дает он указание помощнику. – Дай Машарову расчет.
– Окончательный?
– Да, не забудь премию выплатить.
Когда Иван отключается, Распутин набирает Нине, с которой сегодня планировал провести ночь в квартире, где она теперь будет жить.
Девушки же любят красивые жесты.
Но на прошлый красивый жест она обижается до сих пор и упорно не берет трубку. Ей, видите ли, не понравилось, что в театр пришлось идти самой.
Это при том, что Распутин сказал, что утром летит в Якутск, до которого на самолете из Москвы между прочим девять часов. И как бы он успел вернуться к шести вечера?
– Не звоните мне больше, – крикнула она в трубку, когда Распутин все-таки смог дозвониться с пятой попытки. А потом расплылся в короткой, почти незаметной ухмылке.
«Ну что ж, – подумал он. – Когда женщина кричит слишком громко, ей можно заткнуть рот. Особенно приятно делать это хером».
Глава 27.
***Нина***
Очень часто наши иллюзии не имеют ничего общего с реальностью. Она как каток, на который я сейчас смотрю. Раскатывает фантазии, подобно асфальту, вынуждая вспомнить, что мир не сказка.
А мужчина не рыцарь.
Нет в нем ничего прекрасного, романтического. Даже… Он даже не красивый. Ну откровенно. И старый.
Точно.
Обязательно надо думать, что он старый. Сколько у нас разница? Лет десять. Да даже больше! И чего тогда я рыдала в подушку, чего терпела острую боль разочарования и бежала из театра.
Как дура. Бежала. Бежала. По мостовой, сбив ноги в шикарных туфлях в кровь. Потом стояла на мосту и задыхалась. Ловила ртом воздух и рыдала на разрыв.
Не пришел. В Якутии. Он даже не позвонил, а просто написал.
«Надеюсь, тебе понравится».
Нет, это опять фантазия, ОН написал: «Тебе должно понравиться».
Как будто он меня знает. Ни черта он не знает… И ни черта мне не понравится. Не понравится идти одной, когда весь день я буквально парю на крыльях счастья, что меня выбрал такой мужчина.
Что пойду с ним в театр и буду ловить на себе восхищенные и завистливые взгляды. А он будет рядом, а потом мы поедем в отель и будем всю ночь целоваться.
Дура. Какая же я дура. Опять напридумывала себе. Опять решила, что живу в любовном романе о властном герое и нежной хрупкой героине.
В душе поселился такой холод, что становится страшно. Как у реки, в которую я чуть не упала.
И кто-то меня спас. Я ведь его даже не поблагодарила, просто вышла из чужой машины и ушла к себе в общежитие.
– Нина, а ты Виталика не видела? – слышу где-то сверху голос и поднимаю голову. Женька стоит и ждет ответа. А у меня его, собственно, и нет. Я вообще и думать о нем забыла. Только следила. Чтобы случайно не ответить на звонок настойчивого магната.
– Откуда мне знать. Наверное, охмуряет новую девственницу? – предполагаю. Ну блин, его эти три дня и правда не было в универе.
Может те парни сильно его помяли, и он в больнице?
Ну не говорить же Жене, что он пытался меня изнасиловать, за что и получил. Она же всем растреплет.
– Не говори ерунды. Его нет уже три дня. И телефон выключен. Говорят, он выписался из общаги и забрал все свои вещи.
– Ну вот!
– Но это не может быть правдой! Я бы знала.
– Откуда, – тут же спрашиваю. Хотя у самой мозг кипит. Так резко. Странно. Он ведь учился хорошо. Заставили?
– Какая разница! – тут же ерепенится она и, повернув голову вправо-влево, наклоняется ко мне. – Ты видела его последним. Как и Андрея. Не находишь совпадений.
– Ты сказала, что веришь мне… Тогда.
– Тогда да. Но как-то подозрительно все быстро повторяется. Смотри, а то так и останешься старой девой…
И пока она, перемахнув свои длинные волосы через плечо, от меня отходит, виляя бедрами, я быстро-быстро думаю. Не могу зацепиться за одну мысль, а их ход нарушает дебильная трель айфона. Кто вообще ее придумал.
– Отвалите от меня, – кричу единственному абоненту, знающему этот номер, и встаю со скамейки. Резко вышагиваю к общежитию и решаю сегодня снова пойти в тот танцевальный зал. Попала туда случайно, пошла за очень тихой соседкой по комнате. Француженка оказалась акробаткой на шесте, и так меня это восхитило, что я даже на некоторое время забыла о магнате, о разрушенной фантазии. Мне предложили попробовать. Ужас, да? И я согласилась, но перед этим очень долго ломалась. И когда напрягаешь каждую мышцу в теле, чтобы хоть немного удержаться на этой стальной палке, ни о каких посторонних мыслях в голове не может быть и речи.
И сейчас мне это нужно. Освободить разум и познать свое тело.
Но уже выходя из общежития со спортивной сумкой на перевес, я замираю. На парковке, сияя на солнце и выделяясь как новенькая монетка в грязи, стоит джип. ОН такой красивый, что перехватывает дух, а когда с заднего сидения вылезает Распутин, меня прошибает стоваттный ток. От кончиков пальцев до макушки. Струна, которой пронзили меня. Натянутая. Острая. Болезненная. И я тут же вспоминаю, как довела его до безумия. До состояния, когда он не мог себя контролировать.
Только вот опять. Мечты рассыпаются от выдоха волка из сказки, а кирпичный дом никто мне не построит. Он разговаривает по телефону, и дает указание идти к нему. Как собачонке. Но я не собачонка. Я человек.
Подтягиваю лямку сумки, гордо вскидываю подбородок и шагаю. Строго. Прямо. Чеканя каждый шаг. Краем глаза вижу, что удивительно, как он сам садится за руль, а водитель выходит. И садится на скамейку. Еще один верный пес. А есть в его окружении люди? Те, кого он уважает. С чьим мнением считается.
Иду дальше. Для себя я решила, раз он не собирается трогать меня до свадьбы, то пусть и не видит. А когда придется требовать свой, так называемый, договор, он будет такой, на что он никогда не согласится.
Уже собираюсь переходить дорогу. Остается идти всего ничего, как вдруг перед лицом выезжает как черт из табакерки джип. Я вскрикиваю, почти ведь по ногам проехал. Выходит из машины и не дает мне пройти на зеленый, держит и в глаза смотрит. А у мня сердце катится вниз как по склону. Камень, что разбивается каждый раз, когда его шершавая, большая рука меня касается.
– Садись в машину, Нина.
Нет. И не подумаю. Внутренне кричу во все горло, на деле же шепчу:
– Мне идти надо.
– Пойдешь, когда я с тобой закончу.
– Но я не кукла, – кричу, вырываю руку, хочу отойти подальше, но он свирепеет. Взгляд меняется за мгновение. Вместо привычной сексуальности, настоящая грязная похоть, граничащая со злобой.
– Нина. Я могу быть деликатным.
Да что вы. Напомните, когда?
– А могу прямо сейчас задрать твою блядскую юбку и трахнуть в жопу. На перекрестке. У всех
