? Он молодой и вполне симпатичный, – беспечно отвечает Хейли. – Он же не паллиативный?
– Нет, – она мотает головой, – но я все еще его врач.
И у него сложная ситуация. Третья стадия, отсутствие селезенки – вот на чем стоит сконцентрироваться, а не на его горящих глазах.
– Так, – кивает та. – Теперь он ждет от тебя продолжения?
– Хуже. Он пообещал, что все решит.
– Как именно?
– Не знаю, – с тяжелым сердцем отвечает Кэтрин. – И меня это пугает. Он может придумать все что угодно.
– У тебя же есть его номер, – замечает Хейли. – Просто позвони.
– Поздно, через два часа у него прием.
– Не понимаю тебя. – Она спокойно накалывает на вилку кусочек курицы. – Если ты так боишься того, что он сделает, почему сразу не спросила?
– Сначала была в шоке. А потом подумала: как это будет выглядеть? Я даже говорила ему не делать ничего такого, а он просто улыбнулся, поцеловал мне руку и сказал, что все будет хорошо.
– Англичанин, – давится смехом Хейли. – Угораздило же тебя. Ладно, что самое худшее он может сделать?
– Отказаться от лечения.
– Если он так поступит, ты не пойдешь с ним на свидание. Это и скажи.
– Вот только шантажа в моей жизни не хватало.
– Именно его, – уверенно кивает Хейли.
Кэтрин начинает понимать, о чем та говорит: и действительно, почему это она жертва? Пока не обещала Тому ничего такого, и если он вздумает натворить глупостей, у нее есть козырь в рукаве и даже власть над ситуацией.
Точно, нужно намекнуть ему об этом на приеме. Или вообще сказать прямо – сам ведь заявил, что не понимает намеков.
Успокоившись, Кэтрин принимается за еду. Вот для чего людям нужны друзья: когда в собственной голове перестает работать логика, всегда можно получить сторонний взгляд на ситуацию. Здорово, что у нее есть Хейли.
– Спасибо, – улыбается Кэтрин, и та только кивает в ответ.
Вчера пришли результаты молекулярно-генетического исследования. То лечение, о котором она думала изначально, отлично подходит, так что можно начинать уже завтра. Жасмин тоже одобрила: они успели обсудить результаты анализов.
Поднимаясь к себе в кабинет, Кэтрин не может выбросить из головы его улыбку. Как бы еще убедить Тома, что помимо таблеток ему нужно исправить свой образ жизни? Выпивка в барах, курение и то, как он поморщился, когда принесли зеленый боул… Стоило бы помогать лечению, а не мешать ему.
Ровно в назначенное время она слышит стук в дверь: Том. В душе что-то расцветает, заставляя губы растягиваться в улыбке, а дыхание – учащаться. Кэтрин с трудом берет себя в руки: да, это самый сумасшедший из всех мужчин, что за ней ухаживали, – из всех троих. Да, он заполнил ее мысли своими сияющими глазами так, что невозможно выгнать. Но она все еще его лечащий врач.
– Входите.
– Доктор Ким, – на пороге появляется серьезный и даже как-то по-новому одетый Том, – добрый день.
Что это на нем, рубашка? Да, поверх футболки, но это точно меняет образ. И джинсы сменились на… черные. Но все еще джинсы.
Том проходит внутрь и опускается на стул напротив. Кэтрин пытается найти в его глазах ответ на все вопросы, которые мучали ее несколько дней, но он непроницаем.
– Как у вас дела? – с неожиданной вежливостью спрашивает он.
Во взгляде – ни тени того интереса, который он проявлял на выходных. Даже… обидно, что ли. Он передумал? С профессиональной точки зрения было бы неплохо, но Кэтрин почему-то все равно неприятно.
– Отлично, спасибо. Как у вас?
– Готов бороться, – спокойно кивает Том на бумаги перед ней, – как обещал.
– Да… пришли результаты анализов, и мы готовы начинать лечение. В вашем случае это таргетная терапия: препарат, который вы будете принимать, точечно атакует клетки опухоли и не дает им расти.
– Так.
– Я выпишу рецепт. – Кэтрин не удается собраться, хотя Том совершенно спокоен. – Вам нужно понимать: таргетная терапия менее травматична для организма, чем химиотерапия, но она также может повреждать здоровые клетки.
– Доктор Ким, – он чуть откидывается на спинку стула, – перед операцией мне тоже очень подробно объясняли каждую мелочь. Зачем вы это делаете? Я все равно не разбираюсь в медицине.
– Вам необходимо понимать, как проходит лечение. – Голос мгновенно становится механическим.
– Просто скажите, что нужно делать.
– Раз в день принимать препарат. – Если глубоко дышать, эмоции исчезнут сами собой. – Утром, за один-два часа до приема пищи.
– А в каком он виде?
– Простите? – Кэтрин, да соберись же ты! – Таблетки. Принимать по одной.
– Хорошо, – с готовностью кивает Том. – Что еще нужно делать?
– Из медикаментов – только препарат. Но…
– В смысле? – округляет он глаза. – Одна таблетка в день, и это все лечение?
– Да. Вы это не так представляли?
– Конечно. А как же иглы в руках, палата, красивый голубой халат?
– Начнем с таблетки в день, – вдруг улыбается Кэтрин. – Мы будем видеться раз в неделю и следить за вашим состоянием. Это очень важно: пожалуйста, если почувствуете, что вам стало хуже, любое изменение – позвоните в больницу. Нужно понимать, не становится ли препарат слишком токсичным. Помните, что у вас уже есть осложнения в виде операции на селезенке.
– Ее удаления, – поджимает губы Том.
– Да. – Она больше не может смотреть ему в глаза. – Также важен и ваш образ жизни.
– Вот где подвох, – в его голосе сквозит улыбка, – вместо длинного списка лекарств вы дадите книгу о том, что мне нельзя.
– Ничего особенного в нем нет. – Кэтрин и сама едва не смеется. – Вам не стоит употреблять алкоголь, а еще курить. Диету лучше держать сбалансированную: это уже не совсем в раке вопрос, больше в иммунитете.
– Доктор Ким? – зовет он.
Кэтрин поворачивается, сталкиваясь с сияющими глазами, которые преследуют ее с воскресенья. От Тома снова исходит тепло, как от солнышка: ласкового и очень милого.
– Мне приходить по средам? – уточняет он.
– Да, – кивает Кэтрин. – И нужно будет сдавать кровь, чтобы мы могли отследить изменения, которые происходят с вами.
– Хорошо, – соглашается он. – А у вас есть какие-то прогнозы?
– Отдаленных метастаз нет, – она опускает глаза на снимок, – этот тип рака поддается лечению таргетной терапией, и анализы это подтверждают. Думаю, мы с вами будем бороться, а результат покажет время.
– Как-то не слишком конкретно звучит.
– Нам рано говорить
